Кальмар. Книга первая (СИ) - Шалдин Валерий - Страница 10

Кот и Игнатьевна одобрительно кивали головой. Покормить это завсегда надо, это по-божески, хоть и пропащий человек, а всё ж жалко. А вот монет ему, конечно, совсем нельзя давать. Пропьёт. К бабке не ходи, пропьёт.

— Ещё он весь заговаривался, прям пургу нёс — продолжала Матильда. — Про свои глюки рассказывал, разжалобить хотел меня, на предмет выпить. Говорит уважаемая Матильда у тебя в колодце стая драконов и лягушек сидит. Вот так прям и сказал.

Уважаемое общество единогласно согласилось, что человек склонный к выпивке, способен проявить чудеса изобретательности ради добывания этой самой выпивки. Маринку прогрессивная общественность уже заранее жалела: не повезло девке, жених пьяница подзаборный.

**************************************

На другой день оказалось, что подсознание не справилось с поставленной задачей придумать алгоритм действий по добыванию средств к существованию. Оно благополучно умыло руки. Нам оставалось на выбор только два варианта: просить милостыню Рандома ради или прямиком направиться в поля и леса за редкими растениями. Мы решили, что на редких растениях мы круто поднимемся. Впереди уже замаячили Мальдивы. Правда, кто бы мне сказал, чем местное море хуже Мальдив.

Собрав котомку с провизией, купленной на последние гроши, мы пошли в поле работать. Местность вблизи Больших Кокосов была вполне себе живописная: луга, поля, перелески, рощи — всё это радовало глаз. Работай только. Щебетали птички — экзотические, естественно, а не какие-нибудь воробьи. Травка резво носилась по этой природе, внимательно выискивая достойные её внимания растения. Я в этих листочках, усиках, лепесточках и корешках ничего не понимал, но у меня был замечательный учитель. С помощью Травки я уже выучил несколько десятков различных растений, их свойства, и их востребованность для алхимиков и травников. Брали самые дорогие растения. Моё умение травника достигло за несколько часов до второго уровня. Работа велась по следующему алгоритму: я щедро подпитывал Травку магией, она определяла наиболее ценные части растений и срезала их своим уникальным клинком, а я складывал добычу в инвентарь и котомку. Загвоздка была в том, что наша тара имела ограничения по количеству и весу. Если бы Травка забирала добычу себе, то добыча стала бы уже невидимая, и её уже было бы не продать, поэтому нести растения должен был только я.

В инвентарь можно было бы напихать срезанных растений и больше, но тогда надо было освобождать занятые слоты. Такова игровая механика. Оставить вещи можно было в банке или номере гостинице, с риском, что их украдут, но денег на аренду номера у нас пока не было. Поэтому, набрав растений по максимуму, мы пошли обратно в селение, в надежде хорошо их продать травникам. Наша негоция удалась на все сто. Первая же бабушка-травница, к которой мы зашли, скупила наш улов оптом. За всё мы получили 120 серебрушек и пожелание приносить такой хороший товар ещё. Теперь дело наладилось. Взяв комнату в гостинице, я освободил свой инвентарь от имеющегося там имущества, ну кроме осминожки, конечно. Занят теперь был один слот: осьминожка. Монеты сложили в кошель от Мефодия. Игровая механика воспринимала все растения как разные вещи, поэтому я мог заполнить инвентарь только 11 разными растениями. Приходилось выбирать по степени их ценности и весу. Если вес растений становился достаточным, то и вес сумки уже ощущался. Кроме этого мы купили несколько плетёных корзинок, в которые навалом складывали растения. Разумеется, всё это приходилось таскать мне, отчего сила выросла ещё на единицу. Не надо было забывать о еде и воде. Мы старались покупать еду и воду с плюсовыми бафами на силу и выносливость. Надо было срочно покупать сумку с большим количеством слотов и большей грузоподъёмностью, но пройдясь по местным универмагам и бутикам, мы с тоской поняли, что пока такой сумки нам не видать. Самая дешёвая сумочка на 24 слота и 500 кг стоила 4000 золотом, а у нас пока было чуть больше ста золотых, и это за неделю беготни по полям, по лужам, по росе. Кроме того, стали падать закупочные цены. Относительно простое сырьё, что мы приносили, уже по максимальной цене травниками не покупалось. Наступило перепроизводство. Нам стали заказывать более редкие ингредиенты, произраставшие в труднопроходимых местах. За них нам обещали хорошую цену, но там уже водились монстры, а я мог вступить с монстрами только разве в рукопашный бой, ну или отоварить их посохом. Следовало подумать о вооружении и получении боевых умений, но приличное оружие стоило очень дорого, обучение пользоваться им тоже кусалось в цене. Хранить ценные вещи в гостинице тоже было нельзя; игроки, отыгрывавшие воров, не дремали, поэтому у нас образовалась ещё одна статья расходов: это аренда банковской ячейки в Имперском Банке. Расходы были приличные, но и польза была: не надо было всё своё таскать с собой, и можно было свои вещи получить в любом отделении Имперского Банка.

