Выбери любимый жанр

BioShock: Восторг (ЛП) - Ширли Джон - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

– Да, сэр, – Салливан решил не требовать объяснений, а просто надеяться, что какие бы там ни были раздутые замыслы у Великого, он откажется от них, увидев смету расходов. – Что-нибудь еще? Я имею в виду на этот вечер? Если я собираюсь разобраться с забастовками, то мне лучше отправиться ранним утром…

– Да, да, идите и отдохните. А вот у меня отдыха сегодня уже не будет. Надо обдумать план…

Сказав это, Эндрю Райан отвернулся от окна, пересек кабинет и отбросил фотографии в сторону. Разрушенные Хиросима и Нагасаки проскользили по стеклянной крышке стола.

* * *

Оставшись в одиночестве в темном офисе, Райан упал в обитое кожей кресло, стоявшее у стола, и потянулся к телефону. Самое время позвонить Саймону Уэльсу и дать разрешение на начало следующего этапа.

Но его рука застыла, дрогнула, и он убрал ее от телефонной трубки. Надо успокоиться перед звонком. Кое-что из того, что он рассказал Салливану, пробудило болезненное, до жути яркое воспоминание. «Я приехал сюда из России в 1918 году совсем мальчишкой. Большевики тогда только-только захватили власть… и нам с трудом удалось выбраться живыми оттуда...»

В то время его звали не Эндрю Райаном. Он американизировал имя, когда перебрался в США. Его настоящее имя – Андрей Раяновский.

* * *

Андрей и его отец стоят на открытой для всех ветров железнодорожной станции, дрожа от холода. Раннее утро, они оба смотрят на пути. Отец – бородатый мужчина, с морщинистым, мрачным лицом, его правая рука покоится на плече сына, в левой – он держит их единственную сумку.

Рассветное небо цвета давнишнего синяка закрыто облаками; пронзительный ветер плюется мокрым снегом. Еще несколько путников, кутающихся в темные, длинные пальто, стоят чуть дальше, сбившись в группку. Кажется, они волнуются, хотя женщина с круглым красным лицом, с пушистым платком на голове, что-то негромко говорит, улыбается, стараясь поднять им настроение. Рядом с дверьми станции старик в подранном полушубке и меховой шапке раздувает самовар. Андрей бы сейчас не отказался от кружечки горячего чая.

Мальчик слушает свист ветра, раздающийся над бетонной платформой, и не понимает, почему они стоят так далеко от остальных. Хотя догадывается о причине. Многие из их деревни, что на окраине Минска, знали: отец был настроен антикоммунистически и много чего говорил против красных. Те, кого они раньше считали друзьями, сейчас начали осуждать таких «врагов народной революции».

О том, что зачистка начнется сегодня, отец узнал накануне вечером от священника. Так что утром, когда станция открылась, он и Андрей были первыми в очереди у кассы и взяли билеты до Константинополя. У отца с собой путевые бумаги, разрешение на приобретение турецких ковров и других товаров, пригодных для ввоза. Эти документы должны быть достаточно надежны, чтобы помочь выбраться из России…

Отец крепко держит деньги в кармане – это на взятку таможенникам. Вероятно, они заберут все.

Его дыхание вырывается из легких и превращается в пар… Пар валит и из трубы поезда. Он приближается, проступает сквозь серость: неповоротливый силуэт, единственный фонарь над скотосбрасывателем которого прорезает туман конусом света.

Андрей смотрит в сторону других пассажиров и замечает подходящего к ним человека.

– Пап, – шепчет мальчик по-русски, оглядываясь на высокого, худого мужчину с винтовкой на плече, одетого в зеленую шинель с красными пагонами и черную шапку, – этот человек из Красной гвардии?

– Андрей, – отец сжимает плечо сына и заставляет его отвернуться от солдата, – не смотри на него.

Петр? Петр Раяновский?

Они оборачиваются. Перед ними стоит кузен отца – Дмитрий, он обнимает одной рукой супругу, Василису, коренастую, бледную, светловолосую женщину, в желтом платке. Ее нос красный от холода. Она протирает его и умоляюще смотрит на отца.

– Пожалуйста, Петр, – шепчет она ему, – у нас больше нет денег! Если ты заплатишь солдатам…

Дмитрий облизнул губы.

