Дверь в Зазеркалье - Дарси Эмма - Страница 17

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая

Служанка принесла детям чай, и Арман дал понять, что пора покинуть детскую.

— Тетя Кристи должна отдохнуть, она устала после долгого путешествия. Я провожу ее в комнату, а завтра вы снова увидитесь.

— Утром, папа? — настороженно спросил Пьер.

— Утром, — ласково пообещала Кристи, полная решимости проводить с детьми каждую свободную минуту.

Она по очереди поцеловала детей и только после этого последовала за хозяином. Прежде чем Арман отвернулся, Кристи успела заметить благожелательность в его взгляде, но все-таки решила уточнить, не против ли он. Как только они покинули детскую, она спросила:

— Надеюсь, ты не возражаешь?

— Ни в коем случае. — Он бросил на нее добрый, мягкий взгляд. — Ты была очень естественна с детьми и очень им понравилась.

От этих слов и этого взгляда Кристи окатила теплая волна.

— Они такие… милые.

Арман резко отвернулся и сухо заметил:

— Они далеко не со всеми идут на контакт.

— Кого ты имеешь в виду? Ведь не Жанну?

Арман ответил не сразу. Они молча дошли до лестницы, и только тогда он сказал:

— Я сам выбрал Жанну.

Мрачная усмешка на его лице заставила Кристи спросить:

— Им не нравилась няня, выбранная Колетт?

— А Колетт и не выбирала. Предыдущую няню выбрала моя мать. Она считает, что детям нужны дисциплина и твердый распорядок дня. В свое время я согласился с ее выбором, о чем до сих пор сожалею.

— А почему не Колетт выбирала детям няню?

Арман тяжело вздохнул.

— После рождения Элоизы у Колетт была тяжелая послеродовая депрессия. Она стала ко всему безразлична и была не способна принимать какие-либо решения.

Из своего медицинского опыта Кристи знала, что такого рода заболевание очень серьезно, хотя многие придерживаются противоположного мнения, считая это чуть ли не блажью. Еще одно подтверждение, что с психикой Колетт было не все в порядке. Кристи размышляла об этом, пока они бок о бок поднимались по лестнице, потом спросила:

— Ее совсем не волновало, кто занимается детьми?

— В последние дни — совсем, — с тяжелым вздохом ответил Арман. — Ее ничто не радовало, не интересовало. Сейчас я понимаю, что мне надо было прислушаться к ее жалобам. Я должен был повести себя по-другому…

Он оборвал себя на полуслове. Жалеет ли он, что не был внимателен к проблемам жены? Кристи растерялась. Увидев Армана рядом с детьми, она уже не могла думать о нем как о бессердечном негодяе. Почему же тогда он не помог жене преодолеть депрессию? Что произошло два года назад в этом доме?

— Через шесть месяцев после исчезновения Колетт Пьер признался мне, что ненавидит няню, — продолжил Арман. — Но я был слишком занят поисками и… — Арман замолк и покачал головой. — Было слишком поздно, чтобы исправить то, что эта женщина причинила Колетт.

Неужели за всем стояла мать Армана? Властная свекровь, не скрывающая своей неприязни, и подлая няня могли сделать невыносимой жизнь любой женщины. А если она к тому же лишена поддержки мужа…

— Когда появилась Жанна, Пьер стал более послушным. Он теперь не такой бунтарь, а Элоиза не такая испуганная. — В голосе Армана слышалось облегчение. — Уверен, твой приезд благоприятно скажется на детях.

Кристи тоже надеялась на это. В конце концов, они с Арманом заключили соглашение, дающее ей право быть в этом доме, с детьми. И она не допустит, чтобы что-то или кто-то лишил ее этой возможности.

Они остановились у комнаты, расположенной как раз над детской. Арман открыл дверь и сделал приглашающий жест рукой. Комната явно предназначалась для Кристи, поскольку у кровати уже стояли ее сумки.

Первое, что бросилось ей в глаза, — это огромная кровать. С пологом на четырех столбиках, она была застелена бордовым шелковым покрывалом, в изголовье сложены декоративные подушки с кисточками. Вся мебель розового дерева была старинной и очень красивой. Стулья обтянуты бархатом, в расцветке которого сочетались бордовый и золотистый тона; в зеркалах элегантного туалетного столика отражалась вся комната — секретер, столик с огромной вазой цветов на нем, картины на стенах… Кристи была очарована увиденным.

