Снежный король - Котова Ирина Владимировна - Страница 21

Тогда я не до конца понимала смысл сказанного, возможно, не понимала и сейчас, но эти слова отца, как и многие другие, запали мне в душу и оттого хорошо запомнились. Я решительно поднялась на ноги, откинула со лба растрепавшиеся волосы, огляделась кругом деловым взглядом. Время сидеть и страдать закончилось; пришла пора действовать. Я подошла к двери и внимательно ее осмотрела. Выломать ее мне, конечно, не грозит, но вот замок оказался намного более уязвимым, чем дерево. Говоря точнее, это был всего лишь обычный простенький крючок; через узкую дверную щель я видела, как он тянется к петле. Ну, вот и ответ: надо всего лишь чем-то подцепить крючок, и тогда мне удастся открыть дверь изнутри. Пара минут ушла на поиски подходящего предмета. Заржавелый нож с деревянной рукоятью оказался слишком коротким, гребень с несколькими отломанными зубцами — слишком толстым, чтобы пройти в щель, соломинка, отломанная от веника — слишком легкой, чтобы пошевелить крюк. Наконец, нашлись ножницы, слегка коротковатые, но в целом подходящие для моей цели. Несколько попыток оказались безуспешными: пользоваться ножницами было крайне неудобно, поскольку их приходилось все время удерживать в раскрытом виде; иначе они не пролезали через узкую щель. Но я, сжав зубы и сосредоточенно прищурившись, упорно продолжала попытки, и где-то с седьмого или восьмого раза мне все же удалось откинуть крючок. Он вылетел из петли и закачался, шумно постукивая по стене. Я начала осторожно открывать дверь, затем резко ее распахнула. Как я и предполагала, в горнице никого не было. Ну что ж, раз они отправились в замок, туда же пойду и я.

Я бежала изо всех сил, коротким путем, парками, огородами, перепрыгивая (не всегда успешно) через лужи и перемахнув через пару заборов. Задыхалась, прижимала руку к болящему боку, ненадолго переходила на быстрый шаг и, едва только начинало открываться второе дыхание, снова бежала так быстро, как только могла. К тому моменту, когда я достигла одной из калиток, ведущих на территорию дворца, вид у меня был еще тот: юбка замызгана, как никогда, про обувь и вовсе лучше промолчать, волосы вконец растрепаны, щеки горят. Однако стражник, сразу же меня узнавший, пропустил без проблем и, главное, лишних вопросов. У самого входа во дворец, которым обычно пользовались слуги, мне повстречалась Хелен, портниха, шившая для всего двора и страстно любившая поговорить.

— Золушка! Что ты здесь делаешь, разве у тебя сегодня не выходной? Ох, мне бы выходной, я бы сейчас была так далеко отсюда! А что это ты в таком виде? Ты слышала последние новости? — доверительно прошептала она. И, не дожидаясь, пока я мотну головой, сообщила: — Нашлась девушка, с которой принц танцевал на балу! Помнишь эту историю?

— Она уже здесь? — спросила я, почувствовав, как внутри все похолодело. Конечно, и так было ясно, что они попадут во дворец раньше, и я ничего не смогу изменить, но надежда, как говорят, умирает последней…

— Да, в том же зале, где проходил бал, — ответила Хелен, удивленная моей осведомленностью.

— Ее уже приняли?

— Принимают как раз сейчас. Там все — и король, и королева, и принц. А меня как раз отослали с поручением, представляешь, как обидно?

В другой раз я бы непременно ей посочувствовала, но сегодня мне было не до того. Не сказав больше ни слова, только как-то неопределенно махнув головой (надеюсь, это можно было расценить как вежливое прощание), я бросилась бежать через холл и вверх по ступенькам, свернула налево в широкий коридор и прошмыгнула в незаметную низкую дверь. Оттуда я побежала дальше, петляя по хорошо знакомым темным коридорам, пока, наконец, совсем тяжело дыша, не остановилась в небольшой нише возле длинной узкой щели, к которой сразу же без зазрений совести и прильнула.

Стела была уже там, в белом платье и вуали; насколько я могла видеть, ее облик по-прежнему ничем не отличался от облика неизвестной гостьи. Принц галантно держал ее под руку, и они вместе прохаживались по залу; от этого зрелища мне стало так тоскливо, что захотелось не то крушить все вокруг, не то забиться куда-нибудь в уголок и разреветься. Последнее было более реализуемо, но, впрочем, пока подождем.

