Опекун (СИ) - Доронина Слава - Страница 73

Марк

Если бы я мог хоть что-либо изменить и сделать так, чтобы Кейтлин не страдала, то непременно сделал всё от меня зависящее. Зачем она танцевала этот откровенный танец? Зачем рвала душу в клочья, делая ещё больнее? Но куда уж было больше…

Кейтлин как будто провалилась сквозь землю, я повсюду искал её глазами, но девушки нигде не было. Отчаявшись, что мне не удастся её найти, я уже собирался вернуться в зал к Джону и Уильяму, поблагодарить их за «незабываемый» подарок, как в поле зрения попала тёмная копна длинных волос.

— Кейтлин! — я кинулся к девушке и схватил её за плечо — Кейтлин… — я осёкся, когда увидел заплаканное лицо. Господи за что? За что, я тебя спрашиваю? Я сжал хрупкое, полуголое тело в объятиях и понял, что… отныне и навеки сломлен. Оковы Оливии, обстоятельства, которые не давали мне быть рядом с любимым человеком, правда о настоящей жизни Кейтлин и невозможность ей об этом рассказать душили меня. Мне хотелось кричать от бессилья, рвать на себе волосы, если бы это хоть как-то помогло.

— Отпусти, — взмолилась Кейтлин и сделала попытку вырваться из рук. В памяти ещё были свежи воспоминания о нашей недавней близости. — Пожалуйста… — мокрые дорожки от слёз текли по её щекам. — Отпусти… — тихо и обречённо прошептала она, и я опешил. По всему её виду было понятно, что ей было непросто просить меня об этом. Руки спали с её плеч, когда до меня дошёл истинный смысл этого «Отпусти…». Я мучил её! И в эту секунду в меня как будто вселился зверь. И окажись сейчас на месте Кейтлин Оливия, я бы порвал ту на куски. Эта тварь получила то, что хотела. Кейтлин была сломлена и разбита. Как и я…

С силой ударив кулаком об стену, я ощутил, как боль пронзила кисть. Но эта боль ничто по сравнению с той, что была в сердце.

— Нет! Чёрт, нет! Кейтлин… — я не узнавал некогда беззаботную и радостную девушку в человеке напротив. Кейтлин была похожа на забитого и испуганного зверька. Единственное, что грело душу, — она не убегала и не искала возможности от меня скрыться. Совладав с эмоциями, я нежно коснулся ладонью лица и провёл по влажным щекам. Она всё ещё любила меня. Поэтому пришла сюда. Всё это я видел в её глазах. Наши лбы соединились, и мы стояли так долгое время. Просто стояли молча и смотрели в глаза друг другу, так, словно они разговаривали между собой за нас. Мне столько хотелось ей рассказать: как мне было плохо всё это время без неё. Мне безумно хотелось её целовать, держать за руку, просыпаться и засыпать рядом с ней. В какой-то мере я ощущал себя наркоманом. Причём для учёных я бы стал уникальной находкой, потому что не имело значения, получил я свою «дозу» или нет У меня была нескончаемая ломка. Мне всегда было мало: её присутствия, прикосновений, поцелуев, блеска шоколадных глаз и ласкового голоса.

— Мне больно… — прошептали её губы в мои. Я прекрасно её понимал, потому что испытывал сейчас те же самые чувства. Мне было больно от своих же собственных чувств, которые я одновременно считал наказанием и чудом. Это похоже на наваждение, но лучше было сойти с ума, чем отказаться от неё. — Я старалась, правда старалась… — тихо говорила она, а в её глазах было столько грусти, что сердце защемило от тоски и безысходности. — Но я не могу жить без тебя. Не могу… — она прикрыла глаза в ответ на легкие поглаживания по лицу. — Не могу, — шептала она, глотая слёзы. Чувства сменялись внутри меня бурным потоком.

Нежность окутала сердце плотными нитями, и я, не сдержавшись, поддался слабости и впился губами в её рот. Наш поцелуй бел лёгким, трепетным и в то же время откровенным, так, словно мы оголяли души друг перед другом. Наверное, в этот самый момент я понял, что люблю. Окончательно и бесповоротно. Я уловил её неповторимый аромат и совершенно забыл обо всём на свете. Существовали только я и Кейтлин…

— Отпусти! — её голос сорвался на последнем слове, и она оттолкнула меня от себя.

