Подобие жизни (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 27

— Конечно, убрала. Ты был в разделе «коллеги». На данный момент коллег у меня нет вообще.

— Я тут под вашей дверью, два часа уже.

Кондратенко хмыкнул, допил коньячный чай и ничего не сказал, а парень продолжил:

— Вы, наверное, очень заняты были, раз не отвечали? Вы можете выйти из виртуала и открыть дверь? — он помолчал и неуверенно повторил: — У меня целая куча важных новостей.

— Не могу, практикант.

— Но…

— Во-первых, я не в виртуале. И даже не дома.

— А где?! — безмерно удивился Горохов.

— В реале. Далеко. Мне до Мегаполиса часа четыре добираться. А во-вторых, все твои важные новости после известных тебе событий ко мне отношения не имеют. Так что молодец, что позвонил, приятно было слышать и всё такое. Прощай, практикант.

— Я оформил совершеннолетие! — выпалил Трофим.

— Поздравляю, — осторожно сказал бывший следователь, — хотя на мой взгляд, ты погорячился. И всё равно не понимаю, при чём тут я?

— При том! — распалился парень. — Я бы вас не беспокоил, если бы… В общем, Владислав Александрович, честное слово, к вам это всё имеет непосредственное отношение.

— А подробней?

— Давайте лично обсудим. Может, всё же встретимся? Я ещё и по поводу Петухова кое-что разузнал.

Влад понял, что парень не отвяжется.

— Ладно, уговорил. Только мне на самом деле долго назад лететь. И ты уверен, что наш разговор можно слушать Элис или ещё кому-нибудь?

— В том-то и дело. Я хотел вас пригласить покататься. Я на флаере.

По роду занятий Кондратенко прекрасно знал, что в элитных моделях автокаров и легковых летательных аппаратов отсутствуют видеорегистраторы и прочие средства слежения.

— Прекрасно, — оживился мужчина, — я тебе дам допуск к моему чипу, запеленгуй и прилетай. Я как раз вернусь на берег и сдам платформу. И знаешь, что? — Владислав с сожалением посмотрел в почти пустую кружку. — Захвати бутылочку коньяка.

Пока Трофим летел, Кондратенко, сидя в офисе проката, успел полазить по сети. Получение овером статуса совершеннолетнего всегда было важной новостью, а уж если этот «бунтарь» из семьи Гороховых… такое должны были мусолить долго и упорно.

Так и оказалось — официальные новостные каналы, блоги и влоги частных лиц, юмористические передачи и даже исторические сайты задавались одним и тем же вопросом — почему Трофим Леонидович Горохов решил избавиться от родственной опеки и пустился в свободное плавание? Ответить так никто и не смог, поэтому пришлось довольствоваться сухим перечислением фактов и разнообразными версиями, больше похожими на сплетни.

Когда парень стремительно ворвался в офис, Влад как раз отключил минивизор. Пожав друг другу руки, мужчины вышли на улицу, не произнеся ни слова — в прокате отсутствовали живые работники, всё было автоматизировано, и управитель, естественно, имелся.

— Ого, — только и смог сказать Владислав, увидев флаер.

Тот был абсолютно чёрным, шестиместным. Веретеновидный, с тонированными обзорными окнами, с фарами овальной формы, опоясывающими весь корпус. Двери открывались вверх, а не отъезжали в сторону, что считалось верхом шика, а у трапа были удобные перила.

— Прости, Трофимка, за вопрос, но ты уверен, что сможешь потянуть содержание такого красавца без семейных баллов?

Парень легкомысленно махнул рукой:

— Без проблем. Я всё равно остался в соцгруппе максимального рейта.

Влад подумал, что семейный рейтинг Гороховых запредельный, раз при таком количестве членов семьи парень, получив законные проценты от общей суммы, не потерял статус овера.

— К тому же машину мне отдали просто так. В виде подъёмных. Как и дом, и Мэри.

— Что за Мэри?

— Личный андроид, — объяснил Трофим. — У нас почти у всех взрослых есть, разработка отдела робототехники «Создателей будущего». В серийное производство в ближайшие лет двадцать запускать не планируется. Только для своих. Да вы поднимайтесь, она внутри.