— Эта дверь, — указал Арман, — в ванную, эта — в гардероб…

— А эта? — спросила Кристи.

После паузы Арман ровным голосом ответил:

— В мои апартаменты.

Сердце Кристи замерло. Эту проблему нужно решить безотлагательно.

— Ты решил поселить меня в комнате, соединенной с твоими апартаментами? — Голос Кристи прозвучал на октаву выше, чем обычно.

— Тебе не о чем беспокоиться, — холодно ответил Арман. — В двери есть замок.

— Неужели в таком огромном доме нет другой гостевой комнаты? — нервно спросила Кристи. В ее мозгу билась мысль, что, независимо от того, закрыта будет эта дверь на замок или нет, такого близкого соседства ей не вынести.

— Это были апартаменты Колетт. Я думал, тебе захочется почувствовать себя… ближе к ней, — последовал тихий ответ.

Желудок Кристи мучительно сжался. Как она сможет быть ближе к сестре, не будучи в опасной близости к ее мужу? Она ощущала себя пойманной в ловушку… смущенной… растревоженной.

— А почему у вас были раздельные комнаты? — спросила она, решив выяснить все до конца. — В высшем свете именно такие браки считаются нормой?

Лицо Армана напряглось.

— Это было не мое решение, — бросил он.

— Тогда почему она решила так, Арман? Что ты сделал такого, чтобы отвратить от себя жену?

— Ты заходишь слишком далеко, — резко произнес он.

— Я не знала, что на правду есть какие-то ограничения, — с вызовом сказала Кристи. — Ты сам привез меня сюда ради того, чтобы все выяснить. Или тебе нужна только та правда, которая устроит тебя?

По лицу Армана было видно, как гордость борется с необходимостью иметь Кристи союзником.

— Колетт настояла на раздельных спальнях после рождения Элоизы. Она не хотела, чтобы я впредь беспокоил ее, а я не стал возражать.

— И как долго существовала такая ситуация? — спросила Кристи. — Я знакома с проявлениями послеродовой депрессии. Прошло достаточно времени, чтобы она вернулась к нормальной жизни и начала заботиться о детях. И снова стала твоей женой.

— Она убедила себя в том, что у меня роман с Шармэн. — Арман посмотрел на Кристи. — Но это неправда. И ты не смеешь обвинять меня в этом. На тот момент никакого романа не было, — настойчиво повторил он.

— Тогда почему Колетт была так уверена в этом?

— Я думаю, ей легче было упиваться своей ревностью, чем предпринять что-нибудь, чтобы спасти наш брак, — сердито ответил Арман.

— Уверена, у нее были причины для ревности, — бросила Кристи.

Арман остановился, грудь его заходила ходуном, желваки вздулись. По телу Кристи пробежала дрожь, когда он повернулся к ней.

— Да… — зло прошептал он. — Теперь я тоже считаю, что причины были. И с твоей помощью намерен их выяснить.

Кристи насторожилась.

— Что ты имеешь в виду? У тебя есть какой-то тайный план, как использовать мое присутствие здесь?

Может, и соседние апартаменты тоже часть его плана, а не просто желание дать Кристи почувствовать себя ближе к сестре? Сердце Кристи тревожно забилось.

Чувственные губы Армана скривились в сардонической усмешке.

— Иметь сестру-близнеца исчезнувшей жены в союзниках… в моем персональном крыле… Пикантная ситуация, которая может спровоцировать непредсказуемые последствия. Кое-кто будет встревожен.

— Мне это не нравится, — запротестовала Кристи.

Прекрасная комната сестры показалась ей золотой клеткой.

— Это часть сделки, Кристи, — безжалостно оборвал ее Арман. — Ты получила то, что хотела, не так ли? Ты рядом с детьми, прямо у них дома.

Напоминание о том, что она полностью в его власти и что ее общение с детьми может быть легко прекращено, заставило Кристи прикусить язык. А Арман, словно решив укрепить свою победу, подошел к Кристи почти вплотную и с насмешливой самоуверенностью посмотрел на нее сверху вниз. В его взгляде сквозила властность и непоколебимая уверенность, что все будет так и только так, как решит он.

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая