Счастье в нагрузку (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 36

Точнее, не игнорировала, просто недоумевала и пыталась понять, что происходит. Только к вечеру до меня, как до смешной земной зверюги жирафы, наконец, дошло, что означают все эти прыжки и ужимки.

Мальчик грубил по мелочи всем подряд и даже мне, при этом на меня он в следующую же секунду начинал опять по-заячьи хлопать ресничками. А через три минуты опять огрызался.

Мелкие вообще откочевали от нас в другой угол каюты, на удивление безропотно, хотя я думала, что Айхо покажет блондину кузькину мать. Не-а, ребенок как-то очень понимающе повздыхал, почему-то погладил меня по голове, как бедного щеночка, и ушел с Гелем играть в машинку за дальний диван.

На старших зайчик-хакер с внезапно отросшими ядовитыми зубами тоже спустил всех собак, точил об них ядовитые челюсти, примерно через каждые минут десять-пятнадцать напоминал Нэйту, что «ну коне-ечно, ты же теперь у нас муж!».

А тормоз-я только за ужином окончательно оценила странную расстановку действующих лиц: зайчик-агрессор, который крысился и бухтел в ответ на каждое мое замечание, в то же время окопался прямо у меня под боком и сидел рядом, как надутый сыч, прожигая взглядом каждого, кто пытался нарушить невидимый радиус в три метра.

Этот самый сыч все же понимал, что разогнать желающих пообщаться с госпожой - задача из области фантастики. Поэтому страдал так демонстративно, бухтел так злобно и огрызался так желчно, чтобы все вокруг уразумели: права человека нарушены везде и всюду самым ужасным образом. И он, этот человек, гордый ущемленец. Очень ущемленец. Но очень гордый.

Ну, тут даже самая недогадливая госпожа поняла бы, что происходит. Поэтому я дождалась, пока все поужинают, встала и ласково сказала гордому ущемленцу:

- Йош, я хочу сегодня сама заварить тайшу. Пойдем-ка со мной на камбуз, поможешь.

В тесном закутке, где у меня жила плита и прочая кухонная техника, я живо развернулась к вошедшему следом парню, профессиональным, а точнее, врожденно-привычным жестом опытной госпожи поймала его за отросшие прядки на затылке и чуть потянула на себя и вниз. А когда Йош на угаданных мною инстинктах без сопротивления опустился на колени, ласково так спросила:

- И что это у нас за концерт сегодня?

Йош возмущенно засопел и уставился вдаль. Ага, щаз-з. Хватит с меня этих гордых взглядов.

- Я задала вопрос, отвечай! - едва заметный поворот запястья - и он уже смотрит не в бездны вселенной, а мне в глаза.

- Можно подумать, вам не все равно...

- Что один из моих мужей ведет себя как необъезженный козел? Нет, мне не все равно.

- Муж у вас Нэйт! Тэйш - любовник. Я вам не нужен, - возмущенно выдохнул мне в лицо Йош и губы надул, скорбно так.

- Я сама решаю, кто мне нужен, - я еще чуть сильнее сжала пальцы, чтобы захват из ласкового превратился в неумолимо-жесткий. - Я выбрала в мужья вас троих вместе, но и каждого в отдельности. И тебя я тоже выбрала, - последние слова сказала, наклонившись к его лицу так близко, что могла бы ощутить ветер от его ресниц, если бы он моргнул. Но Йош замер, словно зачарованный.

- Ты. Мне. Муж. Ты. Мне. Нужен. Не как Нэйт. Не как Тэйш. Как Йошэт. Один. Единственный и неповторимый, - я говорила четко, раздельно, но тихо, почти интимным шепотом, словно вбивая в его сознание золотые гвоздики своей решимости и уверенности.

- Неповторимый... - с какой-то печалью прошептал еще недавно самоуверенный мальчишка.

А, ну да, он же так сам себя величал всегда. И парни соглашались, даже, подшучивая, называли его этим словом, отдавая дань гениальности и вредности.

- Повторимый... много раз, - он вздохнул и дернулся, нарочно, чтобы почувствовать, что я крепко его держу и никуда отпускать не собираюсь. Убедился и затих, уткнулся мне головой в живот, почти как Тэйш, но иначе. Не ласково обнял, а с жадностью, как в спасательный круг вцепился с криками «тону».

