Делириум (СИ) - "cup_of_madness" - Страница 40

Истерика накатила на нее так быстро, что она не успела взять эмоции в кулак.

― Этим, пожалуй, и займусь, ― холодно отчеканил Малфой и, развернувшись, хлопнул дверью в свою комнату.

Гермиона стояла и оторопело смотрела на место, где он только что кричал на нее, а потом выдал сухую безжизненную реплику. Ей хотелось подлететь к его двери и взорвать ее, чтобы Малфой больше не имел возможности так уходить посреди разговора.Этим, пожалуй, и займусь. Она чувствовала опустошение и обиду, хотя это было бессмысленно. Малфоя заперли с ней в одном помещении, чтобы он, подобно надзирателю, контролировал ее действия, и в случае неповиновения обязательно принял меры. Это слизеринец и собирался сделать, разве нет? Конечно, уничтожив журнал, где были последние честные новости, о которых не писали все остальные издания, у него больше не было прямых доказательств, но вряд ли они понадобятся. Я могу тебя убить прямо сейчас, Грейнджер. Или сделать лучше: сказать, что застал тебя, замышляющей восстание, и отдать Волдеморту. Слова, сказанные им однажды прокручивались в ее голове, звучащие его разозленным ледяным тоном. Она чувствовала, что между ними что-то сломалось. Хотя, даже мысли об этом были абсурдными: между ними ничего не было. Он использовал ее, а она была достаточной идиоткой, чтобы разрешить ему это. Вот что произошло на самом деле. Ни больше, ни меньше.

Три унции измельченной коры волшебной рябины. Резво размельчая ступой веточки растения, Гермиона была на взводе. Они поссорились. Боже, это так нелепо думать об отношениях с Малфоем в этом ключе. Она могла поссориться с Роном или Гарри, когда ребята не соглашались с ней в вопросе сдачи экзаменов или не продумали план выполнения чего-то достаточно досконально, но не с Малфоем. Они ненавидели друг друга всю жизнь, их склоки, оскорбления ― это было чем-то нормальным, но почему-то именно сегодня она явно почувствовала перейденную грань. Так, когда ты плывешь по морю, испытывая себя на прочность, а обернувшись, видишь, что берег давно скрылся за горизонтом, дно покрыто метрами слоев воды, а возвращаться назад нет никаких сил. Их отношения повернулись так резко, что она даже не успела дать этому отчет. И только сегодня, после его вполне предсказуемой фразы, отнюдь не самой ужасной, которую Гермиона слышала из его уст, девушка поняла, что они переступили какой-то рубеж. После обиды, накатившей на нее так, будто ее обидел друг, кто-то близкий. Ей правда хотелось расхохотаться от подобных мыслей, но смех не шел, застревал, запутавшись в гландах, и лишь наполнял страхом горло. Эти изменения были чем-то более серьезным, чем то, что вызвано физическим контактом. Гриффиндорка не раз видела, как люди совершенно искренне не испытывают ничего к тем, с кем делят постель. Раньше это ей казалось чем-то странным и неправильным, но что в итоге? Разве это не самый большой пик иронии, когда мы превращаемся в тех, кого ненавидели в прошлом? И из-за чего это все? К чему эти переживания? Из-за того, что он пару раз проявил жалость? Или потому что переспал с ней в качестве какого-нибудь слизеринского извращенного эксперимента? Мерлин, он же теперь мог бы использовать против нее это в течение всей жизни! Если бы сам не постыдился сказать, что переспал с грязнокровкой.

Гермиона злостно отложила ступу, переживая, что превратит несчастный ингредиент в пыль. Зелье приятно забулькало, девушка села на наколдованный стул у стены и открыла книгу. Пробежав глазами по знакомым строкам, она вновь уткнулась в конец рецепта, который буквально означал тупик. Простонав, она закрыла книгу, глупо надеясь каждый раз, что последняя строчка с основной составной частью зелья пропадет. Безоар. Это был настолько редкий и дорогой камень, что Гермиона и вовсе сомневалась, что он есть у Снейпа, а если есть, то она не успела добыть его в прошлый раз — времени было слишком мало. И это значило только одно: совсем скоро ей нужно будет повторить свой набег на кабинет в подземельях и вновь рискнуть попасть в руки к Пожирателю смерти. Если Малфой сегодня не выполнит свое обещание, естественно. Большую часть дня Гермиона провела в комнате, но Волдеморт за ней так и не явился, как и его прихвостни. Поэтому нервы, которые уже успели за это время сжаться в тугой узел, немного расслабились. Малфой ушел под вечер, и она воспользовалась случаем, чтобы проверить отвар, предполагая, что Драко теперь вряд ли вернется в башню до конца своего дежурства. К счастью, все проходило отлично, и зелье было синего цвета, который совсем скоро должен был поменяться на бледно-голубой, почти прозрачный.