Во флаере действительно сидела девушка. Безупречная, так что сразу становилось понятно — это не живой человек. Длинные волнистые светлые волосы, яркие губы, огромные ресницы, тёмно-синие глаза и точёный нос, стройные ноги, тонкая талия и небольшая, но заметная грудь — всё это выглядело идеально. Одеждой ей служила полупрозрачная синяя туника, сквозь которую виднелось кружевное бельё.

— Она может менять внешность по моему желанию, — похвастался Трофим. — Конечно, в рамках заданных параметров, но всё же.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась искусственная девушка.

— Мэри, уравняй Владислава в правах со мной. А вы протяните руку, пусть просканирует.

— Да не надо меня уравнивать, — попытался отбиться Кондратенко, — зачем?

— Надо. Я всё объясню.

Бывший следователь пожал плечами и дал считать чип. Андроид изменилась — взгляд стал ласковым, голос тёплым и почти живым, а поза соблазнительной:

— Привет, Владюша. Как дела?

— Поправка, — торопливо перебил робота Горохов, — интимная сфера уравниванию не подлежит.

Сказав это, парень густо покраснел. Влад из вежливости сделал вид, что ничего не расслышал.

Когда флаер взмыл вверх, а Трофим разлил коньяк по бокалам, бывший полицейский недовольно спросил:

— Почему Мэри с нами? Мы же хотели наедине поговорить. И вообще, куда мы летим?

— Да никуда. Просто катаемся. Автопилот выставлен на случайный маршрут без конечной точки. А Мэри ничего не пишет без моего ведома. И никуда не отправляет без разрешения. Она — могила.

— Серьёзно? — удивился Кондратенко. — Разве такое возможно?

— Конечно. Я же объяснял — это наша разработка, для личного пользования. Мэри, объясни.

— С удовольствием, — сидевшая до этого неподвижно «девушка» словно ожила. — Первоначально любой робот, включая управителей, представляет собой замкнутую систему. И лишь на предпоследней стадии производства его подсоединяют к Сети. При моём создании эта фаза пропущена.

— Надо же, не знал о таких нюансах робототехники. Слушай, Мэри, — оживился Влад, — а эту, предпоследнюю стадию, можно как-нибудь откатить?

— На данный момент у меня нет такой информации, — прекрасное личико выглядело огорчённым. — Но если хотите, могу провести исследования.

— Вот и займись, — вмешался Трофим, — пока мы разговаривать будем.

— Может, поделишься, как ты докатился до совершеннолетия?

— С этого и хотел начать.

Трофим открыл небольшой холодильник, стоявший между сиденьями, и достал блюдце:

— Лимончик, Владислав Александрович?

Элеонора прошла мимо, даже не удостоив Трофима взглядом и, обдав кузена ароматом сладких духов, исчезла за дверью.

Парень вздохнул и поёрзал, устраиваясь поудобней. В конце коридора появилась троюродная бабушка в длинной шёлковой тунике, которую под руку вёл андроид мужественного вида.

Родственники шли в зал совещаний мимо кресла, и каждый мог высказать своё мнение «глупому мальчишке». Он уже прослушал с десяток упрёков, поёжился под несколькими гневно полыхающими взглядами и улыбнулся в ответ на пару робких улыбок, которыми одаривали в основном младшие.

Своеобразный воспитательный момент. Последний шанс воззвать к совести без официальной беседы. Трофим покорно ждал вызова в кабинет, игнорируя многочисленных Гороховых.

Троюродная бабушка успела доковылять до двери. Трофим отвлечённо подумал, что её девичья фигура и молодое лицо на фоне дряхлой походки выглядят жутко. Но старушка упрямо отказывалась от титанового заменителя скелета, ожидая, когда же научный отдел научится выращивать костную ткань из стволовых клеток. Пока разработки были на начальной стадии.

Робот открыл тяжёлую дверь, и женщина, прежде чем зайти, высокомерно процедила, не глядя на парня:

— Одумайся, юноша. Такого ещё не было. Кровь не вода, не стоит ссориться с теми, кто заботится о твоём благополучии.

Трофим не стал спорить и напоминать, что родной брат Горохова-старшего пятьдесят четыре года назад тоже добился статуса совершеннолетнего. Правда, прожил после этого недолго — погиб, изучая затонувшие города. И вообще, фраза «такого ещё не было», мягко говоря, не верна — за последнее десятилетие четверо вышли из-под опеки семьи.