Вечная история (СИ) - "JulyChu" - Страница 5

Обида на несправедливость судьбы или, скорее, на анатомию прошла, но не исчезла совсем и вылезала время от времени завистливым червем. Мерзкое беспозвоночное грызло внутренности, что играть придется в сборной колледжа, отрабатывая таким образом место за партой. Пусть это была все та же любимая игра, неплохой уровень, но не для него, несостоявшейся надежды тренеров, каждый забитый гол и овации зрителей напоминали о том, что могло быть, но не случилось.

Была бы воля Брига, он не тронул баскетбольный мяч, пока не сдохнет зависть. Ему не нравился её запах: сырой земли. Но место в школе гарантировалось только спортивным грантом, а уговоры Саторно и Вержинского, двух людей, настойчиво принимавших участие в его жизни, и здравый смысл говорили, что нужно учиться. Так что выбора не оставалось.

Уже знакомый голос, почти визг, вырвал парня из раздумий. Автобус медленно отъезжал от остановки, а девчонка бежала рядом и требовала назад свою сумку, зажую между закрытыми створками дверей. В забеге победил автобус, набрав скорость и лишив пострадавшую собственности. Из искаженного яростью рта девчонки вылетали ругательства, а её руки складывались в неприличные жесты.

И ноги у нее были от ушей!

— Следующая остановка! — изо всех сил закричал в открытую форточку Бриг, принимая неожиданное решение.

Через несколько минут он стоял среди спешивших в разные стороны людей, сжимая женский рюкзак ядовито-желтого цвета, и сильно сомневался в правильности совершенного поступка.

— Если сорвусь через десять минут, то еще успею на матч.

Он задумчиво посмотрел на сумку, лавочку у остановки, циферблат часов, висевший на углу дома, снова на сумку и очень внимательно — на большой мусорный бак.

День, медленно переходящий в вечер, был чудесным. Ранняя весна осторожно пробиралась по улицам города, еще неуверенная в том, что желанна. На ближайшем фонаре щебетал воробей.

Мелкий, нахохлившийся, напомнивший Бригу девчонку из автобуса.

Время шло, а хозяйка желтого безобразия не появлялась. Да и услышала ли она его крик о следующей остановке или, может, уже давно идет своей дорогой, распрощавшись с уехавшей прочь сумкой?

Парень порылся в карманах, пересчитал деньги, рассованные по куртке и штанам. Медной массы было много, денежного веса — ничтожно.

С каждой минутой ожидания в обнимку с желтым рюкзаком Бриг все больше чувствовал себя полным идиотом. Он потряс чужую собственность, прислушиваясь к звону, чтобы определить, есть ли внутри что-то ценное?

Восемь минут.

Взгляд все чаще возвращался к урне. Может, наградить себя содержимым оставшейся беспризорной сумки и рвануть, пока не поздно, на игру? Бриг снова посмотрел в ту сторону, откуда должна была появиться девчонка. Остановка хоть и была недлинной, но обладательница длинных ног легкоатлетку не напоминала.

Билеты на матч были чертовски дорогими, и вот так бестолково спустить деньги в мусорку? Бриг уже решил, что сделает это вместе с сумкой, когда вытащит из нее все ценное.

Что же произвело на него такое впечатление? Губы этой девчонки? Или ноги, едва прикрытые широкой юбкой сиреневого платья?

Обладательница соблазнительных губ и длинных ног появилась в толпе прохожих ровно через девять минут и пятнадцать секунд. И Бриг понял, что ни на какой баскетбольный матч он больше не пойдет. Раскрасневшаяся и растрепанная после бега, девчонка оглядывалась по сторонам, отбрасывая непослушные волосы, и Бригу стало вдруг очень весело.

Он подошел к мусорному баку и, нахмурившись, приподнял над ним желтый рюкзак, отмечая, как, заметив эти действия, припустила бежать девчонка.

— Вовремя, — оценил он, когда она, запыхавшаяся и со съехавшим набок хвостом, застыла перед ним.

— А что, выбросил бы? — хорошенькое, блестевшее от пота лицо недоверчиво скривилось, и сумка была быстро выдернута из рук парня, попав в объятия законной владелицы.

— Даже не сомневайся.

Несколько секунд Бриг посчитал прохожих, а потом решительно развернулся к девчонке, зависнув взглядом в районе её рта.

— Развлекай теперь. Я из-за тебя не попал на баскетбольный матч.

Наглое предложение не вызвало никакого видимого недовольства. Наоборот, девчонка пожала плечами и как-то подозрительно быстро согласилась.