Вдруг она услышала странные звуки и тут же подхватилась, поднимая палочку. Черт, если это кто-то за дверью, его придется оглушить, а потом, скорее всего…

― Ну конечно! ― раздался истерический возглас. ― Все, кому не лень могут приходить сюда и тыкать своей палочкой в Миртл!

Закрыв глаза, Гермиона медленно выдохнула от облегчения.

― Это ты, Миртл.

Она спрятала палочку, косясь на зелье.

― А ты кого ждала? Кого-то, кто сможет ответить на твои угрозы, я надеюсь? ― пропищало приведение, указывая на место, где недавно была палочка Гермионы.

― Тебе никто не угрожал, Миртл, ― закатила глаза девушка.

― Этого и не нужно, когда можно просто убить неуважением! ― крикнуло приведение, подлетая к котлу. ― Так-так-так! Запрещенные зелья? Опять? И что же на этот раз?

― Это конфиденциальная информация, ― отчеканила Гермиона, не желая делиться подробностями с вечно ноющим приведением.

Миртл взлетела к потолку и задумчиво протянула:

― Не думаю, что профессорам это понравится…

Глаза гриффиндорки вмиг расширились. Вот это уже было совсем лишнее.

― Не стоит, Миртл, это чтобы спасти Гарри, ― сказала она. ― Я уверена, ты бы хотела ему помочь.

― О, Гарри!.. ― глаза прозрачной девушки затянулись мечтательной пеленой, а через секунду ее заменила грусть. ― Я слышала, что с ним произошло, мое сердце так болит за него! Точнее… болело бы, если бы я была жива, конечно же!

Она вздохнула, всматриваясь в окно.

― Если тебе небезразлична его судьба, не мешай мне, пожалуйста, ― попросила гриффиндорка и, наблюдая, как Миртл не вернулась из печальных размышлений, решила удалиться, пока привидение вновь не оскорбилось.

Поправляя сумку, девушка шла по коридору и размышляла о том, что она не получала нормального полноценного общения уже многие месяцы, и даже привидение умудрилось высказать ей свое недовольство. Что за черт!

― Гермиона! ― ее плечи на секунду вздрогнули от неожиданности.

Она мысленно отругала себя за излишнюю паранойю: так недолго и зашуганной мышью стать!

― Прости, не хотел напугать, ― сказал Энтони Голдстейн, приближаясь. ― Я искал тебя в библиотеке, но не нашел и спустился на этаж ниже.

― Не бери в голову, я просто задумалась, ― нервно улыбнулась Гермиона, скользнув взглядом по значку старосты из Когтеврана.

Со этим значком у нее связано слишком много неприятных воспоминаний.

― Ты же помнишь, у нас общий доклад.

Доклад. Точно. Макгонагалл поручила им двоим доклад по Обратной Трансфигурации. Но до его сдачи осталось еще пять дней, за это время она бы уже сделала наброски, по которым составить целую работу не составило бы труда.

― Да… ― начала Гермиона, но парень ее перебил.

― Знаю, время еще есть, но на этих выходных у моей кузины свадьба, она выходит за какого-то министерского выскочку, мне Амбридж дала несколько выходных. Завтра я уеду и буду тут только через три дня.

― О… ― протянула гриффиндорка, понимая.

― Да… я подумал, что было бы отлично заняться им сегодня, если ты не занята, ― улыбнулся он. ― Извини, что как снег на голову.

― Да все нормально, я бы могла и сама его подготовить.

― Мне бы не хотелось нагружать тебя одну, ― искренне произнес Энтони, и Гермиона почувствовала исходящее от него неподдельное тепло. ― Сомневаюсь, что за сегодня мы успеем сделать весь доклад, но могли бы составить основы, а там уже дело за малым.