Шило с прицепом (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 31

— Мастер — это, получается, наша Марина… Надо хорошенько проштудировать этот ваш учебник, уж слишком много совпадений и неприятных ассоциаций, - покачал головой Джон.

— Ну, изначально меня сюда как наложника пристроили, — почему-то я испытал невыносимое желание подлить масла в огонь, видя, как грозно шевелит бровями мужчина на каждый намек про рабовладение. — А сейчас узы вроде крепчают, Мастер даже обещала выбрать мне новое имя.

— Будешь дразниться, за жопу укушу и уйду спать к детям в комнату, — Марина насупилась, а потом вообще показала мне язык. — Будешь один на оленьей шкуре ночевать, а то прямо несчастный он такой, наложник подневольный!

— А я разве о несчастье хоть что-то сказал? Да и не слова ж лжи, Мастер!

— Вот не делай мне невинность на лице, — возмутилась Марина. — У бабки троллить научился?

Угу, не делай… что же мне теперь, никакого удовольствия от жизни не положено? Нервов столько за день потратил: меня почти переварили, почти сожгли, почти выпотрошили, почти уничтожили Горгонзолу... Так что вполне могу немного подразнить своего Мастера, особенно когда она так смешно дуется и возмущается.

— Кстати, парень, а зовут-то тебя как? — поинтересовался тот брат, который Лешка.

— Ну, либо Шило, либо Скорпион, Мастер вон… эм, Сер… Сереж вроде назвала.

— У тебя в документах это имя написано — Сергей, — Марина перестала пыхтеть и пояснила почти спокойно: — Алексеевич. Иванов.

И захихикала. А что смешного-то? Здесь это что-то неприличное означает?

— Нет, все прилично, просто это самое что ни на есть… распространенно-безличное имя в нашей стране. Ну как вот Джон Смит в Америке, да, Джон?

Я только пожал плечами. Болванки на то и болванки, чтоб выдавать самое неприметное.

— У нас у всех такие имена, — кивнул Лешка. — Бабуля настояла в свое время. Она по паспорту тоже у нас Маргарита Петровна Иванова, а никакая не Гиттиннэвыт. Луораветлан давно обрусели, а наш клан и подавно старается не выделяться.

— То есть ты смеялась над тем, что название клана вышло одинаковое? — уточнил я.

— И над этим тоже, — покладисто кивнула Марина, усаживая Цвичку за стол и доставая из шкафа коробку с хлопьями, а из холодильника пакет с молоком. — Пацаны, ужинать! — крикнула она куда-то в коридор.

Понятное дело, те самые пацаны нарисовались мгновенно.

— Второй ужин — это хорошо, — выдал непосредственный Тукк и погладил пузо под новой футболкой. — Пожрать впрок завсегда полезно!

Он, конечно, с огромным любопытством косился на новых персонажей в доме, но еда все еще была ему важнее. Как и Такки, тот вообще уже влез на свой стул и чуть ли не облизывался от нетерпения.

— Аппетит есть, значит, здоровые детишки, нормальные, — сделал странный вывод Джон. — А крольчонка надо к бабушке в стойбище побыстрее. Она вылечит. Куда годится, когда такая красивая девочка и ползает по полу, как ящерица? Кролики должны прыгать, да, baby? — он потянулся и потрепал довольную малявку по волосам.

— Цви-и-и-и-и! — заорал на него с холодильника внезапно объявившийся зеленый монстр и радостно прыгнул гостю на голову.

Глава 32

Марина:

Удачно получилось, что у Джона не только реакция молниеносная, но еще и выдержка железная. Поэтому прыгнувшего крыса он за шиворот поймал, но об стену не грохнул и шею не свернул в первую же секунду, а дальше уже Цвичка присоединилась к писку, визгу и воплям, и я своими глазами увидела, насколько это проворная мартышка даже без ног. На одних руках моментально перетащила свое тельце через стол, вскарабкалась Джону на колени и вцепилась в своего питомца как в родную маму.

Короче, все обошлось, но я впервые показала детям строгую Марину. Мало того, что пошагово объяснила, как луораветлан поступают с прыгающими на голову неизвестными мутантами, но еще и рассказала пытавшимся хихикать и беситься мальчишкам, каково это — пойти сейчас же спать без молока, хлопьев с сахаром и мультика. И завтра с утра никакого варенья в овсянку. А вредным непослушным крысам никакого вкусного вискаса! Наоборот, одна сплошная клетка из железных прутьев.

Впечатлились все — если надо, я умею быть достаточно убедительной. Братья, те, конечно, хоть и сделали нашу фирменную медную морду, но внутренне наверняка ржали, а внешне полностью меня поддерживали. Мелкие синхронно захлопали большими жалобными глазами, но на этот раз не подействовало. Чарт притих у косяка и тихо что-то сам себе бормотал под нос, и интонация у него была сугубо одобрительная.

И даже Скорп вздохнул с облегчением, а по мыслесвязи мне прилетело: «Ну слава прародителям, давно бы так. Говорил же тебе, что мелкая вся в своего питомца — а те не зря известны своей наглостью, бесцеремонностью и ненасытностью».

«У нас говорят: наглость — второе счастье, — мысленно хмыкнула я, наливая молоко притихшим террористам. — Тут фишка в том, как правильно объяснить детям, с кем можно и нужно наглеть, а с кем не стоит».

— Наелись? — и руки в боки.

Кивнули все, даже крыс.

— Марш спать! Бегом!

Когда дробный топот и тонкий писк затихли в детской, я устало плюхнулась на табуретку и проникновенно произнесла:

— Нам срочно надо в стойбище… сдать этих поросят в коллективное стадо под присмотром бабушки, там они быстро научатся, каким местом в тундре думать надо. Опять же, простор… За ярангу выпустил — и пусть носятся, вопят и прыгают; устанут и проголодаются — сами обратно придут.

Возражать мне никто не стал, а потому мы быстренько повторили хлопья с молоком и расползлись по кроватям, оставив все важные разговоры на завтра. Гостей я привычно поселила на мансарде, выдала чистое постельное белье и пожелала спокойной ночи. А сама сбежала сначала в ванную, а потом под бочок к наложнику, уже принявшему душ и устроившемуся на простынях.

И вот тут, в родном доме, под родным одеялом, в тепле и безопасности, уткнувшись в ставшего внезапно родным мужчину, я вдруг начала тихо всхлипывать. А потом и вовсе разревелась.

«Мастер? У вас что-то болит?» — перепугался тот, почему-то продолжая говорить мысленно, и в меня ощутимой струйкой полилась скверна. Он аккуратно прошелся ладонями по голове, проверяя — нет ли шишек, и тело осмотрел.

— Не болит ничего! — между всхлипываниями выдала я. — Просто… просто… просто это все ужас какой-то! Нас же на закланье отправили в этой твоей бешеной Нарнии! Даже не чихнули! Знаешь, как мне страшно было?! На меня чуть не наступил какой-то поганый годзилла! А когда этот монстр тебя проглотил?! А когда эти непонятные персонажи приставали?! Лакоста эта, чтоб ей пусто было! Опека с ментами, чтоб они соседке в кошмарном сне каждый день снились! А если бы мы болванки не сегодня оформили, а до завтра отложили? Пришлось бы драться и сбегать! А это ужас и на фиг! Я же не железная-а-а!

— Но… все ведь уже прошло! Все закончилось хорошо! — попытался неумело утешить меня Скорп, а я почувствовала, как он снова облегченно выдохнул.

«Не ранена… и эмоции… нормальные. Живая, значит, обычная. Простая, понятная. Настоящая».

— Ну… ты поплачь, если хочешь, — уткнул он меня носом себе в грудь и обнял. — Могу отвернуться. Даже глаза закрою.

— Еще чего! — я насморочно всхлипнула и вытерла мокрую щеку о его плечо.

— Ну а вдруг ты не захочешь… этот, авторитет терять? — подмигнул он.

— А ты меня вместе с авторитетом утешай, — я невольно хихикнула сквозь слезы. — Обнимай, гладь, говори, что я самая красивая, даже когда зареванная, с красным носом и глазками-щелками. И самая умная! И самая ловкая… и вообще. Самая-самая. У меня был стресс! И мне его надо снять.

— Снять? Да… кое-что определенно надо снять, — потянулся он к завязанному на моей груди полотенцу. Но перед этим наложник покосился на шкаф, в который я утром убрала оленью шкуру, и ловко повернул меня к нему спиной. И пока я не успела схохмить по этому поводу, затянул в поцелуй, да такой, что меня пробрало до кончиков пальцев на ногах!