Пилот ракетоносца - Мах Макс - Страница 13

Долгое время Фронтир оставался фронтиром в полном смысле этого слова, но ничто не длится вечно. В конце концов, вплотную к звезде Уилберга приблизились границы Возрожденного Фатимидского халифата[24], империи Торбенов и Кордофанского[25] султаната. Оказавшись зажат между враждующими между собой мощными государствами, Фронтир выбрал меньшее из трех зол — вступил в оборонительный союз с империей Торбенов, которая благодаря этому получила прямой доступ — без посредников — к торговле с Неассоциированными Мирами Открытого Космоса. Союз был заключен тридцать лет назад, и с тех пор в системе Уилберга постоянно находилась оперативная база имперских ВКС, а присутствие военных кораблей осуществлялось на ротационной основе. На этот раз пришла очередь "дежурить" "Пакс Романа" в составе оперативной группы вице-адмирала Генриха Моргенштерна, державшего свой вымпел на линейном крейсере "Пара Беллум"[26].

5. Двадцать седьмого мая 2531 года, пространство звезды Уилберга

— Через астероидное кольцо? — уточнил Эрик вводную.

— Зачем? — удивилась Эльга. — Нам же надо выйти на позицию "1-12"… Хотя постой! Ты что, хочешь пройти по отрицательному вектору в плоскости эклиптики?[27]

— Да, — подтвердил Эрик. — Сможем сократить дистанцию почти вдвое…

— И всю дорогу нас будут прикрывать астероиды, — закончила за него командир. — Что скажешь, Грэг?

— Сейчас, сейчас, только не торопите меня, — попросил навигатор. — Я считаю… Мне нужно… Вот черт! Да! Но у меня большие сомнения…

— У меня тоже, — согласилась Эльга. — Мы потеряем скорость, и, когда вынырнем из плоскости кольца, растеряем все преимущества внезапности. Они нас, как в тире, расстреляют.

— Я смогу пройти, не сбрасывая скорость…

Он мог. Знал это. Чувствовал, но как убедить других? Только фактами. Факты у него были припасены тоже, но поверит ли командир? Он новичок, а она — мастер.

Три недели назад, выйдя из подпространства, "Пакс Романа" занял позицию на орбите планеты Шугар Ленд — внешней по отношению к Фронтиру, — и начал производить тренировочные вылеты, заодно осваивая понемногу пространство звезды Уилберга. Участвовал в полетах и "Вымпел-7". В первых двух рейдах Эрик был всего лишь наблюдателем, но уже в третьем Линдблат позволила ему "порулить". Сначала недалеко и недолго, затем, чуть дольше и дальше. В четвертом вылете Эрик осуществил самостоятельно и старт, и финиш, и, между делом, дважды выводил ракетоносец на заданную ударную позицию. И, вроде бы, неплохо выводил. Сегодня шел восьмой тренировочный полет, и экипаж "Вымпела-7" начал отработку тактической схемы "парирование атаки ударных сил вероятного противника".

— С адаптивным интерфейсом. — Не вопрос, констатация факта.

Да, с интерфейсом запросто, но что если прибор выйдет из строя? Тонкая электроника, то да се… Да и противник может поставить помехи. Ходили слухи, что что-то в этом роде разрабатывают сразу на нескольких мирах.

— Нет, — возразил Эрик. — Вручную.

— Это несерьезно.

— Это серьезно, — настаивал он. — Хеге, поверь мне, я смогу. Разреши показать!

— Завтра покажешь на имитаторе, тогда поговорим.

— Ну, я так и думал, — усмехнулся Эрик, пересылая файл со своего пульта на командирский. — Держи!

— Это что? — насторожилась Эльга.

— Это семь моих проходов через внутренний край астероидного пояса. В симуляторе, конечно, но зато каждый раз другим маршрутом.

— Хорошо, — подумав мгновение, согласилась командир. — Время терпит. Смотрим все и всем коллективом.

Семь проходов — это девять часов реального времени, но штурманский моделятор позволяет просмотр в ускоренном режиме, убирая все не относящиеся к делу длинноты и увеличивая темп "перемотки". Так что просмотр — даже с несколькими возвратами "назад", чтобы еще раз оценить, что там и как, — занял всего сорок минут. Все это время ракетоносец шел по инерции, давая отдохнуть двигателям и пилотам.

— Не знаю, как тебе это удается, но, похоже, ты действительно можешь.

— Так что, сэр, слетаем?

— Соблазнительно, но…

— Хеге!

— Ладно, — согласилась Эльга после минутного размышления, — но только в крейсерском режиме. Сможешь так, в следующий раз пойдем в тактическом.

Разница между крейсерским и тактическим режимами, прежде всего, заключается в том, что при втором отключаются все системы безопасности, то есть у пилотов не остается никаких ограничений. Делай что хочешь в пределах "теоретически" возможного, даже если этим всем ты рискуешь угробить и экипаж, и борт. В реальном бою командир так бы и поступила, но поскольку это все-таки учебный вылет, — а Эрик, как ни крути, темная лошадка, — рисковать она не захотела, и тем поставила Эрика в крайне затруднительное положение. Те семь проходов, что он выполнил на симуляторе, Эрик вел ракетоносец в боевом режиме, и в этой ситуации ему было достаточно "не зевать" и правильно рассчитывать траекторию движения. Получался скоростной слалом, но в этой игре, как выяснилось, он был хорош.

Сейчас же, речь шла о крейсерском режиме, а это значит, что, как только они войдут в астероидное облако, все системы пассивной и активной локации и ориентации в пространстве сразу же начнут работать в чрезвычайном режиме. Для бортового компьютера это стандартный сценарий на случай прохождения через астероидный пояс или облако обломков. И, естественно, он обязан "осторожничать", чтобы не позволить пилоту наделать — по неопытности, спьяну или по какой-либо другой причине — фатальных глупостей. Он будет притормаживать, предупреждая столкновение, стрелять по "мусору" из пушек и лазеров, и принудительно сворачивать с курса, сводя на нет все тактические преимущества "скоростного слалома" среди обломков скал.

— Интересная задача! — Эрик, и в самом деле, подумал, что Эльга, сама того не желая, выдала ему нетривиальную вводную. — Вызов принят!

— Ну-ну, — хмыкнула командир, и Эрик запустил двигатели, начиная разгон и выстраивая траекторию, которая на максимуме скорости выведет фрегат в "точку входа".

По идее, слалом отменялся, но, как упражнение в пилотировании, проход через астероидное кольцо оставался вполне годным способом нарабатывания навыков. Однако Эрик сделал все от него зависящее, чтобы доказать, что "кто рулит, тот и решает". Выйдя на максимально возможной — без форсажа, — скорости точно к намеченной им заранее точке, Эрик повел фрегат "противоминным зигзагом", ни разу не позволив компьютеру вмешаться в его пилотирование. Выглядело это так. Локатор захватывает очередную цель, компьютер классифицирует ее как потенциально опасную, но внимательно следящий за приборами пилот, буквально в последний момент меняет траекторию движения. Рассчитанные компьютером действия перестают быть актуальными, и полет продолжается. Конечно, это было куда сложнее, чем лавировать между астероидами без вмешательства машины, но, в конце концов, Эрик справился. Правда, "вынырнув" из потока астероидов, он сразу же передал управление Эльге.

— Держи управление! — прохрипел он и, увидев, что командир его поняла и без задержки приняла управление на себя, попросту вырубился.

Нервное истощение оказалось достаточно сильным, чтобы уложить его в постель на два дня, да и после этого в течение следующей недели он чувствовал себя слабым, разбитым и непривычно рассеянным. Однако впечатление своим слаломом он произвел, что называется, неизгладимое. Причем, не только на Эльгу и свой экипаж, но и на всех остальных пилотов. Даже после того, как Эрик поднялся со своего одра, запись с его проходом через кольцо все еще продолжала гулять по внутренней сети соединения, по-прежнему, вызывая у понимающих людей разнообразные, но всегда очень сильные эмоции.