У каждого своя дорога (СИ) - "shellina" - Страница 37

— Что будем делать, — прошептал Грубер, напряженно глядя на угол, из-за которого в любой момент могли показаться зараженные.

— Валить их надо. Похоже, что здесь все собрались. Уж не знаю, что могло их привлечь до такой степени.

— Без разницы. Новый иммунный, который несся сюда с воплями, собрав по дороге всю эту братию. Или в буфет завезли пару туш мраморной говядины для стейков, какая разница? Но ты прав, нужно их валить. Вопрос заключается в том, как? Проще всего расстрелять, но ты уверен, что они здесь все? Вдруг еще кто-нибудь забредет на огонек, точнее на звуки выстрелов?

— А может так и сделать? Чтобы уж наверняка всех в одном месте собрать. Снаружи наши выстрелы хрен кто услышит, а так всех здесь зачистим, чтобы на выходе сюрпризов не поймать?

— Логично, — кивнул Грубер и, сняв с предохранителя, автомат шагнул за уже набивший оскомину угол.

Всего медляков оказалось двенадцать. Хватило автоматной очереди и трех выстрелов из Сайги картечью, чтобы перед дверью в буфет остались только мертвецы, на этот раз уже окончательно мертвые.

— Так, я оттащу их к стене, чтобы дверь освободить, а ты постой на стреме, — Гребер дождался, когда в ушах перестанет звенеть, поставил автомат на предохранитель и повесил его на плечо, прежде чем подойти к телам.

Снегирь кивнул и встал напротив того самого угла, из-за которого кто-нибудь мог к ним пожаловать, привлеченный непонятным шумом.

Грубер ухватил одного за ноги и оттащил к стене. Бросил тело там и подошел к тому, который был погрызен. Следовало присоединить бедолагу к остальным, потому что тот лежал прямо на пути у Грубера, и чтобы дотащить тело до стены, приходилось его огибать. Это выяснилось только тогда, когда от тащил первое тело. Грубер склонился над трупом и присвистнул.

— А это не иммунный, слышь, Снегирь, это медляк. Его ножом пырнули, и хорошо так пырнули, до смерти.

— А чего его тогда объели? — Снегирь покосился на Грубера, который деловито рассматривал рану на груди у трупа, чуть ли пальцами туда не залазил.

— Да перепутали, скорее всего, — Грубер встал и, схватив тело за ноги, потащил к уже лежавшему у стены. — Потом поняли, что, что-то не так и бросили.

— Так они же жрут своих, — Снегирь снова повернулся к проходу.

— Жрут, но только когда ничего, эм, никого другого под рукой нет. Здесь видимо что-то есть, раз этого не доели.

— Как ты это делаешь? — внезапно спросил Снегирь.

— Как я делаю что? — решил уточнить Грубер, таща к стене очередной труп.

— Ну вот так рассматриваешь раны, повреждения, бр-р, — Снегирь передернулся.

— Привычка, — пожал плечами Грубер, останавливаясь рядом со Снегирем и переводя дух. — Это же моя работа была. Правда, я раны разные у живых рассматривал, но тоже мало приятного. — Он глубоко вдохнул, выдохнул, хлебнул живчика и снова направился к прерванной работе.

Так и не дождавшись гостей, Снегирь вскоре присоединился к приятелю, и они вдвоем быстро перетащили оставшихся в одну кучу и полностью освободили дверь.

Грубер, явно дурачась, нажал на массивную ручку и едва не упал внутрь буфета, потому что дверь к его невероятному удивлению открылась.

— Опа, — он поймал равновесие и выпрямился. — Вот же дебилы мамины, — он покосился на трупы. — Дверь даже не заперта была.

Так как они понятия не имели, что их там ждет, входили в буфет со снятым с предохранителя оружием.

— Эй, здесь есть кто живой? — Снегирь осмотрел помещение, выглядевшее совершенно пустым. — Не совсем живым тоже просьба отозваться приветственным урчанием.

Грубер тем временем подошел к барной стойке и внимательно осмотрел стеллажи, стоящие за ней. Внезапно ему показалось, что в зеркальной стенке стеллажа он уловил движение. Перемахивать одним движением через барные стойки он не умел, его этому никогда не учили, а вот встать на стул, оттуда на стойку и спрыгнуть с другой стороны у него получилось так же быстро, как это демонстрировали парни в различных боевиках.