Подумав, я решил спросить совета у мудрого человека, у Мефодия. Думаю, он по-дружески что-нибудь насоветует, как нам быть дальше. И мы, прихватив в подарок шаману редкие корешки, пошли к нему в гости.

Шаман был дома и был занят очень важным делом: воспитывал дочку Маринку. Когда мы вошли в калитку Мефодий как раз читал ученическую тетрадку. Рядом стояла, потупив глазки Маринка.

— Так. И чего это тут написано? Наверное, куриной лапкой писалось, а не пером. — скорбно взирал на Маринкину писанину Мефодий.

— Тэээк-с. Читаем, — в процессе читки глаза у Мефодия несколько округлились и полезли на лоб.

— "Каркодил — он как яшперица, только большая. У нево есть чехуя. Каркодил свои яйца зарывает в писок, потомушто если он спит ими на ружу, они портются"

— Это что ж такое? — спросил Мефодий, глядя на притихшую Маринку. — Что это за "яшперица"?

— Ну, папа, — стала оправдываться Маринка. — Это я у дурочки Ленки списала. Она ж дура. Серёге пройти не даёт, точно дура. Все Большие Кокосы знают, что Серёга мой парень.

— Ладненько, читаем дальше, — проговорил Мефодий. — Потом разберёмся, кто чей парень.

— "Лисы ходют па адиночке, и лишь иногда парами, когда им нужно заесть молодого тюленя заползшего в лес". (Из настоящих школьных сочинений)

— Значит лисы "па адиночке ходют"? Так что ли? Ага! — скорбно спросил Мефодий. — Что ж, пора воспитывать молодое поколение по методике выдающегося педагога Калроса Марска, который вывел классическую формулу воспитания, а именно: "Битиё — определяет сознание!". Мариночка, деточка, будь добра подай папочке твой любимый кожаный воспитательный ремешочек.

Мы увидели, как шаман, сгабастав Маринку, утащил её в дом. Через некоторое время послышались Маринкины визги и всхлипы. А через пару минут шаман вышел из дома к своим гостям.

— Ох, и трудная же эта наука, педагогика, — сообщил нам шаман. — Третий кожаный ремешок уже рвётся.

Одарив шамана редкими корешками, я всё же из любопытства спросил: "Мефодий, я что-то не понял, а зачем молодые тюлени в лес заползают?". В ответ шаман только хрюкнул и, украдкой, вытер слёзы.

Выяснив, чего мы хотели, шаман всё же хорошо нам помог. Он одарил меня умением бросаться огненными иглами на мой второй уровень. Иголки кастовались постоянно и летели метров на пять, нанося урон супостату. Один выстрел — две единицы маны. Стреляй, пока мана не кончится. Будем расти в уровнях — сила иголок и дальность их полёта тоже будет расти. Надо резко набирать уровни и обзаводиться хорошими умениями и профессиями. Надо также развивать свою склонность к знахарству, раз Рандом наделил меня ею: надо срочно полечить кого-нибудь.

Сказано — сделано. На дощечке я угольком написал "Знахарь. Лечу от всего", и мы с этой дощечкой присели на лавку, стоящую на краю главной деревенской площади. Народу проходило мимо много. Эффект от моего сидения был потрясающий. Народ читал текст на табличке, смотрел на меня, а потом кидал мне мелкие монетки. За пару часов сидения мне накидали много: штук 200 меди, штук 30 серебра, причём кидали не только взрослые, но даже малолетние ребятишки. Ещё клали рядом со мной еду. А вот лечиться никто у меня, почему-то, не хотел. Здоровые они тут все что ли? Странные какие-то тут жители, но добрые.