Но что была её сила по сравнению с моей? Я крепко держал ладонями голые плечи и не давал ей возможности отвести от меня глаз. Отпустить её? В моей ли это было власти? Мне самому впору было просить её об этом. Но я не хотел, чтобы она уходила. Без неё моя жизнь померкнет, потускнеет, а небо затянут чёрные тучи.

Где-то в параллельной вселенной я уже сгребал свою любимую в охапку и бежал с ней на край света, где никто не помешает нашему счастью… Где-то… В параллельной вселенной.

Сердцем я понимал, что не мог прожить жизнь, живя по чьей-то указке, но умом…

Действительность была не так радужна, как вымышленная вселенная. Я был мужчиной, и на мои плечи ложилась ответственность за принятые решения. Пока я жив, Оливия не успокоится и не даст покоя ни мне, ни ей. А это была далеко не та жизнь, которую я хотел для любимого человека. Что я мог дать Кейтлин, кроме денег? Любовь? Да. Спокойствие и безопасность? Нет. Ни грамма. Да к тому же ещё, если учесть и то, что я знал о её жизни больше, чем она сама… Нет, я не мог бросить всё и позвать сейчас Кейтлин за собой. По крайней мере, не сегодня. Это было бы неправильно в первую очередь по отношению к ней. Господи, как же мне хотелось сейчас сгореть в аду собственных мыслей и никогда больше не видеть печали в её глазах. Нежная кожа под ладонями покрылась мурашками, и я как будто очнулся.

— Пойдём, — я скинул с плеч пиджак и накинул его на плечи Кейтлин. — Я отвезу тебя домой.

— Марк.. — Кейтлин вцепилась в мою ладонь. — Я не должна была приходить. Это так глупо… — её глаза смотрели в пол, в сторону, куда угодно, но только не на меня.

— Но должна была просто попытаться…

— Что? — я непонимающе посмотрел в её лицо. — Кейтлин, что попытаться? — ждал я ответа. Она гордо вздернула подбородок, и наши глаза снова встретились.

Господи… за что эта пытка? Безграничная нежность и преданная любовь читалась в этом взгляде. Неужели вот так просто я дам ей уйти? Да, если бы в моей власти было вершить самосуд, то я бы давно уже всадил в сердце Оливии целую обойму пуль за всю ту боль, что она причинила Кейтлин и мне, порушив наши судьбы.

— Ничего, — она вся дрожала. — Отвези меня домой, — тихо попросила она.

Оказавшись в машине, Кейтлин отвернулась к окну, не проронив больше ни слова.

Мы сидели рядом, и я не торопился трогаться с места. Внутри образовалась гнетущая пустота. Тяжесть в сердце отдавала болью под левой лопаткой. Я машинально потянулся к сигаретам и закурил, включая в автомобиле климат-контроль, чтобы едкий смог от табачного дыма не доставлял девушке неудобств.

Кейтлин мельком посмотрела в мою сторону и задержала взгляд на сигарете. «Ох, да, малышка, — с нежностью заговорил я с ней про себя. — Ты же не знаешь, что я закурил… — я ухмыльнулся». Это действие попало в поле её зрения, и она поторопилась быстро отвернуться обратно к окну.

— Так и будем молчать? — я первым нарушил тишину. Мысли и эмоции понемногу улеглись, и мне хотелось вот так просто посидеть с Кейтлин несколько минут. Она медленно повернула голову в мою сторону. Её вызывающе длинные ресницы часто-часто моргали. Значит, молчит и пытается сдержать рвущиеся наружу слёзы. Я тяжело вздохнул. Мне не хотелось причинять ей ещё большей боли, но, наверное, лучшим для нас расставанием будет то, в котором я останусь последней сволочью и негодяем… Возможно позже, я попытаюсь завоевать её доверие снова. А пока… я просто не мог дать ей надежду. В случае если мой план завтра провалится, я буду вынужден принять чужие правила игры.

К тому же у меня и так уже почти не оставалось ни капли самообладания. Я желал Кейтлин. И это чувство никак не поддавалось контролю, что заставляло меня злиться. Хорошо, что мой пиджак прикрывал её частично обнажённое тело, не иначе бы я накинулся на неё прямо в машине, наплевав на все условности.

— Я хочу домой, — неуверенно произнесла она.

— Хорошо, — ответил я, выпуская табачный дым изо рта. Мне не хотелось перегибать палку и ломать всё прекрасное в ней окончательно и бесповоротно. Я почти докурил сигарету и слегка приоткрыл окно, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха.