Игрушка для драконов (СИ) - Иванова Инесса - Страница 32

Это я и высказала в лицо инквизитору, стоило только нам отойти подальше от дома. Дракон насупился, и какое-то время мы шли молча. Рядом, но даже случайно не касаясь друг друга.

Широкая дорога, выложенная крупными булыжниками, вела прямо к Главному фонтану. Тишина освещённого парка казалась фантастической. Я слушала звук наших шагов и уже жалела о собственной смелости. Но поворачивать назад было поздно. Во всех смыслах.

Исходившая от Дракона сила будоражила меня. Не в эротическом смысле, скорее это было восхищение и страх. Мужчина, который вот так легко мог позволить себе украсть жену у одного из своих, заслуживал внимания. Со стороны казалось, что возможная месть Эдриксов его совсем не волновала. Да, будучи главой одного из отделов Ока, он мог рассчитывать на некую неприкосновенность, но ведь у сильных мира сего тоже имелись связи в Совете.

— Вы не боитесь, что меня здесь найдут? — прервала я затянувшееся молчание, трактовав его, как нежелание обсуждать закон, осуждающий триализм.

— А вы сами? — адресовал мне насмешку спутник в ночи.

— Боюсь.

Я ответила честно. Мне хотелось, чтобы Шилдс перестал считать меня приспособленкой, плывущей по течению. Наконец, я призналась себе, что его мнение, как человека, вращающегося в высшем свете, мне небезразлично. Я жаждала оправдания перед обществом, понимая, какой будет скандал, когда грехи Эдриксов выйдут наружу.

— Здесь вы в безопасности, — произнёс Шилдс официальным тоном, будто вручал мне верительные грамоты. — Вы намерены идти до конца?

— Имеете в виду суд? — вздохнула я. И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Конечно. Есть ли шанс уладить дело миром? Добиться развода, например.

Я спросила, уже предвидя ответ. Таким он и оказался. Сказанный усталым тоном, каким повторяют прописные истины великовозрастным барышням, по уму всё ещё не вышедшим из возраста игры в куклы, он резанул слух и заставил нервно повести плечами:

— Допустим, так и случится. Кто помешает вашему мужу вступить в новый брак? Или его кузен вдруг одумается и перестанет одалживать свою жену брату? Вы в это верите? Всё, что я делаю, вовсе не направлено на ваше спасение. Речь идёт о том, чтобы придушить эту заразу совсем.

Последнюю фразу Шилдс произнёс с плохо скрываемой злостью, что выдавало в нём личную заинтересованность.

Я замолчала, боясь неосторожным словом распалить из искры настоящий пожар. Дракон тоже ничего не говорил, но я кожей ощущала собиравшуюся в воздухе грозу. Ледяная ярость жгла не хуже горячего дыхания пламени.

Инстинктивно я ускорила шаг, проклиная огромные площади бесконечного парка, прислушивающегося к нашей беседе.

К счастью, дорога закончилась круглой площадкой с фонтаном, на острый пик которого приземлился стальной Дракон и превратился в статую, так и не успев сложить мощные крылья. Из открытой пасти вместо пламени водопадом низвергалась вода. Падая с высоты двойного роста, она пенилась и шумела, продолжая демонстрировать разрушительную силу. Только по краям большой каменной чаши становилась относительно мирной и спокойной.

Шилдс указал на скамейку неподалёку, возле густых зарослей, огораживающих фонтан от остальной части парка.

Я присела на край и замерла в предвкушении разговора. Голова была пустой, мышцы живота и спины напряглись. Я чувствовала, что сейчас услышу то, что, возможно, определит мою судьбу, за последнее время круто переменившуюся. Не зря же такая таинственность!

— Здесь прохладно, — сказала я, облизав пересохшие губы и смотря в сторону, на брызги фонтана.

— Возьмите, — тут же ответил Дракон и, не успела я возразить, как на плечи лег фланелевый пиджак, окутав меня терпко-дымным ароматом. Мне подумалось, что теперь всё будет хорошо. Я пока ещё не понимала, каким образом это устроится и приготовилась слушать.

— Раз уж вы заинтересованное лицо и, так сказать, непосредственный участник событий… — начал Шилдс, лицо которого оставалось в тени. — В благодарность за откровенность и в расчёте на дальнейшую помощь я назову вам причину, по которой триализм карается смертью.

