Заклятие немоты - Дарт-Торнтон Сесилия - Страница 26
- Предыдущая
- 26/103
- Следующая
Когда весь парус был собран наверху, матросы ударами ладоней уплотнили его, закатали в свиток, а потом привязали к рее. Поспешный спуск, затем подъем на фок-мачту — и все сначала.
На закате «Ведьма ветров» встала на якорь в глубоком узком ущелье. Вечерние зарницы просвечивали сквозь вытянутые словно миндалины облака, окрашивая зловещим алым цветом вершины гор, которые удивительно походили на трех сгорбленных старцев в капюшонах. Когда все паруса были убраны, а канаты сравнительно аккуратно смотаны, команда собралась на общей палубе вкушать так называемый ужин. Пираты запихивали пищу в рот руками, вытирая жир об одежду, волосы и любую подходящую для этой цели поверхность.
Юные новоявленные матросы были настолько измучены, что ели через силу и постоянно клевали носом. Они не знали друг друга и не могли перекинуться ни словечком, однако общая беда сплотила обоих. Пираты походя отпускали в адрес юношей грубые шутки, но те устало пропускали все мимо ушей.
Сегодня команде черного брига улыбнулась удача; победители чувствовали себя настоящими орлами. Те, кто остался невредим, завели спор о том, как делить награбленное.
— Слушайте, заберем все прямо сейчас! — воскликнул один. — Мы недурно потрудились и заслужили награду. Посмотрим, какого цвета золотишко в ихних сундуках!
Пираты одобрительно зашумели и застучали оловянными пивными кружками, вознаграждая оратора за красноречие.
— К чему спешить? — осклабился злодей с длинным лошадиным лицом. — Куда ты спрячешь свою долю, а? В подвесную койку? Да мы отвернуться не успеем, как все наши денежки утекут к какому-нибудь там Спарго.
Тот, кого обвинили в мошенничестве, только что погрузил нос в большой кувшин, собираясь сделать изрядный глоток. Услыхав оскорбление, пират грохнул кувшином о стол и нечаянно угодил в собственную тарелку. Ром расплескался, а грязноватого цвета соус с чавканьем полетел во все стороны. Забрызганные соседи взревели и повернулись к Спарго, который сам перепачкался больше всех.
— Я тебя правильно расслышал, Коготь?
Тот наклонился, ощерив полусгнившие зубы.
— Ну давай, врежь мне.
Щетинистый подбородок пирата угрожающе выдвинулся вперед.
Матросы тотчас позабыли о еде и превратились в заинтересованных зрителей.
Лицо Спарго оставалось непроницаемым. Для начала он толкнул обидчика в плечо. Коготь хохотнул и сделал то же самое, но гораздо сильнее. Побагровев, Спарго ударил изо всей мочи, так что противник чуть не упал. Тот ответил мощным хуком в челюсть. Пираты сцепились всерьез и разошлись до такой степени, что в драке пострадало немало тарелок с квашеной капустой, мучными клецками в соусе и обугленными кусочками говядины. Те матросы, чей ужин был безнадежно испорчен, не стали разбираться, чьей вины здесь больше: кока Отравы или зачинщиков потасовки, — каждый вскочил с места и принялся лупить товарища почем зря. Кругом засвистели кулаки, залетали ошметки говядины, капуста, пивные кружки… Парни с «Жильварис Тарв» сочли благоразумным убраться подальше.
Неожиданно черная плеть со свистом рассекла воздух и звонко щелкнула о палубу. Настала мертвая тишина. Все взоры обратились к капитану Винчу. В хищной лапе великана игриво покачивалась плетка. Надетый на голое тело камзол выставлял напоказ могучую грудь, на которой затейливым орнаментом извивались темно-сизые гадюки. Широкие кожаные полосы, скрепленные железными гвоздиками, обвязывали запястья капитана и талию шириной в три обхвата. Шею украшал традиционный тилгал и ожерелье из акульих зубов. Одно золотое кольцо сверкало в мочке уха, другое — в проколотой ноздре. Правая половина головы капитана была почти выбрита, слева болтались до плеч засаленные каштановые косички.
— А ну, прекратить, жалкая, тошнотворная кучка недоношенных дерьмоедов!
Матросы угрюмо отскабливали от одежды соус и мучные клецки, отправляя в рот кусочки побольше. Капитан сурово оглядел команду и добавил для пущей острастки:
— Есть желающие побеседовать с Леди Плетью?
При этом он ощерился и страшно выпучил глаза. Желающих не оказалось.
