По ту сторону северного ветра (СИ) - Демидова Дарья - Страница 19

— Разве?

— Да. Стоит отрубить голову правителю, и гуаны сложат оружие. Не будет того, кто ими руководит. Не будет человека, который губит их чистые помыслы, того, кто развратил их души. Они перестанут понимать, зачем им война, — он сделал паузу, — а если он убьёт меня, то мои люди продолжат сражаться за свои земли. Ведь у меня есть то, чего нет у него.

— Что?

— Братья. Самарад убил единственного брата. Если он погибнет, его людям не за кем будет идти. Если же умру я, народ пойдёт вслед за Келеном. Если погибнет он, то Сарас вдохновит их, — князь умолк.

Какое-то время они ехали в тишине. Каждый был погружён в свои мысли. Будущее представлялось Саше слишком туманным.

— Значит вы братья? А думала, откуда у вас столько синеглазых людей на один квадратный метр.

Вадим улыбнулся:

— Подарок от мамы.

11

Вскоре они прибыли на очередную стоянку. Князь помог Саше слезть с коня, и всадники повели лошадей на водопой. Идип спустил детей с повозки, и они удобно устроились на бревне.

Веста рассказала Саше, что вчера на их глазах была убита мать, а отец находится на службе. Утром князь сказал им, что они останутся в деревне, в которой отряд остановится этой ночью, а когда он прибудет в военный лагерь, то отыщет их отца и отправит того к детям. Девочка старалась держаться, но то и дело украдкой вытирала слёзы, крепко прижимая к себе брата.

— Итак, повесит или обезглавит? — Сарас присел на бревно рядом с Сашей и протянул ей кубок с вином.

— Ой, знаешь, как-то забыла уточнить.

— Что ж ты так? Ведь этот вопрос должен тебя волновать в первую очередь.

— Меня больше волнует то, что я здесь застряла.

Саша опустила голову. Снова вернулись мысли о том, что ей не суждено вернуться домой. Она подумала о Паше и о Валерии Павловиче, о Марине и всех остальных, кто остался там, в её мире.

— Зато у нас весело, — Сарас попытался приободрить девушку, видя её грусть и боль от того, что произошло, и от чего ей теперь не уйти.

— Война весело?

— Ну, скоро она закончится, и будет весело. Уж я об этом позабочусь.

Саша улыбнулась. Теперь все эти люди не казались ей странными и необычными. Такие же, как и она по сути. Люди, у которых есть свои проблемы, которые живут и печалятся, радуются тому, что встречают новый день. Люди, которые смеются и любят — такие же, как и сама Саша, только инопланетяне.

— Меня удивляет, что мы говорим на одном языке.

— Не велено. Или ты забыла?

— Всегда слушаешься брата?

— Он правитель — его все слушают.

— А какой он правитель?

— Хороший. У нас плохих не было.

— Ты это говоришь, потому что вы родственники?

— Вадим, сними, пожалуйста, свой запрет на разговоры с этой девушкой. С её способностями можно лазутчиков допрашивать — всё выложат, — обратился Сарас к князю, который только что присоединился к ним.

Вадим кивнул в знак того, что отныне люди могут говорить с девушкой свободно.

— Отлично, — Сарас повернулся к Саше, — меня это тоже удивляет, хотя сам факт того, что ты с другой планеты уже невероятен.

Дети, сидевшие рядом, навострили уши. На их лицах отразилось изумление, они смотрели на Сашу во все глаза.

— Что, детишки, ещё не встречались с «другими»? — Сарас передал им ещё хлеба и задорно подмигнул.

— Можно мне посмотреть твой меч? — Саша указала на рукоять оружия, которое торчало из ножен.

— А ты умеешь им пользоваться?

— Нет. У нас царит культ огнестрельного оружия.

— Какого?

— Не знаю, как объяснить. Это когда металлические шарики стреляют из железной трубки, на огромной скорости разрывая свою цель. Не очень понятно, да?

— Ты говоришь о ружьях? — Сарас протянул Саше меч. Девушка медленно вытащила его из ножен ровно настолько, чтобы рассмотреть узоры на рукояти и частично на стали.

— У вас есть ружья?

— Сейчас нет, были когда-то. Давно. По-моему, их все уничтожили после Великой войны. Хотя может парочка завалялась в хранилищах. Что думаешь, Вадим?

— Возможно, но это слишком бесчеловечно убивать с такой лёгкостью, а такое оружие этому способствует, — князь допил вино и отдал приказ собираться.

***

Какое-то время они молчали. Саша разглядывала местные пейзажи, щурясь от яркого солнца. Вадим внимательно смотрел по сторонам, стараясь не пропустить малейшего движения, которое могло говорить о приближении врагов.

— Куда мы едем?

— Остановимся на ночь в поселении. Затем ещё неделю на юг — ближе к границе. Раньше она была дальше, но гуаны захватили часть наших земель. Там, в городе Ута, мы встретимся ещё с несколькими группами и отправимся в лагерь, к месту сражения. Это, наверное, ещё три дня в пути.

— Вам не страшно?

— Всем страшно, но делать нечего. Ты можешь остаться в поселении вместе с детьми, если хочешь.

— Я, пожалуй, поеду с вами, если конечно вы меня не убьёте.

— Я не тот человек, кто убивает без причины.

— Вы сказали, что после Великой войны наступил мир, и сотни лет не было ни одного преступления. Но у вас есть армия. Вы боялись повторения тех событий?

— Не совсем так. У нас всегда было боеспособное войско на случай угрозы с той стороны портала.

Саша удивлённо посмотрела на князя, но Вадим не обратил на это внимания.

— А вы сами были на той стороне?

— Нет. Это строго запрещено.

Больше они не разговаривали до самого вечера, пока не въехали на холм, с которого открывался вид на долину. Посреди неё располагалась небольшая деревушка. Туда-то они и направились.

12

Саша представляла себе, что местные деревни похожи на наши: с маленькими покосившимися домиками, цветниками, стариками, сидящими на лавочках возле своих зубчатых заборов. Здесь же ничего подобного не было и в помине. Деревня представляла собой одну длинную улицу, по двум сторонам которой, через каждые десять-пятнадцать метров, стояли двухэтажные дома.

Эти жилища напоминали шале, которые так популярны на горных курортах. Первый этаж был покрыт белой известью, второй был сложен из брёвен, а сверху дома венчали широкие крыши, сильно выступающие вперёд.

Когда отряд въехал в деревню, их встретили местные жители: женщины и дети, старики и несколько мужчин.

Вперёд вышла высокая и статная женщина. На вид ей было около шестидесяти лет, но она держала голову высоко поднятой, а её осанке могла позавидовать любая молодая девица.

Все женщины были одеты в длинные платья, по форме напоминающие русские сарафаны, только платья были цельными со стоячим воротничком, неглубоким вырезом на груди и длинными рукавами, которые обтягивали тонкие женские руки. Мужчины же носили обтягивающие рубахи и штаны. Одежда отличалась друг от друга по цвету и узорам, вышитыми серебряной нитью.

Вадим подошёл к женщине и о чём-то с ней переговорил. Авриил подвёл к ней детей, и та кивнула девушке, которая забрала Весту и её маленького брата, и скрылась с ними в одном из домов.

***

Близилась ночь. Женщина, которая оказалась главой поселения, повела Сашу за собой в один из домов. Они вошли в небольшую переднюю, а оттуда попали в просторную комнату. По одной стене здесь стояли столы, тумбы с дверцами и шкафы с кухонной утварью. В центре комнаты находился очаг, но это был очаг, не похожий на русские печи. Он походил на кирпичный стол, на котором готовились блюда, а сверху над ним нависал металлический купол — дымоход. Вся эта конструкция очень напоминала отдельно-стоящий камин.

Женщины пересекли кухню, и вышли на задний двор, где находились хозяйственные постройки. В одну из них хозяйка и повела Александру.

Это оказалась типичная русская баня, только посередине «парилки» стояла огромная деревянная ванна. Женщина дала Саше жёсткую губку и бочонок с какой-то жидкостью.

— Этим моют волосы и тело, — ответила она на Сашин вопросительный взгляд с таким видом, будто девушка неотёсанная невежа и даже не знает, что такое мыло.