Делириум (СИ) - "cup_of_madness" - Страница 10

Она должна пойти в кабинет и попытаться найти ее. Малфоя в башне нет, а это значит, что Гермиона очень хотела сказать ему, куда отправляется, но не смогла. Факт того, что ей вообще нужно отчитываться этому кретину о своих передвижениях мог довести гриффиндорку до белого каления, если долго об этом думать. Поэтому, пытаясь сохранить голову ясной и холодной, она перестала вспоминать о мерзком правиле.

Шаги отдавались уже привычным эхом в темных коридорах школы. Гермиону напрягал этот звук. В нем было все дело. В том, как он образовывался. Слишком много пустоты.

Она даже не подозревала, что спросит у профессора Макгонагалл, когда найдет ее. Если найдет, ведь после ужина прошло уже достаточно много времени, и до отбоя оставались какие-то считанные минуты, но раньше профессор часто засиживалась в своем кабинете до поздней ночи.

Уже практически свернув направо у развилки, Гермиона услышала странные булькающие звуки, вперемешку с неразборчивыми воплями.

Гермиона пошла по коридору навстречу шуму. С каждым шагом хрипы доносились до нее все отчетливее, и когда девушка вышла из-за угла, картина, которая открылась перед ней, на секунду заставила ее оторопеть.

Алекто Кэрроу стояла, выпучив безумные глаза и направив палочку на мальчишку. Судя по росту, он, скорее всего, был второкурсником. Из палочки Пожирательницы исходил бледный голубой свет, а мальчик сотрясался от ударов тока, левитируя в полуметре над землей.

— Я научу тебя, как надо уважать старших, сопляк! — прошипела профессор, и это выдернуло Гермиону из оцепенения.

— Мерлин, Экспеллиармус! — прокричала она в ужасе.

Палочка вмиг вылетела из рук Алекто, приземлившись где-то в темном углу коридора, а прекращение действия заклинания опустило парня на пол.

Медленно развернувшись к Гермионе, женщина уставилась на нее, кажется, невидящими от злости глазами.

— Что вы делаете? Боже, он же ребенок совсем! — крик Грейнджер разнесся по замку, проникая в каждую его часть, будто пытаясь сообщить каждому, в каком сильном она отчаянии.

Мальчик сидел на полу, прижав руку к груди в районе солнечного сплетения, и тяжело дышал.

— Тупая грязнокровка! — словно освоив телепортацию в Хогвартсе, Алекто в считанные мгновения приблизилась к Гермионе, и в следующий миг стены старого замка оглушил звук удара, который пришелся на левую часть лица девушки.

Не устояв на ногах, гриффиндорка упала, запрокидывая голову. Кто бы мог подумать, что в озлобленной женщине может быть столько физической силы.

— Да как ты посмела обезоружить меня, мерзкое создание?!

За истерическими воплями обезумевшей последовала пощечина по той же стороне лица, но уже где-то в районе скулы. Алекто вроде бы не слишком хорошо видела, куда бить. Зажмурившись от боли, Гермиона нащупала рукой палочку, которую уронила, падая. Приготовившись выкрикнуть заклинание прямо в лицо Кэрроу, она услышала тяжелые шаги за спиной.

— Что здесь происходит? — холодный и жесткий голос профессора Снейпа чуть ли не впервые подарил некоторое облегчение Гермионе.

— Прихвостница Поттера разгуливала по замку после отбоя! — крикнула Кэрроу. — Что ты удумала, дрянь? Куда ты шла?

Рука с отвратительными короткими и полными пальцами сжалась на воротнике рубашки девушки и несколько раз потрясла хлопковую ткань.

— Профессор Кэрроу, отойдите назад, — спокойно сказал Снейп, будто ничего особенного не происходило. — Мисс Грейнджер, поднимитесь.

— Малфой-младший ужасно справляется со своим заданием, Северус! Почему я наблюдаю грязнокровку здесь, если за ней должен следить Драко? — истерила Алекто, размахивая руками.

— Я разберусь, — жестко оборвал ее вопли мужчина.

Он скользнул взглядом по опухшей щеке девушки, которая уже налилась кровью и там вот-вот должен образоваться красочный синяк на пол-лица. Снейп поджал губы.

— Идите в башню, мисс Грейнджер, — приказал профессор.

