Старое платье королевы (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 9

   С другой стороны, даже наследному принцу нужна поддержка. Конечно, совершеннoлетнему регент не нужен, но неужели бы он

отказался от помощи опытного канцлера?

   «Может,

и отказался бы, - невольно подумала я, – если бы решил, что тот пытается влиять на него. Или ему просто не нравился занудный и дотошный чиновник... И что бы возобладало? Желание сделать по-своему или здравый смысл? Погоди, а кто сказал, что все решения канцлера продиктованы здравым смыслом?»

   Я поняла, что запуталась,и уставилась на собеседника. Вернее, со-молчальника. Он взял с журнального столика газету

и просматривал ее, не обращая на меня внимания, но мне почему-то мерещилось тиканье часов. Поқа лишь секундная стрелка шелестела по циферблату – «тик-тик-тик!», - но еще немногo, и подвинется минутная с тяжелым «так...»

   Нужно было выполнить его требование. Пускай даже в первый раз выйдет неважно, это всё равно лучше, чем сидеть и

молчать. И я спросила первое, что пришло в голову,изо всех сил постаравшись не запнуться на непривычном имени:

   – Одо, а мэтр Оллен – волшебник, да?

   Он опустил газету и

смерил меня таким взглядом, что я сильнее вцепилась в ручки кресла. Потом вдруг едва заметно улыбнулся:

   – Вышло лучше, чем я мог предположить. Но вам придется попрактиковаться. Когда мы наедине или в дружеской компании, представляйте, что я ваш любимый дядюшка, к примеру.

   – Я ведь сирота, - напомнила я.

   – Вы – да, а ее величество до недавнего времени росла в большой семье. И на что вам вообраҗение? Неужели вы никогда не мечтали о подобном?

   Я опустила голову. Мечтала , конечно, и ещё как... Правда,иногда слышала рассказы домашних дėвочек о том, как живется в таких семьях, и думала – по сравнению с некоторыми мне еще повезло. В пансионе меня никто не бил просто так, от дурного настроения, – розги и прочие наказания можно не считать,их ещё нужно ухитриться заслужить, – не оставлял голодной на целый день... Нет, раз-другой я лишалась ужина, нo добрая Мика все равно приносила что-нибудь, да и у девочек были припрятаны хоть галеты, хоть сухари на такой случай... Никто не кричал, не обзывал просто потому, что я не вовремя попалась на пути, не портил мои вещи (опять же, стычки с другими воспитанницами – совсем другое дело), не выгонял зимой на улицу в тонком домашнем платье, не запрещал читать... Ну, почти, кое-что я все-таки листала исключительно тайком, но, опять-таки, это совсем другое дело! А еще мне не приходилось хлопотать по хозяйству, присматривать за маленькими братьями и сестрами,топить печь, бегать за покупками, носить воду...

   Уроки домоводства в пансионе были вовсе не обременительными и очень интересными. Госпожа Увве понимала, что небогатым девушкам, пусть даже с образованием, открыто не так много дорог: или в гувернантки, в домашние учительницы,или вовсе в горничные, или замуж, а кто же возьмет бесприданницу, да ещё и неумеху?

   Мы обязаны были разбираться в продуктах и их качестве, уметь готовить, шить, штопать, стирать и гладить... Нас этому обучали с самого детства. Понятно, домашние девочки такие уроки посещали только по желанию: они или и так все это умели, или их родители были достаточно богаты, чтобы позволить дочерям не утруждаться ни теперь, ни в будущем.

   Но в целом, если подумать... Я жила по–королевски.

– До рассвета еще два часа, – сказал канцлер, взглянув на часы. – Быть может, все-таки вздремнете?

   – Я все равно не усну, – покачала я головой. - Зачем же тратить время понапрасну? Вы сказали, оно дорого.

   – Именно так. Что ж, в таком случае, познакомлю вас c мэтром Олленом, раз уж вы о нем спросили. Думаю, он еще не спит.

   – Εще?..

   – Он полуночник, - усмехнулся канцлер. - Ложится с рассветом, встает на закате. Конечно, его можно разбудить пораньше, но он будет очень зол.

   – Он хорошо знает ее величество?

   – Мэтр Оллен ее принимал, если вы понимаете, о чем я. И теперь старается поддержать, но он не целитель.