Король и королева восседали на своих тронах и никак не вмешивались в ход событий, якобы полностью поглощенные делами, обсуждаемыми с несколькими придворными. Тем не менее, их взгляды то и дело устремлялись в сторону сына. Впрочем, то же самое можно было сказать обо всех, кто находился сейчас в зале.

Между тем принц постепенно подвел Стелу совсем близко к той части стены, за которой я притаилась, и мне стал отчетливо слышен их разговор.

— Почему же вы так быстро убежали в тот вечер? — спросил принц.

— Дело в том, ваше высочество, что я обещала матушке непременно возвратиться домой к часу ночи. Мне необходимо было бежать, чтобы успеть вовремя. Я всегда выполняю свои обещания. — Она кокетливо потупила взор.

— Вот как? — Брови принца поползли вверх. — Надеюсь, сегодня матушка не велела вам возвратиться домой пораньше?

— О нет, принц, сегодня я вольна полностью распоряжаться своим временем.

— Это радует.

Принц взял два бокала с подноса, который держал приблизившийся к ним лакей, вручил один из них даме, и они слегка пригубили красное вино.

— В прошлый раз мне казалось, что у вас серые глаза, — заметил он как бы невзначай. — А сейчас они голубые.

Стела заговорила не сразу; должно быть, в эти мгновения она лихорадочно искала, что бы ответить, но непосвященному ее замешательство, вероятнее всего, заметно не было.

— Мои глаза иногда меняют цвет, — произнесла она, наконец. — Это зависит от одежды, которую я ношу.

— Вот как, — кивнул принц, вроде бы вполне убежденный этим доводом. И лишь несколько мгновений спустя, когда Стела расслабилась и сделала еще один глоток, невозмутимо добавил: — Но ведь сегодня вы одеты точно так же, как тогда.

При этих словах он поднял взгляд, и я вздрогнула: мне показалось, что он смотрит прямо на меня. Глубокий вдох и медленный выдох помог мне успокоиться. Не мог он видеть меня через эту щель, тем более что он даже не подозревает о ее существовании. Вот так всякий раз, как я пользуюсь подобными способами наблюдения: мне непременно кажется, будто кто-то видит меня с той стороны. Один мой знакомый лекарь (не тот, который лечит всех травкой-семянкой, а другой) говорит, что это называется «паранойя».

— Разве? — смешалась Стела. — Ах, да. Но… дело в том, что… сейчас свет падает иначе. А это тоже очень важно, — добавила она, подкрепляя свои слова многозначительным кивком.

— Понимаю, — согласился принц. — Но ваш голос. Он тоже как будто немного изменился.

— А это… это я сегодня слишком много кричала на слуг и слегка его сорвала, — принялась импровизировать Стела. — Вы знаете, они в последнее время совершенно распустились.

— Понимаю, это иногда случается, — кивнул принц. — Однако вам следует поберечь себя. Не стоит из-за подобных пустяков подвергать опасности свое драгоценное здоровье.

«Со мной он не был так галантен», — скользнула предательская мысль. Плечи начали затекать, и я переступила с ноги на ногу, слегка изменяя положение.

Принц усадил Стелу в мягкое кресло.

— Вы простите меня? Я очень скоро вернусь.

Он вскоре исчез из моего поля зрения. Стела осталась сидеть на месте; к ней вроде бы никто не подходил. Как видно, король и королева предпочли не вмешиваться в дела молодых.

Я оторвалась от щели и прижалась спиной к стене. Меня снова начинала бить мелкая дрожь. Что же теперь будет?

Дверь в нескольких шагах от меня распахнулась столь стремительно, что я не успела не то что убежать, а даже отскочить в сторону. Принц, явно удовлетворенный увиденным, бесшумно закрыл вход в потайной коридор.

— Ваше высочество… Как вы здесь оказались? — поспешила спросить я, стараясь скрыть таким образом собственное смущение.

— Во дворце нет тайн от мальчишек, — ехидно заметил он, намекая на слова о кухне, произнесенные когда-то мной. — А я здесь вырос. Неужели ты полагаешь, что десятилетний подросток может пропустить прямо у себя под носом что-нибудь интересное, тем более такую значимую вещь, как целый мир, существующий в стенах его дома?