Сказки Рускалы. Царица Василиса (СИ) - Вечер Ляна - Страница 1

От невыносимой жары воздух сделался тягучим, как растаявший мед. Мать Сыра Земля покрылась грубой коркой, трещинами пошла. В иссохшей почве урожаи гибли, а с ним и надежды на сытую зиму. Ни капли дождя за четыре седмицы, хоть плачь.

В Глухомани на солнцепеке жизнь останавливается. Ни один селянин в огород не выходит, скотину из загонов не выпускает — себе дороже. Воды на полив натаскать неоткуда. Единственный пруд извело пекло проклятущее, а от речки до села не дойдешь с тяжелой ношей — сам дух испустишь по дороге. Пробовали на телегах везти, так кони на полпути мылом исходят. Скотину жалко, а людей и подавно.

Бабка Малуша все силы кинула на борьбу с засухой. Заговаривала небо на дождь: молнии в поле заиграли — капли на землю не упало. Шептала колодцам, чтоб полными держались, но вода вмиг уходила. Без толку все. Малуша всерьез задумалась — а не мор ли на Глухомань наслали? Я на опасения мудрой ведьмы головой кивала — о большем не просите. С той поры, как мы Кышека из палат царских вытурили, два года миновало. Но по сей день сердце не на месте.

Дела домашние исполняла — их всегда с горкой. Соседям, если просят, не отказывала: воды нашептать для хозяйства и скотины — мелкая ворожба не в тягость. Да и отвлекает от мыслей ненужных. Нет-нет вспоминала Ярку, ком в горле глотала. Бывший друг или любимый — кто бы ни был, теперь в теплых отношениях с вечностью.

Ох и тяжко после возвращения из столицы. В избу зайду — кругом все наше с Яркой. Тоска душу раздирала. Староста Немир смотрел, смотрел, как домовуха себя изводит, да и приказал срубить избу для меня в начале деревни. Славный дом получился. Горница светлая, печка новенькая. Кресу мужики просторную конюшню справили. Найтмар доволен, а я тем более. Плотник местный мебель смастерил — глаз не отвести. Дерево добротное из Торгограда заказал, лаками покрыл. Из старой избы только домовенка принесла. Опять же подругой разжилась — с чертовкой мы теперь в добрых отношениях. Досаде в Глухомани понравилось, дом Соловья заняла и о гадании не вспоминала, стала травницей — талант у неё.

Селяне с благодарностью встретили душный вечер: солнце скрылось — и то радость. После заката люди выходили поделиться скудными новостями. Глухомань мало-мало оживала.

В гости заглянула моя чертовка. Устроившись за столом в горнице, Досада ждала, пока я закончу колдовать над зельем. Битый час готовила, а толку никакого. Дюжину раз ингредиенты путала. Хотела отвлечься, мысли в порядок привести, а только хуже сделала.

—  Скоро уже?

—  Копытом не стучи.— Половицы дрожали под пятками от нетерпеливого постукивания подруги. — Лучше расскажи, чего нового в Глухомани.

—  Откуда мне знать? — Досада прекратила барабанную дробь. — Сижу целыми днями в погребе, бочку с квасом обнимаю.

—  Вот так все лето пройдет в погребах.

—  Уж лучше в погребах, чем на солнце поджариться. Страх что творится. Ты про дочку пивовара слыхала?

—  Что случилось? — Отщипнув лист крапивы, я пыталась сообразить, к месту ли он в зелье.

—  Пошла на речку искупаться, упала без чувств да так и пролежала, пока отец не хватился.

—  Жива?

—  Жива-то жива, обгорела порядочно. У Малуши лечится.

—  Да чтоб тебя! — Я с обидой плюнула прямо в зелье.

—  Ради солнца, — умоляющим тоном протянула Досада, — скажи, что скоро закончишь.

—  Не скажу.

—  Ох, Вася, лучше бы за вышивку сели.

—  Сначала масло льняное, потом крапива. Запомни, Василиса Дивляновна, а нет памяти — запиши.

—  Присядь уже, — махнула рукой чертовка, — ежу понятно — не твой сегодня вечер.

—  Что со мной творится? — плюхнулась на лавку рядом с подругой. — Все из рук валится.

—  Голову в порядок приведи, Василиса. Тебе вон избу какую отгрохали, обставили

—  живи не кручинься, а ты чего?

—  Чего?

—  Людям чуть не из-под палки помогаешь, с соседями поболтать не выходишь вечерами.

