Вечная история (СИ) - "JulyChu" - Страница 26

— Я буду возить тебя в школу, а мой водитель — встречать. И, если ты решишь сбежать, искать тебя будет полиция, со всеми вытекающими для этого парня последствиями.

— Бриг, Бриг Дантон, так зовут этого парня.

Дорога к колледжу прошла в напряженном молчании. Быстро распрощавшись с отцом, Рони исчезла среди толпы студентов, спешивших на занятия. С разных сторон доносились слова приветствий.

Особо близких подруг у Таймер в школе не было, просто приятельницы, с кем было весело и нескучно поговорить, обсудить знакомых и школу, но после болезни Рони не хватало даже обычной болтовни! Волнение перед приближающимися тестами, уже охватившее почти всех, еще не коснулось Таймер, вырванной из школьной жизни на пару недель. Конечно, она тоже начнет паниковать, но не сейчас, не в первый день после болезни.

Рассказывая о том, как приходил в школу Бриг, Синти восторгалась знакомым подруги: какой он обаятельный! Какие красивые у него глаза! И сережка в ухе! А улыбка! Эти широкие плечи. Наверняка сильные руки…

Сначала Рони было приятно слушать подругу, словно хвалили её саму, потом это чувство быстро сменилось приступом раздражения и ревности. Пресловутое обаяние Брига! Почему все, с кем он разговаривает, должны истекать слюной, как будто он сладкий леденец!

До первой большой перемены уроки пролетели стремительно, а потом, как только Рони вышла во двор, девчонки, сопровождавшие её, показали в сторону ворот:

— Кажется, к тебе…

На улице стоял Бриг.

Вместо того чтобы бросится к нему со всех ног, как хотелось, Рони медленно направилась к парню, помня о множестве любопытных глаз. Застыла статуей в паре шагов от него, жадно исследуя взглядом его лицо, фигуру, утонула в его переполненных радостью глазах.

— Привет…

— Привет…

Их руки нашли друг друга, стремительно переплелись пальцы, а во взглядах расплескалась волна едва сдерживаемого желания дотронуться, обнять, прижаться крепко-крепко. Горячая, настойчивая волна, быстро превращающаяся из желания в потребность.

— Привет, — снова повторила Рони, забыв обо всех словах мира.

— Привет, — повторил за ней Бриг, поглаживая пальцами её ладони.

— Меня посадили под арест. Отец отвез в школу и приедет забирать.

На лице Брига отразилась горечь, почти боль, а его руки сжались чуть сильнее.

— Разве у тебя самого нет сегодня занятий?

— Не могу учиться, не могу работать, я ничего больше не могу делать, только думать о тебе и мечтать до тебя дотронуться, — хрипло прошептал он.

— Я тоже, — едва слышно повторила Рони, и прошептала: — Пойдем?

— Уверена? — в голосе Брига звучало столько же надежды, что она ответит «да», сколько сомнений, хорошая ли это идея.

Солнечная девочка улыбнулась.

— Уверена.

Рони Таймер было действительно все равно, что у нее за спиной прозвучал звонок, и ученики направились в здание школы.

В такси Рони и Бриг держались за руки, до боли сцепив пальцы, и с истерзанными улыбками тяжело пожирали друг друга глазами.

До подъезда шли, уже отчаянно цепляясь друг за друга, Рони нырнула под руку Брига, чувствуя, что пьянеет от тепла его тела, запаха, нетерпеливого ожидания того, что скоро должно случиться.

Старый, изрисованный окурками лифт полз на шестой этаж слишком медленно, но доставил до заветной двери. Наконец, их встретила кроличьей нора, закрыв от большого и равнодушного мира. В ней можно было не сдерживаться и отдаться на волю жажды: яростной, острой, яркой, которая возможна только в Юности, когда все чувства первые и не знают границ. До безрассудства, в котором оставалась только одна истина — они вместе одно целое.

— Мы с тобой сумасшедшие, — счастливо прошептала Рони, прижимая голову Брига к своей груди.

Одежда была раскидана вокруг кровати, постель перевернута вверх дном.

— Конечно, сумасшедшие, — прошептал он в ответ.

Его горячий шепот, большие, сильные руки, шершавая кожа ладоней, ласковые и требовательные губы, тяжесть тела — все как себе и представляла Рони, пока ждала этой встречи.