— Можем, зайдем в кафе?

— Пошли, — Бриг направился в сторону ближайшей вывески, на ходу оборачиваясь. — Тебя как зовут?

— Рони, Рони Таймер. А тебя? — она, наконец, догнала его и шла рядом, примеряясь к шагам.

Это для серьезного баскетбола Бриг не вышел ростом, а для такого невысокого воробья, как Рони, он казался очень даже высоким. Её аккуратный нос как раз оказался на уровне его подмышек. И шаги у Брига были соответствующие. Пружинистые, легкие, большие. Девчонка семенила за ним, смешно подпрыгивая, словно пытаясь полететь.

Но где там! Её руки-крылья все так же прижимали к груди желтую сумку.

— Бриг.

— И все?

— Пока все.

* * *

Уничтожая в кафе порцию ванильного мороженного, политого горячим шоколадом, Рони рассматривала своего случайного знакомого. Она всегда старалась быть честной сама с собой, поэтому приходилось признаться, что он ей нравился. Бриг. С недовольной миной на лице Бриг пил коктейль и смотрел через окно на идущих по улице людей, так что Рони могла спокойно изучать его.

Его рост и фигура соответствовали её представлениям о том, каким должен быть её первый парень. Немножко худоват, но не настолько, чтобы выглядеть слабым, наоборот, в движениях Брига присутствовала пластичность. Это из-за спорта, решила Таймер, потому что парень говорил что-то про баскетбол.

Небрежность его прически и одежды приводила Рони в восторг. На нем были драные джинсы и выцветшая, вытертая на сгибах джинсовая куртка. Русые волосы чуть светлее, чем у нее самой, подстрижены так, что на лоб падал непослушный длинный чуб, и парень то и дело откидывал его назад быстрым движением головы, которое отзывалось внутри Рони легким волнением. Хотя что такого романтичного может быть в откидывании волос со лба?

Темно-карие глаза обрамляли длинные пушистые ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка. Упрямо сжатые, немного напряженные губы были не слишком тонкими, но и не широкими.

Такими, как надо.

Кому? Ей, наверное, потому что, глядя на них, в голову Рони лезли совершенно глупые мысли о поцелуях.

Симпатичное у Брига было лицо, даже слишком. И еще кое-что заметила Рони в автобусе. Стоило ему улыбнуться, даже едва-едва, как в карих глазах зажигались искры, и парень превращался в притягивающий взгляд магнит, заставляя помимо воли улыбаться в ответ.

Обаяние!

Беспроигрышное оружие ловеласов, как сказала бы тетушка Джастина.

Несомненно, перед Рони сидел избалованный женским вниманием парень.

— Ну и как результаты осмотра? — спросил Бриг, не отрываясь от созерцания прохожих за окном.

— Ты мне нравишься.

Вот теперь случайный знакомый повернулся и посмотрел на Рони с явным интересом. Усмехнулся — не ожидал её прямого и честного ответа. Но зачем было врать? Он наверняка знает, какое впечатление производит на девчонок.

— Ты мне тоже.

От короткого признания сердце Рони свалилось в пятки и медленно восходило оттуда весенним солнцем: лениво и торжественно.

— Что будем делать дальше? — спросил парень.

— Хочешь, пойдем ко мне, здесь недалеко, — предложила Таймер, пугаясь собственной смелости.

Бриг посмотрел на часы и обреченно кивнул, словно делал ей одолжение. Но Рони почему-то не поверила недовольным гримасам. Иначе бы он не поднялся с такой легкостью из-за стола и не бросил быстрый взгляд на её губы. Словно у него самого появилась мысль о…

О чем она думает?!

По дороге домой Рони вспомнила, что родители, хотя бы мама, будут дома или вернутся через полчаса-час. В том, что новый знакомый не произведет на них благоприятного впечатления, она была уверена.

Её предки восстали из книг о нравах начала двадцатого века. В их мире не случилось движения хиппи, не существовало приверженцев свободной любви, гомосексуализм был болезнью, а разговоры на тему нетрадиционной ориентации являлись табу и святотатством. В довершение к этому, пристрастие к порядку, размеренности и сдержанности в доме Таймеров было возведено в религию. Иногда в порывах юношеского максимализма, замерзая в условностях, царивших в семье, Рони думала, что её родителей объединяла потребность в чистоте и любовь к общему ребенку, а их брак был договорным и не подразумевал наличия чувств. Но даже любовь к ней мистер и миссис Таймер проявляли по четкому регламенту и расписанию, и уютнее всего дочь чувствовала себя наедине в собственной комнате.