Крутой сюжет 1995, № 02 - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 1

Он медленно приходил в себя из тупого наркотического оцепенения. Постепенно возвращался контроль над мыслями и движениями. Он все увереннее осознавал реальный мир, в котором находился. Сознание прояснялось.

Впервые за много недель он смог уверенно мыслить. Вот оно: его не покормили. За время пребывания здесь он познакомился с четырьмя блюдами: гречкой, сечкой, рожками и картошкой. Все это с рыбой или мясом. И все вареное. Судя по тому, насколько безвкусно это было приготовлено, он не являлся единственным потребителем казенной пищи. На одного человека невозможно готовить так плохо. И на двоих. Даже на пятерых. Он познакомился с продукцией общепита, когда служил в армии, и мог с уверенностью заявить, что готовилось в одном котле сразу не менее чем на 20 человек. Это по минимуму, но прочее неважно. Главное, что он тут не один, а, значит, вряд ли за ним ведется круглосуточное наблюдение, хотя камеры под потолком время от времени двигались. Только они могли ему помешать: он снова чувствовал свои силы и не был намерен возвращаться в бездумный торазиновый рай.

Он встал с койки и огляделся. Заработало периферийное зрение, координация движений также приходила в норму. Он взмахнул руками, выполняя тао Белого Журавля. Пусть видят, если хотят. Больше они его живым не получат.

Когда он закончил, то почувствовал себя лучше. Не сразу, с некоторой задержкой, включилось внутреннее зрение. Закрыв глаза, он ощутил присутствие окружающих вещей. Затем пришли и другие способности. Стало легко.

Лужнов остановил машину, почти упершись бампером в створки ворот. Он вышел, было тихо, только в верхушках сосен шумел ветер и где-то впереди приглушенно лаяли в два голоса собаки. Лужнов надавил кнопку звонка, прошло секунд тридцать, пока в одной из створок открылся глазок. Лужнов назвал себя.

— Подождите, пожалуйста, — глазок задвинулся, охранник бесшумно исчез.

Лужнов вернулся в машину и стал ждать.

Ждать пришлось недолго. За оградой что-то лязгнуло, и ворота стали открываться. Лужнов запустил двигатель и медленно въехал на широкую песчаную дорожку санатория. Его уже ждал молодой человек в очках и белом халате. Лужнов открыл ему дверцу, молодой человек залез в салон.

— Прямо и первый поворот направо, — сказал он. — Машину поставьте на стоянке справа. Здравствуйте, меня зовут Олег.

— Здравствуйте, — кивнул ему Лужнов. Он повернул в указанном направлении и припарковал машину на пустой площадке.

— Одно из немногих мест, где машину можно не закрывать, — сказал молодой человек. Лужнов снова кивнул, оценив его юмор.

Они зашагали рядом. Лужнов смотрел под ноги. Прилегающая территория была очень живописна, но он не мог понять, зачем П. В. понадобилось поднимать именно его и засылать в такую глушь, будто с этой неполадкой не мог разобраться кто-нибудь из молодых. Они зашли в главный вход, и сопровождавший его молодой человек засуетился, выписывая разовый пропуск. Пришлось отдать водительские права, получив взамен корешок бланка, впрочем, не ксерокопированного, а настоящей типографской печати. Лужнов все равно не мог понять, почему именно он.

Они поднялись на лифте на второй этаж, и Олег (так, кажется, звали сопровождающего?) постучал в дверь, облицованную под красное дерево.

— Войдите, — отозвался с той стороны громкий голос.

Молодой человек распахнул дверь. Лужнов вошел, дверь тут же закрылась, оставив его наедине с хозяином кабинета.

— Здравствуйте, — сказал Лужнов, доставая удостоверение.

Он раскрыл корочку, и хозяин быстро глянул, видимо, считывая имя-отчество.

— Городецкий Александр Максимович, — представился он. — Э… Петр Владимирович просил позвонить, когда вы приедете.

Лужнов подошел к столу.

— Какой городской? — спросил он.

— Вот этот, пожалуйста, — сказал Городецкий. — Вы будете говорить по ЗАСу[1]. — Вот это да! — подумал, удивляясь, Лужнов. — Что это П. В. надумал?

Контрольный звонок по высокочастотной связи — это было уже серьезно, хотя П. В., возможно, хотел дать какие-то указания.

Он набрал номер. Голос генерала был неразборчив, Лужнов слегка прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться и не потерять смысл ему сказанного.

— Доброе утро, Петр Владимирович, — поздоровался он, упирая на слово «утро». — Это Лужнов.

— Доброе утро. Вы прибыли?

— Да.

— Городецкий введет вас в курс дела. Все обсуждение только в его комнате, для всех остальных вы — техник по наладке аппаратуры, приехавший выяснить причины сбоя. Остальное Городецкий вам объяснит.

— Понял, Петр Владимирович, — сухо ответил Лужнов. Он не стал задавать лишних вопросов при постороннем, хотя ему очень хотелось высказать все, что он думает по этому поводу, в связи с ранней и срочной поездкой в отдаленную курортную зону.

— Хорошо, — отозвался генерал. — Позвоните мне в конце дня.

— Понял, — ответил Лужнов, но в телефоне уже пошли сигналы отбоя.

Он положил трубку и посмотрел на Городецкого. Александр Максимович стоял рядом, сложив руки на животе и не мигая смотрел на него.

— Я вас слушаю, — сказал Лужнов, выпрямляясь. Городецкий еще секунду смотрел молча, потом раскрыл большие пухлые губы, полускрытые седыми усами.

— Крупнер убежал, — сказал он.

Наступила тишина. Лужнов лихорадочно припоминал, кто такой Крупнер, а Городецкий молча ждал, пока он переварит его сообщение. Наконец Лужнов вспомнил и покрылся каплями пота.

— Во сколько? — спросил он.

Взгляд Городецкого изменился, теперь он смотрел строго, словно укоряя за что-то.

— Это мы и сами хотели бы выяснить. Охрана обнаружила его отсутствие в половине седьмого, когда изволили взглянуть на монитор.

— Но, а… сигнализация? Должны же были быть срабатывания. У вас журнал учета срабатываний ТСУО[2] ведется?

— У нас ЗДЕСЬ порядок, — жестко сказал Городецкий, — а вот ваша сигнализация не сработала вообще…

— Этого не может быть, — перебил его Лужнов. Теперь у каждого были затронуты профессиональные интересы и каждый был готов отстаивать их.

— Тем не менее. Поэтому вы здесь. Вы, как я понимаю, не являетесь штатным инженером по средствам охраны?

— Это неважно, — ответил Лужнов. — Давайте лучше займемся делом.

— С чего вы хотите начать?

— С охраны. Где у вас караульное помещение и пультовая?

Они спустились вниз и быстро зашагали на выход, но у самой вахты Городецкий свернул и, буркнув что-то в усы, указал ладонью на дверь слева. Они остановились. Городецкий быстро пробежал пальцами по клавиатуре кодового замка.

— Заходите сюда, — сказал он.

За дверью был коридор. Они прошли по нему, завернули за угол и оказались перед точно такой же белой дверью. Городецкий снова набрал код и они вошли в какую-то комнату. Лужнов уже догадался, что они сейчас в помещении охраны, второй выход из которого вел, вероятно, во внешнюю часть вестибюля. Занавеска справа отдернулась, на них чуть не наскочил высокий загорелый мужчина в камуфляже.

— Этот товарищ со мной, — сказал Городецкий. Тут его хорошо знали. Мужчина молча кивнул и отшагнул в сторону, отдергивая пошире занавеску.

— Городецкий и посетитель, — сказал он, сняв трубку прямого телефона.

Их встретили начальник караула, начальник охраны и заместитель начальника первого отдела. С последним Лужнов встречался в Управлении, но тот не подал вида, что удивлен. Городецкий отрекомендовал его как инженера, приехавшего осмотреть сигнализацию.

— С чего начнем? — спросил начальник охраны.

— С пультовой, раз уж мы здесь, — сказал Лужнов.

В пультовой, оказавшейся небольшой комнаткой, обитой коричневым полипреном, стоял стандартный пульт ОНАР-200, за которым сидел дежурный, на стене висели четыре блока «Рубин-3» и два монитора со спаренными восьмиканальными пультами к каждому.