Лабиринт (СИ) - Кулешова Марина - Страница 5

Он склоняется к моему уху, слишком близко и интимно, заставляя бегать по телу стада мурашек, и проникновенным шепотом произносит имя следующей жертвы. Гарпий отстранился, нежно, как какую-то собачонку, потрепав меня по щеке.

Он уже собирался отвернуться, когда тело решило поддаться моему желанию. Рука-предательница потянулась к перьям на его груди, провела по ним пальцами и вернулась на место рядом с ногой, как было изначально.

Гарпий удивленно замер, рассматривая шаловливую конечность, на предмет ее удаления, потом выдохнул и все-таки удалился из комнаты

А я поняла, что перья не только визуально мягкие. Что-то я не о том…

Пришло время. Тело поднялось с постели, побрело к выходу из комнаты, отворило дверь и направилось на поиски очередной жертвы.

Таурус стоял в тени чертогов Оракула. В самом углу, чтобы не попадаться на глаза безобразной, даже по меркам гарпий, женщины. Сегодня вечером его очередь выслушивать проповеди старухи, которая, сколько он себя помнил, вещала от лица богини.

Седая, морщинистая, с проплешинами в перьях, вестница Гаргиппии что-то напевала под нос старческим голосом и крючковатыми пальцами вышивала. Внезапно, словно почувствовала чужое присутствие, она подняла слепые глаза и посмотрела прямо в тот угол, где скрывался один из близнецов.

Гарпию показалось, что старуха не только посмотрела в его сторону, но и заглянула в глаза и саму душу.

Она отложила рукоделие, вытянула руку, на которой появилась фигурка недавно прибывшей в храм человечки, и проскрипела:

— Гаргиппии нужна она, чтобы сменить меня на посту Оракула. Подготовьте ее. Используйте ту сыворотку в большей концентрации или делайте дозы больше.

Перед мысленным взором Тауруса возникла недавняя картина того, как он вкалывает зверушке двойную дозу. Он знал, что Оракул не применет заглянуть в его сознание.

— Чудесно, Таурус. Ты как всегда опередил даже нас с Гаргиппией. Надеюсь я скоро смогу уйти на покой, — она вздохнула и вернулась к оставленной без внимания вышивке.

Гарпий заскрипел зубами, старуха никогда не обременяла себя условностями и копалась в чужих головах как в своей, пытаясь выведать все, о чем думал присутствующий в чертогах. Они с Омнисом научились скрывать то, что ей знать не обязательно, но та каким-то непостижимым образом пробиралась через блок.

Он развернулся на каблуках и вышел из помпезного помещения. Путь его следовал в лабораторию, где во всю веселился Омнис, синтезируя новые виды сыворотки и тестируя их на грызунах. Прошлые зверушки были как раз из жертв этих экспериментов. Сейчас же выдался один из тех редких случаев, когда они могут себе позволить протестировать ее на человеке.

Он улыбнулся мыслям. Когда Оракул объявила о том, что Гаргиппия требует жертв, они даже не предполагали, что им улыбнется удача. На мониторе, среди информации остальных существ, всплыла карточка человека.

Это произошло десять светлых времен назад, когда Таурус от надоевшего безделья забрел в чертоги. Последнее жертвоприношение прошло не совсем удачно: четверо из шестерых выжили и выбрались из лабиринта, предварительно открыв клетки с тварями. Это была настоящая потеря. Последние представители вида, выведеного гарпиями, вырвались из Лабиринта и теперь медленно подыхали где попало без вмешательства создателей. Самая первая сыворотка была синтезированна для их создания.

Как только Таурус тогда вошел в чертог, Каталина сразу же, без обычных расшаркиваний, объявила новость, ставшую новой надеждой для всех гарпий, живущих на поверхности. Они наконец задобрят разгневаную богиню и катастрофы медленно уничтожающие мир прекратятся.

Конечно ему даже не дали возмутиться количеством оставшегося времени. Надо было вывести новых особей, подобрать жертв, добраться до них, выудить из родного мира и только тогда начинать. Но, как оказалось, список уже был составлен, вместо тварей — человек. Потом подоспели и условия, которыми Таурус был очень доволен. Жаль только своими руками ничего сделать нельзя, только ввести сыворотку в кровь и наблюдать.

