Освободившиеся - Аннандейл Дэвид - Страница 20

Так что он дал ему пищу.

На службу он вывел двадцать легионеров. Двадцать четыре культиста выступили вперед, дабы накормить тьму. Тяжелые шаги Быка и разлитая повсюду кровь нарушили восьмиконечную звезду. Культисты воссоздали ее в более крупных масштабах чем раньше, лучи тянулись практически до самых стен зала. Наносили фигуру они костным пеплом. Затем они заняли свои места: по человеку на каждой из вершин и еще по одному в точках, где каждая из линий пересекалась с парой концентрических кругов рисунка.

Курта Седд приступил к молитве. Ее слова были на колхидском. Гортанные построения сворачивали язык и гортань, придавая им подобающую церемонии форму. Он произносил строки о поклонении и безумии, и братья примкнули к нему. Их набравшие силу голоса скребли камень стен. Культисты присоединились к восхвалениям и преклонили колени. Они подняли свои клинки. Они принялись резать. Начали они со своих рук, полосуя их от плеча к ладони и помазывая углы звезды.

Слова молитвы стали превращаться в нечто такое, что было и выше и ниже простой речи. Они утратили осмысленность человеческого языка. Обратились в действие. В открытие пути.

Направляемые молитвами, культисты нашли в себе волю и силу довести жертвоприношение до идеала. Ножи погружались вглубь плоти. Рассекали сухожилия и выпускали внутренности. Резали, чтобы продлить боль и сделать смерть неизбежной. В воздухе стало сыро. Весь зал пребывал в праведной агонии. Людские тела увечили сами себя. Паства и жертва были едины.

Гимн захватил тело Курты Седда. Он не мог перестать петь, даже если бы пожелал этого. Его разум оседлал скручивающиеся волны молитвы. Одним лишь желанием, не прилагая усилий, он достиг границ материума. Пелена между реальностью и тьмой находилась рядом, и она была непрочна. Снаружи, за пределами системы Веридии, галактику раздирал Гибельный Шторм. Курта Седд впервые ощутил далекое прикосновение столь колоссального явления, что оно не поддавалось постижению. Мы сделали это, — подумал он. В нем прибывала жестокая гордость.

В дальних закутках своей души он все еще страшился карающего света, который зачищал Калт. Тот искал его. Его призовут к ответу. Впрочем, здесь, в глубинах, тьма была страшнее света, а она была ему рада. Она не отпускала его прегрешения. Она превозносила их. Она пульсировала и рычала по ту сторону пелены, и Курта Седд встретил ее жажду своей собственной.

Он раздвинул пелену. Он воззвал ко тьме.

Та ответила, исходя слюной. Она вновь поднялась. Поднялась из недр Калта и из ран в реальности. Линии звезды, пепел на которых слипся от крови, почернели. Они начали колебаться. Стали толще, разрослись и сомкнулись. Накрыли тела жертв. Превратились в единую массу мрака. Это была вздымающаяся шепчущая волна, голодная тварь, затаившая свои зубы. Она заполонила зал. Накатилась на Несущих Слово, собирая свою паству. Когда она поглощала Курту Седда, тот возликовал.

Он это сделал.

Он достоин.

Но это не все. Он не был уверен, являлись ли эти слова его мыслями, или же их произнесла тьма. Неважно. Это было только начало. Во тьме и за ее пределами находилось гораздо больше силы. Пока что он не мог реализовать этот потенциал. Не хватало силы. Возможно, он отыщет ее внизу, куда его все равно должно привести странствие.

А осмелишься ли ты? На сей раз это была его мысль. Он отогнал ее вместе с потребностью ответить. Пока что ему было достаточно вверить себя чуду ширящейся тьмы.

Та окутала его, и весь свет исчез, однако это не мешало зрению. Он видел зал, руны, культистов и братьев так же легко, как если бы их освещала дюжина сфер. Он видел все, и он видел тьму. Между слепотой и абсолютной ясностью зрения не было никаких противоречий. Его взгляд озаряла вера.

