Испанские каникулы (СИ) - Belov Dmitry - Страница 33

Сколько бы усилий я не прилагал, все равно меня сносило к берегу. Там, где в смертоносной мощи сталкивались две стихии, занятые собственной битвой. Я уже десять раз пожалел, что, подталкиваемый пьяным азартом, влез в чужое противостояние, стремясь унять собственное разочарование и боль. Да, я превозмог нелегкие переживания, вынужденный бороться за собственную жизнь. Но какой ценой?

Поняв, что сам, по собственной воле загнал себя в ловушку, я попытался хотя бы взять курс от камней. Поскольку если долбанет башкой о такой вот подарочек, то шансов практически никаких. А жить почему-то очень хотелось…

Но все предпринимаемые усилия оказались тщетны. Меня целенаправленно сносило на мыс, где вздымались самые крутые водные исполины. Попадешь в такой – и закрутит, обдирая кожу об острые скальные обломки, кидая с силой в неприветливую твердыню.

Моей задачей на текущий момент стало просто выжить. И, по возможности, не дать нанести себе непоправимых увечий.

Выждав момент, я ринулся вперед, чтобы успеть выбраться из ловушки перед тем, как накроет, собьет с ног очередным взбесившимся в слепой ярости валом. Но перекрыть опасный участок в краткий промежуток затишья было выше человеческих сил. Волна сбила с ног, немилосердно приложив боком о выступающий из воды камень. На мгновение помутнело в глазах от боли, потерялась координация движений, а меня накрыло с головой, протащив по неровностям дна. Воля к жизни померкла перед осознанием страшной действительности – мне не выбраться.

Силы стремительно покидали израненное тело, легкие горели от недостатка кислорода, во рту стоял неприятный привкус соли, перемешанный с горечью собственного поражения. Двигать руками и ногами с каждой минутой становилось все сложнее. Как будто пудовые гири подвесили к конечностям, притягивая ко дну. Меня ощутимо мутило, не давая сосредоточиться на цели.

Да и саму цель я практически не видел. Стена дождя скрывала рельеф бухты, делая приближение к мели смертельно опасным. Волны кидали человеческую фигуру, играясь, наказывая за самоуверенность, не давая даже приблизиться к вожделенной цели, несущей избавление от своей власти.

Но я не сдавался, вновь и вновь беря приступом ускользающий берег. Волны оттаскивали назад, ударяя о препятствия, взбаламученный песок забивался в нос, не давая вдохнуть, путался в волосах. Однако я с завидным упрямством, невзирая на боль от ушибов и разодранную в клочья одежду стремился выбраться из переделки, в которую угодил по собственной глупости.

До тех пор, пока исполинская волна не захватила в свои смертельные объятия, погребя под собственной толщей. И я понял, что все. Это – конец.

Но неожиданно чужие руки подхватили, рванув вверх. Делаю судорожный глоток, вдыхая так необходимый сейчас воздух. В темноте не видно, кто держит на плаву. Но это и неважно сейчас. Только спастись самому и помочь нежданному помощнику, не побоявшемуся рискнуть собственной жизнью ради другого человека.

Очередная волна накрывает, пытаясь закрутить в своем нутре. Каким-то пятым чувством ощущаю, что меня сейчас долбанет о камень головой. Пытаюсь гребануть руками, изменив направление движения. Но остатков сил не хватает даже на такое, казалось бы, простое действие. Уже в последний момент меня сталкивает с траектории, оттягивая от препятствия, могущего стать последним в жизни.

Видимо, кому-то еще нужна она, эта жизнь, если, не думая о себе, вступил в изначально проигрышную схватку. Я хотел сказать, чтобы спаситель не губил себя, бросил бесполезное занятие, спасая себя. Но желание выбраться из переделки превышает здравый смысл. И чтобы не сделать чужую жертву бесполезной, я мобилизую все оставшиеся силы в последнем рывке, кидая свое тело по направлению к берегу. Неожиданно под ногами оказывается твердое дно, что придает уверенности поступку. В талию тут же вцепляются чужие руки, вытягивая из плена стихии.

Очередная волна. Но мы выстояли общими усилиями, медленными шагами продвигаясь вперед и только вперед. Видимость практически нулевая. Да и не до оглядываний, только бы удержаться, дойти до берега. Каменистое дно больно царапает стопы, каждый шаг дается с неимоверным трудом. Но чужая помощь как нельзя кстати, меня буквально вытаскивают на себе, не взирая ни на что. Поразительное мужество. На буйство стихии даже смотреть страшно, не то, что лезть в самое пекло, спасая чью-то жизнь.

