Гарри Поттер и новая семья. Последний курс (СИ) - "DVolk67" - Страница 49

Одним из таких несомненных знаков было то, что министр вызвал ее на разговор лишь через неделю после переворота. И этот знак не предвещал ничего хорошего.

— Разве я хоть раз не оправдала ваше доверие, господин министр? Разве хоть раз дала повод усомниться в моей верности?

Амбридж позволила обиде просочиться в эту фразу ровно в том количестве, чтобы вызвать у министра сожаление, но не раздражение.

— Я действительно виноват перед вами, Долорес, — ответил Фадж. — И, разумеется, я ни секунды не сомневался в вашем умении хранить тайну, но вы постоянно находились рядом с Дамблдором, и если бы он заглянул вам в глаза... Я не мог так рисковать. Равно как и не мог отозвать вас из Хогвартса, чтобы не вызвать лишних подозрений. Вы ведь моя правая рука, Долорес, это всем известно, и пока вы оставались в школе, Дамблдор продолжал думать, что основной удар я нанесу там, а не внутри самого Министерства.

Это звучало вполне разумно. Даже более, это звучало слишком разумно, а значит, автором этой идеи был наверняка не сам Фадж. И Амбридж не составило труда понять, благодаря чьим именно советам она оставалась вдали от министра в решающий момент.

«Мне не следовало соглашаться на эту работу, — подумала она. — Не следовало покидать Министерство! Стоило мне на секунду выпустить министра из вида, и он тут же упал в объятия Скримджера, которому вовсе не нужны конкуренты. Если ничего не предпринимать, то через год меня задвинут на почетную, но малозначительную должность где-нибудь вдали от Министерства. Например...»

— К сожалению, несколько попечителей по непонятной мне причине уперлись рогом, — говорил между тем Фадж. — Они требуют официального признания Дамблдора виновным, а мы не можем его осудить, пока не поймаем. Но мне уже подсказали, что через полгода отсутствия директор автоматически признается подавшим в отставку, так что уже к следующему году вы, Долорес, станете новым директором без приставки «Врио», с чем я вас сердечно поздравляю!

Всего несколько месяцев назад Амбридж плясала бы от радости (мысленно, конечно) при этом известии, но теперь она смотрела на перспективу застрять в Шотландии с совершенно иной стороны. И сдаваться она не собиралась.

— Благодарю за оказанное доверие, господин министр, — сказала она, — но если позволите, мне кажется, я могла бы принести больше пользы в другом месте...

— Хм?

— Отдел магического образования, — пояснила Амбридж. — Сейчас он выполняет чисто административные функции, являясь по сути лишь приложением к Хогвартсу. Фактическое же руководство образованием находится в руках директора. Но разве это правильно? Разве Министерство не должно контролировать образовательный процесс точно так же, как оно контролирует, к примеру, магический транспорт? Я считаю, что пришло время покончить с порочной практикой и преобразовать «Школу чародейства и волшебства» в Магическое бюджетное образовательное учреждение МБОУ «Хогвартс», подведомственное Департаменту магического образования. Персонал должен назначаться и увольняться в том же порядке, в каком назначаются работники иных подведомственных Министерству учреждений. Программа обучения должна утверждаться Департаментом, профессора не должны больше решать, как и чему учить студентов. Инспектирование работы преподавателей из разовой акции должно стать регулярной практикой... И Мерлин, должна, наконец, появиться хоть какая-то отчетность! Вы не представляете, как тяжело...

— Долорес, — восхищенно прошептал Фадж, — вы буквально читаете мои мысли. Я давно полагал, что автономия Хогвартса — пережиток прошлого, от которого следовало избавиться лет двести назад. Дамблдор, конечно, этого никогда не допустил бы, но теперь...

Амбридж позволила себе улыбнуться.

— Разумеется, в таких условиях должность начальника Департамента образования приобретает совсем иное значение, — сказала она. — Не могу сказать ничего плохого об Эндрю Фурсе, но...

— О, несомненно, — согласился Фадж. — Долорес, я немедленно подготовлю приказ о вашем назначении. Вам придется некоторое время совмещать две должности, но вы, несомненно, справитесь.