Равно как и взгляды его братьев и культистов. Хротис и прочие, кто присутствовал при ритуале, но не пожертвовал собой, в изумлении оборачивались к нему. Ему они представлялись существами, вычерченными черным и серым хрусталем. Их глаза блестели, словно обсидиан. Несущие Слово были не серыми. Этот цвет они отвергли давным-давно, и тени усиливали багрянец доспехов. Красной была и кровь на полу, все еще лившаяся из тел мучеников. Курту Седда окружал мир проницаемого взглядом мрака, забрызганного и украшенного красным.

Это было великолепно.

Он повернулся к выходу. Тьма заструилась перед ним, заполняя коридоры. Шагая, он был окружен тенями, которые сам заклинал. Он не мог командовать ими, однако он открыл им путь. Управлял ими он не более, чем мог бы управлять потопом. Но действовал он.

Он погружал всю сеть аркологий в океан мрака.

Охота началась. До настоящего момента война представляла собой череду случайных стычек и обходов. Спуск порой казался бегством. Теперь же, на какое–то время, направление движения изменилось на противоположное. Несущие Слово направились вверх, продвигаясь в распространяющейся тьме.

Голодной тьме.

Ее требовалось накормить.

Первый источник пищи обнаружило отделение Курты Седда, за которым следовали культисты. Второстепенный туннель, отходивший от крупной артерии на некоторое расстояние, вел к анклаву гражданских. Свернуть сюда Курте Седду велел инстинкт. Он почувствовал нетерпение в течении тьмы и последовал за ним. Конец коридора перекрывала противовзрывная дверь. Она была не такого класса, как те, что защищали подземный мир Калта от выжигающей поверхность смерти. Чтобы пробить ее, хватило двух мелта-бомб. За ней располагалась маленькая самодостаточная рабочая колония. Крупная центральная пещера служила местом для собраний, столовой и дормиториумом. Высокие стены испещряли ниши, где находились койки. Здесь были гражданские, и они были вооружены, встревожены шумом взрывов и напуганы тем, как померкли их светильники и явилась не знающая преград тьма.

Ультрадесантников здесь не было. Они оказались сильно рассеяны. Аркологии заполонили миллионы обитателей Калта. Немало их здесь было и до начала войны. XIII Легион не мог находиться повсюду. Не мог защитить всех.

Отсутствие врага разочаровало Курту Седда, но он был вознагражден количеством людей. Тысячами душ на корм тьме.

— Разоружить их, — распорядился он. — Но бой свести к минимуму.

Схватка была недолгой. Лазерные винтовки гражданских ничего не могли сделать легионерам. Несущие Слово двинулись в зал, не обращая внимания на встречные выстрелы. Они практически не пользовались болтерами, сделав всего несколько выстрелов, чтобы уложить стрелков, забравшихся в верхние альковы. Вход охранял Герак Хакс. Его было достаточно, чтобы не дать никому из смертных скрыться. Остальные Несущие Слово шагали по помещению, выхватывая оружие и ломая руки. Стычка кончилась за считанные минуты.

После нескольких начальных секунд большинство смертных прекратило свои попытки сражаться и попыталось спастись бегством. Тьма поймала их в ловушку. Они не видели, куда стреляют, и не видели, куда бежать. Курта Седд наблюдал, как в собравшейся толпе распространяется паника, настоящая слепая паника. Бьющиеся паразиты вопили и вцеплялись друг в друга. Тьма кормилась страхом. Она набирала силу даже без ритуала.

Но с ритуалом…

Несущие Слово разошлись к каждому из выходов. Совместно с культистами они согнали гражданских в середину зала. Бойня началась уже всерьез. Это были неторопливые акты жестокости, совершавшиеся исключительно клинками и голыми руками. Они были изобретательны. Еще живые тела скреплялись вместе цепями из мускулов. Курта Седд руководил песнопениями и указывал, как рисовать слова. Кровь лилась сверх всякой меры, и Несущие Слово расписывали стены и пол истиной. Резали плоть, превращая ее в проповедь. Слова богов обретали форму, облекая радость тьмы в крик. Из воздуха разошлась бурлящая чернота. Курта Седд почувствовал, как она рвется в стороны и вверх. Поток явился, и эффект обряда в этом зале ощутило на себе все подземелье.