—  Не могу я, подруга. Ну не могу!

—  Ой ли? — прищурилась Досада.

—  Глянь, — заметив за окном необычную для душного вечера суматоху, я с интересом вглядывалась в сумрак, — чего это люди забегали?

—  Колдуна встречать бегут, — небрежно бросила подруга.

—  Какого такого колдуна? — опешила я.

—  Малуша наняла, чтобы с засухой помог разобраться.

—  Отлично! В Глухомань — самое потаенное место Рускалы — пригласили колдуна, а ты смолчала?!

—  Чего ты завелась-то? — Досада вылезла по пояс в окно, разглядывая бежавших селян. — В полон сама себя взяла, ничего не интересно тебе. Заведу беседу, а ты мимо смотришь, не слушаешь. К людям-то когда в последний раз выходила?

Ответить нечего. Каждое слово — правда. Звала Малуша помочь с обрядами, а я на просьбу не откликнулась. Немир твердил, чтоб зашла к нему обсудить засуху— не удосужилась. Не ладилось с волшбой в последнее время. Начинала колдовать, а в душе тоска зеленая. Думы в голову про Ярку лезли, самой уж поперёк горла, а ничего поделать не могла.

—  Все, пора с этим полоном завязывать. — Пока чертовка торчала в окне, я успела достать из сундука башмачки.

—  Эй, погоди-ка, Василиса Дивляновна! Я с тобой пойду, — обернувшись на звук хлопнувшей крышки сундука, возмутилась подруга.

***

Толпа односельчан плотным строем облепила пятак перед входом в Глухомань. Еще бы — важное событие! Гам на вечерней улице стоял хлеще базарного. Народ обсуждал гостя, догадки строил. В открытых воротах, готовые встречать, перешептывались Малуша и Немир. Староста заметно нервничал.

—  Хоть бы огонь зажгли, не видно ни рожна, — пытаясь заглянуть через спины собравшихся мужиков, ворчала Досада.

В воротах показалась мужская фигура. Селяне моментально стихли. Как по заказу чертовки, на столбах у ворот вспыхнули факелы. Тусклый свет нагонял на очертания чародея тень, а с ней лишнюю порцию страха. Закутанный в плотный плащ до земли, он ступил в ворота Глухомани и легким кивком поприветствовал народ.

—  Доброго вечера, гость дорогой... — затянул Немир приветственную речь.

—  Знакомая фигура, — всматриваясь в темный силуэт, пытаясь понять, где его раньше видела.

—  Пеший, — прошептала Досада, — коня-то нет.

—  Чёрт с ним с конем. Кто он такой?

Высокий, широкоплечий мужик вызвал неподдельный интерес не только у меня. Люди в ожидании, когда Немир закончит речь, во все глаза пялились на колдуна.

—  ...Будь как дома, странник. Обращайся в любой двор — чем смогут, люди помогать станут, — на удивление речь старосты закончилась быстрее, чем я ожидала.

—  Благодарю.— Мягкий басистый голос чародея знакомо защекотал уши.— Есть ли в селе колдуны или ведьмы?

—  К твоим услугам, — вежливо кивнула Малуша. — И еще одна имеется. Василиса тут?!— Вопрос стрелой улетел в толпу.

Хотела крикнуть в ответ да рукой помахать, но остановилась. Гость шагнул ближе к свету, а я замерла. Батюшки- матушки! В Глухомань сам Бессмертный пожаловал!

—  Василиса тут?!— повторила Малуша, пробежав взглядом по людям.

—  Тут! — откликнулась за меня Досада.

—  Тихо ты! — плюхнувшись на колени, зашипела на подругу.

—  Тут ее нету!— быстро сообразила чертовка.

Малуша баба далеко не глупая. Наверняка догадалась — врет Досада, но прилюдно уличать во лжи не спешила:

—  Передай, чтоб явилась к Немиру, и чем скорее, тем лучше. И сама приходи. Все, расходимся.

Сердито перешептываясь, люди разбредались по своим делам. Селяне остались недовольны скупым приветствием Кощея — ни тебе грома с молниями, ни неба на землю. Пристроившись за мужиками, поспешила убраться от Кощея подальше.

—  А ну погоди, Василиса Дивляновна. — Досада на ходу ухватила меня за рукав,— что за выкрутасы?

—  Пойдем быстрее. Дома отчитаешь.

—  Уж отчитаю, можешь не сомневаться.