— Мне может понадобиться маховик времени, — заметила Амбридж.

— Конечно, без проблем, — кивнул Фадж. — Сегодня же велю выдать вам разрешение. Что же до Эндрю... он хороший исполнитель. Пусть побудет пока вашим заместителем, пообвыкнется в Хогвартсе. Ну а летом, пожалуй, назначим его директором.

Чем дальше, тем меньше смысла видел Гарри во всем происходящем. В попытку переворота он, разумеется, не верил — не столько даже потому, что считал Дамблдора слишком честным, сколько потому, что если бы великий волшебник действительно стремился к номинальной власти, он давным-давно бы ее захватил.

— И для этого ему вовсе не надо было готовить штурм Министерства, — добавляла Элин. — Глава Визенгамота и глава ДМП вместе — это уже власть. Раскопали бы какую-нибудь махинацию с бюджетом и посадили бы всех неугодных в Азкабан.

Но еще более непонятным было поведение мадам Амбридж. По идее, избавившись от Дамблдора, она сразу же должна была восстановить все свои указы и попытаться навести в Хогвартсе новые порядки, что вполне могло привести к бунту среди студентов при молчаливой поддержке профессоров. Трое друзей даже начали подумывать о том, как можно будет возглавить сопротивление новому директору, но...

Ничего не произошло. То есть вообще ничего. Амбридж даже не назначили новым директором — спустя неделю после ухода Дамблдора стало известно, что она возвращается в Министерство, а исполнять обязанности директора со следующего года будет некий мистер Фурс, о котором до сей поры никто из студентов даже не слышал. Правда, то, что в приветственной речи тот заговорил о «воспитании не мага-творца, а мага-потребителя, который сможет правильно использовать заклинания, разработанные другими», было очень дурным знаком. Гарри считал, что очень скоро все предметы начнут преподаваться в стиле Амбридж — на уроках студенты будут читать учебник, а в свободное время — переписывать его.

Но пока что никаких изменений ни в учебе, ни вообще в школьной жизни заметно не было. Никого из профессоров не уволили, даже Каркаров продолжил преподавать защиту от темных искусств по «неодобряемой Министерством методике». В школе не ввели досмотр почты, не распустили клубы, не преследовали целующиеся по углам парочки и даже не запретили «Придиру». Впрочем, тронуть детище Ксенофилиуса Лавгуда, пожалуй, не под силу было бы и самому министру — с нового года в журнале начал печататься роман о приключениях Дакоты Смита, и прекращение его публикации вполне могло вызвать в Британии уже не выдуманный, а самый настоящий государственный переворот.

Амбридж хоть и ушла в Министерство, но появлялась в Хогвартсе почти каждый день, то инспектируя вместе с Фурсом остальных профессоров, то просто обходя школу и записывая что-то на бесконечный свиток пергамента. Она даже сохранила за собой собственный кабинет (кабинет Дамблдора перед захватчиками так и не открылся). Не прекратила Амбридж и вести свои собственные занятия, хотя теперь во время урока не осматривала класс со своей кафедры, а работала с министерскими бумагами. Ученики быстро смекнули, что если не шуметь и не отвлекать Амбридж от ее дел, то это время можно использовать для чего-то более полезного (например, для подготовки к СОВ или игры в морской бой).

Постепенно настороженность среди студентов сменилась полным безразличием. Нет, вполне возможно, что если бы кто-то из учеников учинил какое-то особо злостное хулиганство и остался при этом безнаказанным, Хогвартс очень скоро превратился бы в шотландский филиал Бедлама. Не из какой-то неприязни к Амбридж и Фурсу или любви к опальному Дамблдору, но просто в силу того, что подросткам положено творить всякую дичь, особенно если они знают, что за это им ничего не будет.

Но с обычными нарушениями вполне справлялись деканы, а главных возмутителей спокойствия — близнецов Уизли — после ареста отца словно подменили. Они полностью забросили не только свои обычные шалости, но и проект магазина, хотя ассортимент был уже полностью готов и дело оставалось только за поиском подходящего помещения в Хогсмиде или Косом переулке.