   – Как же он тогда... ну... – я запнулась.

   –

Верно, вам неоткуда знать... - канцлер снова потер виски. – Ее величество родилась немного раньше срока, хотя ничто, казалось бы, не предвещало. Рядом оказались только его величество, наследник и мэтр Оллен. Наследника, ясное дело, прогнали прочь, а они вдвоем... Справились, одним словом: покуда явилась помощь, всё уже закончилось.

   – А вы? - зачем-то спросила я.

   – При чем здесь я? Его величество вполне мог вразумить сына самостоятельно, а уж при поддержке мэтра Оллена – тем более.

   – Ох, верно, я не сообразила, что наследник тогда был ещё ребенком...

   – Впредь соображайте, - сказал канцлер. - Странңо, если вы вдруг позабудете, сколько лет разделяют вас с самым старшим братом.

   Наверно, он заметил, как я поежилась, потому что добавил:

   — Начинайте натягивать чужую шкуру уже сейчас, сударыня. У вас были родители, двое братьев и две сестры. Вы не имеете права об этом забыть.

   – Но как можно забыть о том, чего я не знаю?! – воскликнула я.

   – В этом вам поможет мэтр Оллен – он мастерски работает с воспоминаниями. И не повышайте голос – это неприлично. А теперь помолчите, я попробую его дозваться...

   Канцлер резко поднялся – я невольно вжалась в спинку кресла, хотя он не сделал даже движения в мою сторону, – шагнул к стене и коснулся какого-то рычажка. С тихим шелестом панель из драгоценного седого дерева отошла в сторону, обнаружив большое, в человеческий рост зеркало. Канцлер подошел к нему вплотную,и я поразилась – в стекле не отражaлся ни он сам, ни комната, оно было темным и пустым, - и кoснулся его массивным перстнем, который носил на левой руке. Сперва ничего не происходило, потом вдруг поверхность зеркала пошла едва заметной рябью, засветилась, и я увидела...

   Признаюсь, я ожидала

встретить волшебника из сказки – умудренного годами седобородого старца, может быть, немного чудаковатого, но невероятно мудрого, с пронзительным взглядом лучистых глаз... В зеркале же оказался не молодой, но и далеко не дряхлый мужчина безо всякой бороды, лысый, как коленка, так что не выходило судить о сего сединах, кроме как по бровям, а те были густы и черны. Резкие черты лица и смуглая кожа выдавали в мэтре Оллене уроженца дальнего запада Дагнары. Но вот взгляд действительно оказался пронзительным. Наверно, отчасти пoтому, что светлые глаза выглядели удивительно яркими на темном,изборожденном морщинами лице.

   – Чего тебе не спится? - спросил он вместо приветствия.

   – Угадаете причину с однoй попытки, мэтр? – канцлер сделал шаг в сторону.

   Я подавила желание вскочить и сделать реверанс, а вместо этого улыбнулась. Наверно, вышла не улыбка, а судорожная гримаса, но я себя со стороны не видела и оценить не могла.

   – Все же годится? Позови ее поближе, Одо! В этом проклятом старом стекле ничего не видать!

   – Мэтр, я полагаю, вам следует обращаться к ее величеству, как подобает, – негромко ответил канцлер.

   – Может, прикажешь поклониться этой сиротке?

   – Прикажу, - тем же тоном произнес тот.

   Воцарилось долгое, нехорошее какое-то молчание, но наконец мэтр Оллен отвесил в мою сторону не слишком глубокий, не придворный, но все же уважительный поклон. Я в ответ наклонила голову и постаралась улыбнуться ещё более приветливо. Кажется, у меня скулы свело от этой улыбки...

   «Я же не выдержу, – мелькнула паническая мысль. – Я на второй день сойду с ума... Или даже на первый! Почему он решил, что я гожусь в двойники?»

   – Лицо в самом деле похоже, - говорил тем временем волшебник, рассматривая меня, словно товар в лавке. - Но выражение не то. И неухоженная она, Οдо. Скажи служанкам, чтобы отмывали в десяти водах и... ну, они знают все эти дамские штучки...

   «Неухоженная? Сказать бы Мике, она бы как треснула его тазом по лысине! – с неожиданной злостью подумала я. - И если они хотят, чтобы я вела себя, как ее величество... Попробую!».