Она запрокинула голову и засмеялась от счастья.

Потом они лежали, прижавшись друг к другу, и Рони рассказывала о прошедших в разлуке неделях. Только теперь все пережитые печали казались далекими, они быстро теряли темные оттенки, превращаясь в фигурки рисованного фильма, и среди них даже нашлось несколько веселых. Девушка смеялась, а Бриг слушал, ласково улыбался, потом перетянул её на себя, приподнял за плечи, купаясь в пышных волнистых волосах, жмурясь, как кот на ярком солнце.

— Как мы будем теперь встречаться? Меня будут отвозить в школу и встречать после уроков, о выходных тоже можно забыть…

— Что-нибудь придумаем? Или потерпим пару недель до конца экзаменов?

Рони подскочила, отталкиваясь от его груди.

— И ты сможешь?!

Но увидев тоскливый взгляд парня, поняла, что нет, не сможет.

— После тестов я поеду к тетке, на море. Она свой человек и обязательно что-нибудь придумает. Та еще авантюристка.

— Значит, мне нужно подгадать с моими работами и собрать немного денег, чтобы поехать вместе с тобой.

— Тебе тоже нужно сдавать экзамены.

— Как-нибудь сдам… Будем собираться? Пора вернуть тебя в школу?

— Есть очень хочется. Я, можно сказать, две недели почти ничего не ела.

Бриг посмотрел на часы.

— У нас мало времени, но я что-нибудь по-быстрому придумаю. Марш в ванную, а потом ко мне на кухню.

Пока девушка приводила себя в порядок, Бриг возился рядом с плитой. Он всегда с удовольствием готовил. Быстро, просто, вкусно.

— Как же хорошо, что ты умеешь готовить, — протянула Рони, усаживаясь за стол в ожидании тарелки.

— С голода не умрешь. А вот почему ты не научилась?

— Я умею печь печенья из пакетика и…

— Пиццы разогревать, — продолжил за нее Бриг.

За ним так здорово было наблюдать! Кухонное полотенце, как всегда, было переброшено через левое плечо, сейчас голое, будившее воображение Рони не только мыслями о еде.

— У нас есть домработница. Мама любит готовить, но только на праздники или званые ужины или когда рецепт какой-то ей понравится. Обязательно сложный и долгий. И тогда она так сильно волнуется, что мне её нельзя отвлекать. Как-то так и получилось, что кухня — это не моя территория.

— Как же ты меня кормить собираешься? — от этого вопроса в душе Рони летали бабочки с мохнатыми крыльями, кажется, их называли монархами, те, что как перелётные птицы сбивались в стаи.

— Тебя? Ну, я… научусь, — уверенно заявила малышка Таймер.

Бриг оторвался от плиты и поставил на середину стола сковороду с пышным омлетом с колбасой, сыром и зеленью.

Полотенце полетело в угол, и парень сел напротив девушки.

Проследив путь полотенца, Рони вдруг спросила:

— Бриг, а ведь это твоя квартира? Да?

Парень напрягся, отводя в сторону взгляд.

— Твоя. Я говорила, чтобы ты никогда мне не врал.

— Ну, ты так нелестно о ней отозвалась в первый раз, что у меня язык не повернулся сказать, что я здесь живу.

— Неправда, — улыбнулась Рони, — я потом сказала, что здесь хорошо, когда ты рядом. Везде хорошо, когда ты… — она почему-то смутилась, словно поняла, как звучат её слова — почти признанием в любви, но все-таки закончила, краснея. — Когда ты рядом.

— Ты на меня сердишься? Воробышек?

Смущение было сметено волной искреннего удивления. Кажется, кто-то пропустил глубокий смысл её слов.

— Я что, похожа сейчас на сердитую?

— Похожа девчонку, которую просто необходимо поцеловать, чтобы она перестала сердиться, — Бриг приподнялся и потянулся к ней через стол.

— А кто твои родители? — Тихо спросила Рони, не отрывая пристального взгляда от губ Дарта.

Бриг прикрыл глаза,

— Они умерли, — едва слышно сказал он и лишил Рони возможности продолжать допрос поцелуем.

Что будем делать дальше?

Вопрос был важным, голос обреченным.