Почувствовав, что место удара начинает пульсировать, гриффиндорка больше не имела никакого желания находиться здесь. Гермиона только напоследок кинула взгляд на уже отошедшего от заклинания мальчика, который стоял в углу коридора, с опаской ожидая своей участи. Когда она сделала несколько шагов назад, Снейп повернулся к ней и еле слышно проговорил:

— И видит Мерлин, лучше бы вам действительно пойти в спальню.

Развернувшись, она практически побежала, ныряя в повороты знакомых проходов. Боже, это безумие. Чертово сумасшествие. Хогвартс превратился в пристанище людей из самой грустной части Мунго.

Левый глаз немного слезился, хотя на него удар пришелся в меньшей степени. Девушка попыталась дотронуться до кожи рукой и тут же убрала пальцы. Жгло. Очень. Страшно представить, что завтра случится с лицом.

Отдышавшись, она проговорила пароль ужаснувшемуся монаху и, зайдя в гостиную, налетела на твердую грудь, уткнувшись в нее лицом. Вспышка боли заставила Гермиону тут же отпрянуть, едва сдержав стон.

— Грейнджер, твою мать! — послышался раздраженный мужской голос. — Где тебя, блять, носит? Почему ты не в башне?

— Заткнись, Малфой! Я не рабыня, чтоб искать тебя по всему замку, ради разрешения господина ступить шаг!

Слишком много ярости было в последних двадцати минутах ее жизни, и она не намерена сожрать еще порцию дерьма от Малфоя.

— Да ты… Салазар, что это? — прервал он сам себя, когда свет гостиной упал на лицо гриффиндорки.

Его рука машинально потянулась к волосам девушки, открывая часть лица, и Гермиона отпрянула, будто подсознательно ожидая еще одного удара. Он поджал губы и быстро отошел, выговорив себе за странный порыв.

Не хватало потом еще руки мыть.

— Почему каждый раз, когда я тебя вижу, ты находишь, где добыть себе все новые и новые увечья? Ты что, чертова мазохистка? Любишь пожестче?

— Спроси у своих соратников по оружию, идиот! — крикнула Гермиона, отпихивая его плечом и проходя вглубь комнаты.

— Ты настолько тупая, что не уяснила даже после выходки Амбридж, что тебе нужно просто не высовываться? — Малфой скользнул взглядом по перебинтованной руке девушки.

— Я не собираюсь молча смотреть на то, что здесь происходит! И мне мерзко от того, что такие, как ты, имеют к этому непосредственное отношение! Видит Мерлин — я была о тебе лучшего мнения до некоторого времени!

Она кричала, изливая на него свои эмоции. Будто выпустив все это из себя, ей должно было стать легче. Если бы это было так, то Гермиона бы забралась на самую верхушку замка и кричала до сорванной глотки. До спазмов в горле, чтобы весь мир услышал, насколько это все неправильно.

Но пока что ее слышал лишь слизеринец, злобно усмехающийся в ответ.

— О, так оказывается, ты разочаровалась во мне, Грейнджер? — он сделал несколько шагов вперед. — Я оказался не тем, кого нужно спасать? Я помню, насколько ты любишь ущербных.

— Ты давно пал в моих глазах ниже плинтуса, Малфой, так что не трать силы на пафосные речи — хуже уже просто быть не может.

Она ненавидела себя за трясущийся голос. Это все было слишком. Левая часть лица болела и жгла невыносимо, ей хотелось просто засунуть голову в чан со льдом, чтобы унять жар. Гермиона чувствовала злость и, почему-то, обиду.

Она осталась одна. Ее некому было защитить. Некому рассказать о боли. Не было ее мальчиков, которые пусть не всегда были осторожными, что нередко бесило, но они никогда не бросали Гермиону в одиночестве. Одиночество. У этого слова был мерзкий горький вкус.

Малфой смотрел на едва подрагивающую губу гриффиндорки и видел, как она прикусывает ее, пытаясь унять дрожь. Удар, который еще недавно был красным пятном на щеке, начал превращаться в бордовую кляксу.

Они смотрели друг на друга громко дыша, как будто кто-то объявил соревнование по невербальной ругани.

Пусть глаза Грейнджер были на мокром месте, но слезы так и не вытекали из шоколадных глаз, как будто она им просто запретила. Так, как запрещала первокурсникам бегать по коридорам. Командирша.