Он успел поставить автомат на предохранитель и закинуть его за спину, прежде чем перехватить бросившуюся на него девушку. В руке у девушки был большой шеф-нож, личико все в разводах от потекшей косметики, а издаваемые ею крики были, пожалуй, громче, чем их недавняя стрельба.

— А-а-а! Не трогайте меня! Не прикасайтесь ко мне! — крики прерывались громкими рыданиями, а в глазах лихорадочно горело подступающее безумие.

Снегирь бросился к Груберу на помощь. Вот его учили перемахивать через препятствия одним слитным движением. Он перепрыгнул через стойку красиво, вот только оценить это было некому: Грубер был занят тем, что с трудом удерживал вырывающуюся девушку, а она не смотрела на Снегиря и находилась явно за гранью вменяемости. Оценив обстановку, Снегирь аккуратно вытащил нож из руки девушки, который она продолжала стискивать, несмотря на хватку Грубера на ее запястьях.

— Тише, милая, все будет хорошо, — попробовал Снегирь достучаться до ее разума.

— Чушь, ничего уже не будет хорошо и она это прекрасно знает, — процедил Грубер. — Прекрати визжать. Скоро этот городишко заполнят такие твари, что тебе и не снились, а твой ультразвук слышно, наверное, на центральной площади.

Девушка никак не отреагировала на их слова, и продолжала кричать. Тогда Грубер отпустил одну руку, но, прежде чем она смогла что-то сделать, ударил ее по лицу. Бил он серьезно с отмашкой, так, что у девушки голова мотнулась. Крик тут же прекратился и в наступившей тишине голос Снегиря показался Груберу набатом.

— Эй, ты что не мог как-то полегче, что ли, — в голосе звучало легкое осуждение, но Грубер отмахнулся от приятеля и отпустил вторую руку, пристально глядя девушке в широко распахнутые глаза.

— Слушай меня внимательно, — он проговорил это довольно тихо, но держащаяся за щеку девушка неуверенно кивнула. — Все на самом деле плохо, и будет еще хуже, если начнешь усугублять. К усугублению я отношу крики, поняла? — она снова кивнула. — А теперь отвечай на вопросы. Те, кто к тебе ломился — это все кто заночевал здесь?

— Да, — очень тихо ответила она, затем, видимо решив, что Грубера такой ответ не устроит, решила пояснить. — Когда вчера выключился свет, всех работников распустили. Наши генераторы не справились бы с нагрузкой, которую тянут станки. Остались только охранники и я. У меня учет был, — она опять скривилась, но Грубер был начеку.

— Ты помнишь, что я тебе про крики говорил? Если не хочешь, чтобы я снова сделал тебе больно, лучше не начинай.

— Грубер, ты бы полегче... — на этот раз Снегирь немного повысил голос.

— Не мешай, — процедил Грубер, не отводя взгляда от глаз девушки. — Что произошло?

— Я закрыла дверь и пошла домой. Думала, что с вахты такси вызову. А Стас, он старший смены был, вдруг как набросится на меня... — она всхлипнула, и по ее личику потекли крупные слезы. — Он меня укусил за руку, сильно укусил, я думала, что кусок мяса вырвет, — она снова всхлипнула. — У меня нож в сумке был, мне его подарили, а я постоянно забывала домой отнести, а вот сейчас решила. Я ударила его, я его уби-и-ла, — она принялась рыдать, а Грубер кивнул и привлек её к груди. Она словно этого и ждала, схватила его обеими ручками за куртку и рыдала, уткнувшись лицом в грудь.

Грубер простоял так пару минут, под недовольными взглядами и сопением Снегиря, затем он мягко оторвал ее руки от своей куртки и слегка подтолкнул к Снегирю.

— Зачем ты так с ней? — тихо спросил Снегирь, прижимая рукой голову девушки к своему плечу, все-таки Грубер был значительно выше бывшего офицера. — Можно же было и помягче. Она только что пережила кошмар, надо же понимать.

— Нет, я не мог по-другому, — Грубер принялся стаскивать на стойку разные съестные припасы. — По-другому — это долго и ненадежно, в этом случае лучше всего помогает вот такая шоковая терапия. Я думаю, что иммунных было бы больше, если бы половина не сходила с ума от пережитого шока.

— С чего ты это взял, — Снегирь продолжал гладить девушку по волосам, прислушиваясь к затухающим рыданиям.