- Неповторимый придурок, - уже ласково сказала я, обнимая его свободной рукой. - Конечно, ты неповторимый, особенный и сам прекрасно это знаешь. Все вы особенные, а внешнее сходство бывает и у братьев. Это нормально.

Угу, одному уже внушила, теперь второму надо впечатать это в мозги. Кстати... а Нэйту я такое говорила? Не помню. Вроде да... Надо сказать еще раз, даже если повторюсь - это будет полезно. Но сейчас - Йош, и только Йош.

- Запомни. Ты. Неповторимый. Для меня. Для всех. Другого Йоша нет! - с каждой фразой я делала легкий рывок за волосы, не больно, но запоминающе, как точка в конце приговора - обжалованию не подлежит.

Парень окончательно расслабился и обмяк в моих руках, превратившись из ядовитой колючки в мягкий пластилин. Угу, отлично, а теперь надо внутрь этого пластилина пропихнуть нужную мысль, так, чтобы она у него там закрепилась.

- Но если ты, мой неповторимый Йош, будешь манипулировать мной и пытаться обратить на себя внимание отвратительным поведением, то вместо плюшек получишь даже не ремня, а полный игнор.

И тут же опять сменила интонацию со строгой на ласковую:

- Я прекрасно чувствую, когда ты просто совершил ошибку, а когда ты совершаешь ее специально, чтобы привлечь мое внимание. Уверяю тебя, таким путем ты его не получишь. Даже хорошую порку надо заслужить полным раскаянием в сделанном, а не специально подставляться под нее, отпихивая от меня других и изображая ядовитого зайца.

Йош виновато засопел, прячась от меня в меня же, но не тут-то было. Мне же надо убедиться, что умная мысль дошла по адресу и там зацепилась за мозг, поэтому я опять же за волосы чуть оттянула его голову назад и вниз, заставляя смотреть мне прямо в глаза:

- Ты запомнил? Больше не будешь расстраивать меня своим поведением?

Тяжко вздохнув, Йошэт кивнул, но, наткнувшись на мой суровый взгляд, выдавил:

- Запомнил. Не буду, госпожа. Простите, - и снова уткнулся мне в живот, а потом начал очень осторожно целовать мое бедро, медленно спускаясь все ниже.

Прикосновение его мягких теплых губ к коже было таким нежным, что у меня сразу вылетели из головы все воспитательные мысли.

С таким количеством мужчин рядом я как-то быстро забыла, что у себя дома привыкла ходить в брюках и футболках, и теперь весь мой гардероб купленных когда-то по наитию красивых домашних халатиков и платьиц перекочевал из дальнего чемодана в шкаф на плечики.

Так что целовать меня Йошу ничто не мешало. Я потихоньку отступала в сторону кухонной стойки, чувствуя, как меня постепенно захлестывает волна возбуждения.

Чтобы сесть на высоковатую разделочную поверхность, мне, с моим ростом, пришлось бы подпрыгнуть. Поэтому меня впечатлило, как Йош, не переставая источать дико возбуждающие флюиды, одним движением встал с колен, подхватил меня на руки, усадил и опустился обратно. Все это просто молниеносно, но не резко, а нежно. Когда же я уселась, вытянув вперед ноги, мои домашние туфельки без задников сдались под его напором без боя, отлетев в сторону, а мои пальцы оказались захвачены в плен ласковых и нежных губ. И я аж выгнулась от удовольствия, простонав:

- Ты неповторим... совершенно точно!

Мкхартовое кольцо... хм. Собственно, мы не на сам Мкхарт летим, а на внешнюю планету его системы. Вообще-то звезда, вокруг которой крутятся три весьма незаурядные планеты, называется Метрей. Но поскольку доминируют там жители средней планеты - Мкхарта, - все привыкли не мудрить и пользоваться именно ее названием для всего этого дурдома в целом.

Мы летим на внешнюю планету системы, Диспонт. Там хоть люди живут, нормальные. На сам Мкхарт редко кого пускают - это закрытая планета. Да и слава праматери, а то как назначили бы нам встречу именно там... Ага, среди странных существ, одни из которых энергетические вампиры, а другие для них специальные парные резервуары на ножках. Дойняни и чойняни - как-то так вроде.

Не-не, странные они, ну их. Поговаривают, на внутренней планете, куда в принципе нет доступа никому из внешней галактики, у них настоящие кровососы обитают. Как в старых ужастиках.