– Они ищут нас, Петр. Потому что я выступал вчера на собрании. У нас есть билеты на поезд и ничего больше. Ни рубля! Может быть, за взятку они нас отпустят.

– Дмитрий, Василиса, если бы я мог чем-то помочь, то помог бы. Но сейчас нам важна каждая копейка. В первую очередь я должен думать об этом мальчике. Мне нужно оплатить путь до… нашего пункта назначения. Нам предстоит очень долгое путешествие.

Поезд с громким пыхтением движется к станции, проявляется внезапно, от него сильно несет угольным дымом. Андрей даже немного подпрыгивает, когда видит, как двигатель яростно выпускает струи пара.

– Пожалуйста! – просит Василиса, заламывая руки. Милиционер смотрит в их сторону… и еще один, затем третий выходит из дверей станции. У всех винтовки.

Поезд движется мимо платформы, замедляясь. Но Андрею кажется, что он никогда не остановится. Милиционер обращается к Дмитрию, в его голосе слышится рык:

– Вы! Вы должны ответить на несколько вопросов, – он снимает винтовку с плеча.

– Дмитрий, – произнес отец тихо, – сохраняй спокойствие, ни звука!

Поезд все еще содрогается. Но вот он наконец-то останавливается окончательно, и Андрей чувствует, как руки отца подталкивают его в спину, как он поднимается по железной лесенке, чуть не падая на голову Петра, который карабкается следом.

Они врываются в прокуренный вагон, сквозь окна которого ничего не видно из-за слоя жира и копоти, находят место на деревянной скамейке, и, пока отцовская рука протягивает билеты контролеру, Андрей умудряется протереть платком стекло достаточно, чтобы видеть Дмитрия и Василису. Они разговаривают с милиционерами. Василиса плачет, размахивает руками. Дмитрий стоит неподвижно, качает головой, заслоняя собой жену.

Спор продолжается, пока вооруженные люди хмурятся над проездными бумагами.

– Андрей, – бормочет отец, – не смотри…

Но Андрей не может отвести взгляд. Высокий милиционер прячет документы куда-то и взмахом винтовки приказывает идти за ним.

Дмитрий качает головой, размахивает билетами. Поезд вздрагивает, звук свистка как взрыв…

Василиса старается тянуть мужа к поезду. Солдаты вскидывают винтовки. Андрей вспоминает, как Дмитрий пришел на его десятый день рождения, улыбаясь, как принес в подарок вырезанную из дерева саблю.

Свисток поезда разрывает воздух. Милиционеры кричат. Один из них сбивает Василису на колени и тычет в нее винтовкой. Лицо Дмитрия становится белым, когда он хватает за ствол оружия. Тогда боец наставляет винтовку на него и стреляет.

Поезд дергается, начиная движение, а Дмитрий спотыкается.

– Папа! – кричит Андрей.

– Не смотри, сын!

Но Андрей не может не смотреть, он видит, как Василиса замахивается на солдат, еще два выстрела. Она вздрагивает, падает на Дмитрия. Двое умирают на платформе, пар, вырывающийся из-под колес, укрывает их, так же как и укрывает их полог прошлого. Поезд, как время, мчится вперед…

* * *

Эндрю Райан покачал головой:

– Рабочая милиция… – с горечью пробормотал он. – Революция для бедных. Чтобы спасти нас всех… для холодной смерти на железнодорожной станции.

И это было только начало. Во время путешествия с отцом он видел и более ужасные вещи. Райан опустил голову, рассматривая снимки Хиросимы. Безумие, но не многим страшнее, чем разрушения, которые творит социализм.

Он всегда мечтал создать нечто способное пережить любую кару, которую эти маленькие безумцы решат обрушить на его голову.

Если бы только отец мог быть здесь и видеть, как он поднимается из тени, великолепный, не знающий страха, последний оплот свободы.

Восторг.

Часть первая

Первая эпоха Восторга

Паразиты ненавидят три вещи: свободный рынок,

свободную волю и свободных людей.

- Эндрю Райан

1

Нью-Йорк, Парк-авеню

1946

Почти год спустя…

2
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Ширли Джон - BioShock: Восторг (ЛП) BioShock: Восторг (ЛП)
Мир литературы