— Это такая тайна?

— Совсем нет, — получила я ответ без намёка на ответную улыбку. — Но чем меньше будет свидетелей нашего разговора, тем легче поддерживать вашу легенду.

Дракон намерено не повышал голос, несмотря на то, что рядом шумел фонтан, поэтому мне приходилось прислушиваться. Зато риск того, что меня разоблачат, был минимален.

— В случае если женщина принадлежит одновременно более чем одному мужчине, её энергия рассеивается. Дитя, что она зачнёт в подобном союзе, неважно от кого из партнёров, будет слабым и в полной мере не проявит свойств, какими обладали его предки. Собственно, это всё.

— А мужчины? На них это тоже распространяется?

— Нет. Если он сделает ребёнка сторонней женщине, принадлежащей в данный момент только ему, дитя наследует способности её рода. Силы передаются по женской линии. Иногда что-то ломается и происходит наоборот, но это скорее исключение, нежели правило.

«Несправедливо, что мужчинам дозволено больше», — подумала я, а вслух произнесла:

— Значит, ребёнок Виктории родится хилым?

— В том числе и физически. Лишённый энергетической подпитки матери, он будет лишь слабым отражением своих предков. Но если это будет мальчик, беда не слишком велика. При условии правильного воспитания ущерб поправим, хотя он уже не сможет стать сильным воином, — Шилдс в задумчивости пнул ногой небольшой камень, и тот откатился к живой изгороди. — Сильфа же со слабым магическим даром не сможет передать своему потомству то, чего у неё нет. А ведь она может войти в энергетически чистую и сильную семью!

— Но мой Дар вернулся после того как… — Я растерянно посмотрела себе под ноги. Заканчивать фразу постыдилась. Всё и так ясно.

Грядущее вырождение высших рас, постоянная угроза с севера, где ненависть к Драконам и Волкодлакам возводилась в культ, сейчас волновали меня гораздо меньше собственного будущего. Да, несмотря на неустанные заботы отца, пекущегося о нуждах государства, я, выходит, выросла эгоисткой. Совсем как мать.

— Это и странно. Хотя способности такого уровня больше присущи Северным Магам. Именно от матери вы их и получили. Видимо, кровь её рода слишком сильна даже для двух развратных Драконов, — усмехнулся Шилдс.

Я подняла голову и пристально на него посмотрела. Сейчас он казался мне врагом, проводником к смерти, не желающим слышать оправданий жертвы.

Поднялся ветер, в ответ ему зашелестели листья. Потянуло холодом скорой осени.

— Поэтому вы решили меня спасти? — Я закуталась в пиджак, но проникающий холод умудрился забраться за шиворот и с током крови засесть занозой в сердце.

— Отчасти, — вкрадчивый голос Дракона дрогнул. Это заставило меня встать и подойти ближе. Что-то здесь было не так.

— Я не понимаю вас, — громко сказала я, перекрикивая шум воды.

Шелест листьев за спиной усилился, что селило в душе тревогу. Будто сейчас весь мир, всполошенный грядущей поступью осени, сбросит летние краски и ленивую беззаботность и уже никогда не будет прежним.

Глаза мужчины потемнели. Он метнул быстрый взгляд за мою спину и неожиданно схватил меня в объятия. Стоило крепким рукам сомкнуться на моей спине, как я на секунду потеряла дар речи.

— Да как вы… — фраза оборвалась, едва только начавшись. А моё возмущение только возросло. Перед глазами мелькнул стальной блеск и багровый шрам. И губы обожгло поцелуем.

Из ледяной пустыни меня бросило в жерло проснувшегося вулкана. По телу пробежала нервная дрожь. Первые мгновения я не смогла совладать с собой и позволила чужим губам бесцеремонно вторгнуться в моё личное пространство. Поцелуй больше напоминал борьбу, чем ласку, а крепкие объятия держали не хуже цепей. Однако то, что Дракон не использовал свой Дар нравиться женщинам, уже давало надежду.

Я принялась отталкивать его, но с таким же успехом могла бы приказывать горам сойти с места. А потом меня внезапно отпустили, слегка оттолкнув. И, не дав мне произнести ни слова, перехватив мою руку, замахнувшуюся для пощёчины, мужчина потащил меня к дому.