А список… Четверо из семерых неплохо знакомы по предыдушим побегам, теперь они никуда не денутся. Двое новеньких. И новая зверушка.

Потом была приветственная речь, над которой пришлось немного поколдовать, дабы изменить под обстоятельства. Они полюбовались на испуганные лица жертв. И единственное равнодушное.

Гарпий усмехнулся. Тогда она еще не знала, что ее ожидает. А сейчас как-то подозрительно быстро смирилась, хоть и пытается еще трепыхаться. Может уже продумывает, как выберется отсюда? Ведь она уже поняла, что последнее задание будет связано с этим. Она очень сообразительная. Но у нее врядли что-то получится, к тому времени она уже перестанет быть человеком, а сознание гарпии-медиума навсегда поселится в ее довольно милой головке.

Жаль, что у Гаргиппии на нее планы. Из этой человечки получилась бы идеальная зверушка, готовая на все ради куска мяса или нескольких кубиков сыворотки в кровь. Для дальнейших жертвопринашений такая не помешала бы.

Он на минуту замер перед дверью лаборатории, из-за которой доносились громкий истошный писк и крики Омниса, в очередной раз упустившего подопытную крысу. Сейчас лучше не входить, иначе отхватит он от братца по полной за сбежавшего грызуна. Пока стоял в ожидании прислушивался к воплям, и не сразу услышал приближающиеся скачки. Громкие, сопровождающиеся скребущими звуками, словно по камню проводили когтями или еще чем-то.

Когда уловил все-таки посторонние звуки, которым в этой части лабиринта быть не должно, он уже лежал на полу, крепко прижатый телом напавшего. Когда боль, затуманившая сознание после падения на камень, отступила, гарпий открыл крепко зажмуренные глаза, которые тут же от удивления стали как два блюдца.

На нем восседала человечка. Ее затуманенный взгляд был прикован к его глазам, по губам блуждала безумная улыбка. Гарпий замер от внезапной мысли понаблюдать за тем, что она будет делать дальше. Его не испугала даже перспектива быть убитым. В любом случае, если медиум не сможет сломить ее разум, она убьет здесь всех. В конце концов, оракул и жрецы не бессмертны.

Ее взгляд переместился на губы, лицо приняло сосредоточенный и серьезный вид. Таурус напрягся, мало ли что она может выкинуть, помимо банального поцелуя.

Девушка медленно наклоняется и, когда до соприкосновения остались считанные миллиметры, внезапно вскинулась, пристально смотря в конец коридора. Наклонила голову к плечу, прислушиваясь. Таурас невольно последовал ее примеру и услышал отдаленные гулкие шаги.

Зверушка, внезапно вспомнив о гарпии, снова посмотрела на него, наклонилась к лицу и провела шершавым языком по щеке, оставляя на коже влажный след. Таурус невольно содрогнулся от неприятного ощущения, словно наждачной бумагой провели, и невидящим взглядом уставился в потолок над плечом нависшей девицы. То, что она сейчас сделала, относилось к заявлению прав гарпии на отдельно взятую мужскую особь ее вида.

Человечка резко вскочила на ноги, продолжая смотреть ему в глаза, а он в этот момент случайно краем глаза заметил изменения. Только из того положения, в котором он находился, разглядеть что-либо подробнее не представлялось возможным. Она снова уставилась в конец коридора, прислушалась и, растянув губы в кровожадной усмешке, сорвалась с места.

Гарпий с трудом сел, посмотрел в ту сторону, где уже скрылась зверушка, и невольно усмехнулся. Теперь главное, чтобы Омнис не пересматривал все записи за сегодняшнее светлое время, иначе засмеет.

Он встал с пола, подошел к двери, за которой уже завершились разборки со сбежавшим грызуном, открыл и вошел в лабораторию, при этом продолжая прокручивать в голове произошедшее.

Омнис, до этого смотревший в монитор, повернулся к нему и радостно оскалился. Указывая на темное изображение, он произнес:

— Ты только посмотри, что она творит. Где Оракул такую откопала?