Когда в столовой опять воцарился порядок или хотя бы его подобие, рыжий пират Сианад хмыкнул.
— Дерьмоеды? — повторил он, как бы недоумевая. — Странно, почему именно дерьмоеды? Может быть, капитан узнал тайну рецептов Отравы?
— Отраве рецепты не нужны, — возразил громила Крокер и шмыгнул носом с лиловыми прожилками. — Он все готовит из головы.
— Прямо из нее? Что ж, это объясняет подозрительный привкус, — кивнул Сианад со знающим видом. — И все-таки не в обиду тебе будь сказано, приятель, сдается мне, ты частенько жрал то, что другие люди соскребают со своих башмаков.
Матросы дружно загоготали. Крокер вспылил.
— Я вырежу твой гнусный язык, вонючий эрт! — заорал он, вытаскивая острый нож и вскакивая.
— Не спеши, мо гайдей, — Сианад так же молниеносно оказался на ногах и схватился за рукоять кинжала, — а то познакомишься с моим оружием.
Атмосфера вновь накалилась, будто и не было короткого затишья:
— Поосторожней со мной! — проревел громила. — Все враги разбегаются еще до того, как меня увидят!
— Да что ты!.. Но не раньше, чем унюхают?
Темно-синяя вена над левой бровью Крокера вздулась и задергалась.
— Гром и молния! Меня еще никто не побеждал.
— Правда? Стало быть, ты бегаешь гораздо быстрее, чем мы думали.
— Очень умный, да? Я знаю ослов, у которых мозгов в сто раз больше!
— Отлично. Когда-нибудь познакомишь меня со своими братьями?
— Убью!!!
Сианад поднял взгляд к небесам.
— Сделай одолжение, хвастунишка.
— Где оно, твое оружие?!
Острое лезвие Крокера чертило сияющие руны в сумеречном воздухе. Сианад еще помедлил, сунул руку в карман и с торжествующим видом вытащил оттуда палку колбасы. Палуба сотрясалась от громкого ржания, напряжение и злость исчезли без следа. Крокер ловко поймал брошенную ему колбаску, спрятал нож и похлопал Сианада по спине.
— А ты не плохой парень, хоть и эрт.
— Ты мне тоже всегда нравился, Кроки. Хорошо, когда есть такой товарищ. Можно не бояться бури — команда всегда укроется под твоим просторным носом.
Крокер довольно присоединился к общему хохоту, уплетая колбасу за обе щеки. Спустя мгновение он озадаченно замолчал и нахмурился.
Но было уже поздно. Матросы окружили рыжего насмешника, который потягивал эль и рассказывал Историю о древнем финварнском герое Кэллане. С младых лет юношу воспитывала сама Сеиллеин, легендарная женщина-воительница.
— Ха! — не выдержал один из пиратов. — Только у вас, эртов, бабы умеют драться!
— Это потому, что они сильнее любого феоркайндца, — отбрил его Сианад. — Будете вы слушать или нет?
— Будем, будем, — отозвались остальные.
— Так вот, Сеиллеин жила в неприступной крепости на самой вершине крутой скалы. Кругом, куда ни глянь, высились острые горные пики. Мало кто отваживался наведываться в эти края — разве что юноши, которые желали поступить в учение к прославленной воительнице. Им приходилось туго, зато потом воспитанникам Сеиллеин не было равных. Лучше всех дрались они на мечах, дальше всех бросали копья и стреляли из лука, а верхом ездили быстрее самого ветра.
И вот однажды дозорные прискакали во весь опор и громогласно возвестили о приближении врагов. Во главе неприятельского войска летела на крылатой колеснице злосчастная Рхабхлинн, заклятая противница Сеиллеин. Сметая все на своем пути, враги спешили, чтобы застать воительницу с учениками врасплох, да только напрасно: те уже поджидали их на плоской вершине горы в полном вооружении — кто пеший, кто верхом, а кто в боевых колесницах.
Сражение началось. Кэллан шутя убил самых могучих неприятелей. К несчастью, многие из его товарищей тоже сложили головы на поле брани. Как ни бились войска, одержать верх не удавалось никому. И тогда воительницы задумали решить исход сражения при помощи поединка.
Но юный Кэллан упросил свою предводительницу не рисковать жизнью, а довериться его доблести и острому уму, которые были ей хорошо известны. Сеиллеин, согласившись, предупредила любимого ученика о необычайной жестокости Рхабхлинн. Тот сказал лишь:
- Предыдущая
- 26/103
- Следующая