Последние шаги дались особенно сложно. Я передвигал ставшие свинцовыми ноги на одном упрямстве. И когда глубина стала уже по колено, в изнеможении упал на песок, практически теряя сознание от переутомления. Сквозь сковывающую сознание пелену чувствовал, как меня пытаются поднять, оттащить дальше от воды. Но помочь бесплодным попыткам уже не мог, практически балансируя на грани беспамятства.

- Соберись немедленно! – услышал я женский голос, а щеку обожгла хлесткая пощечина. – Не время разлеживаться.

Я и сам понимал, что следующая же высокая волна накроет с головой, затягивая обратно. Все еще нифига не позади. С усилием подтянул колени к животу, встав на карачки. Толкнул себя усилием воли вперед, переставляя подрагивающие конечности. Спаситель, вернее, теперь уже было ясно, что спасительница, изо всех сил стремилась помочь, оттаскивая мою безвольную тушку за пределы власти разбушевавшегося моря.

16

- Дима, Димочка, – сквозь слезы причитал подозрительно знакомый голос, проникая через вату бессознательного состояния.

Я жив? Невероятно, но, походу это именно так.

С усилием приподнял веки, сфокусировав взгляд на зареванном лице Арины.

- Прости, я должна была остановить тебя, – продолжала корить себя девушка. – Зачем, ну зачем ты полез туда? Ты же мог погибнуть!

Она всхлипнула, лицо исказила гримаса боли от осознания возможной потери.

Подняв дрожащую как у паралитика руку, стер текущую слезинку с бархатистой щеки.

- Не плачь, оно того не стоит, – с усилием прошептал, даже не надеясь, что услышит.

- Стоит, ты этого стоишь! – твердо ответила девушка. – Ты должен жить, просто обязан, слышишь?!

- Слышу, не глухой, – устало подтвердил я, не имея желания спорить. – Как ты здесь оказалась?

Я оглядел дрожащую фигурку в прилипшем к телу платье, рефлекторно притянув к себе. Поверить не могу, что Арина рисковала собой, чтобы спасти почти незнакомого человека. Не жениха, не мужа. Я горько усмехнулся собственным мыслям, вспомнив ее последние адресованные мне фразы.

- Я разозлилась, ушла в номер, – начала отвечать на поставленный вопрос девушка. – Но не могла найти себе места. Потом все же спустилась вниз. Долго стояла перед дверью, не решаясь постучать. Но оказалось, что твой друг в помещении один, и где ты не знает. Твой телефон оказался отключен. Тихо матерясь сквозь зубы, Сергей приказал мне возвращаться к себе. А сам напялил ветровку и кроссовки, намереваясь искать безбашенного экстремала, как сам выразился. Меня с собой не взял, категорично рявкнув, что неча делать девушке под ночь на улице, еще и в такую погоду.

Арина зябко поежилась. Дождь закончился, но было ощутимо прохладно, а ледяные порывы ветра еще больше выстуживали мокрое тело. Я обнял крепче, делясь остатками тепла, хоть и сам замерз прилично. Устроившись удобнее, она продолжила рассказ:

- Я уже почти вернулась к себе, но беспокойство не оставляло. Почему-то засело в голове определение, данное тебе другом. Самым опасным в сложившихся погодных условиях является как раз море. И я, не мешкая, отправилась на берег. Как будто нить путеводная вела. Почему-то пошла к маяку, где под плеск ласкового тогда моря и зародились наши отношения. Не хмыкай, – строго осадила она меня, только я хотел вмешаться и пояснить, что зарождаться, собственно, и нечему было.

Но, вспомнив с какой отчаянной решимостью девушка бросилась мне на помощь, заткнулся, не произнеся ни слова из разрывающих мозг при воспоминаниях о причинах моего незапланированного купания.

- К тому моменту дождь уже лил как из ведра, ничего не было видно. Фактически я просто неожиданно споткнулась о ботинки, оставленные на берегу. А узнав небрежно брошенную на песок обувь, ужасно перепугалась. Несколько минут я вглядывалась в пляску обезумевших волн, силясь разглядеть пловца. А увидев, что ты тонешь, не думая ни секунды ринулась на помощь. Ну, вот и все, – завершила она, – дальше ты и сам знаешь.