Вам повторить? (СИ) - "cup_of_madness" - Страница 18

— Нет! Это моя боевая отметка! Как у тебя на правом плече, — мальчик ткнул пальцем в сторону его руки.

— Но у меня ничего нет на правом плече, — нахмурился Малфой, а вместе с ним и сын.

— Ну, значит, того матча еще не было, — сделал вывод малый.

— Так, стоять, — удержал его отец за руку, когда они вошли в особняк. — Так или иначе, продезинфицировать царапину стоит. Тинки!

Скорпи недовольно уселся на стул, пока эльфийка причитала возле него, раскладывая зелья.

— О божечки, Тинки всегда говорила, что квиддич очень опасная игра! — бормотала она, вытирая марлей кровь с лица ребенка.

— Я обожаю квиддич! — возмутился он.

— Молодой хозяин, пожалуйста, замрите, Тинки нужно обработать вам щечку.

— Печет! — громко втянул в себя воздух Скорпиус, когда эльфийка провела ватой по его лицу.

— Терпи, ты же мужчина, — улыбнулся Малфой, смотря на насупившееся лицо малого и наливая ему сок.

— Мама тоже так говорит, — вздохнул Скорпиус и дал эльфийке спокойно доделать свое дело.

Малфой отпил сок, давая себе время. Упоминания о Грейнджер всегда были очень странными. Особенно учитывая взгляды Тинки, которая хоть и была посвящена в то, кто такой Скорпиус, но все же ее любопытство не угасало по поводу матери наследника Малфоев, о которой постоянно тараторил мальчик. А бочку с интересом подогревало еще и то, что это не была будущая миссис Малфой — Астория, которая появлялась в своих будущих владениях довольно часто до недавнего времени.

— Вижу, ты с ней сдружился, — сказал Драко, взмахнув палочкой, так как вспомнил, что забыл подогреть напиток сыну.

— Сложно не сдружиться с человеком, который тебя родил. Это, знаешь, накладывает некоторые обязательства, — непосредственно проговорил Скорпи, дотягиваясь до печенья.

Малфой усмехнулся. Ему нравилось с ним общаться — это было легко. Сын подхватывал любые темы для разговора, разделял с ним его увлечения и был его маленькой копией, плевать, насколько клишированная эта фраза.

— А ты нет, — вдруг произнес мальчик.

— Что нет? — поднял брови Драко.

— Не сдружился с ней, — объяснил Скорпиус. — Тебе мама не нравится? Она красивая.

Малфой вздохнул и готов был взять назад свои слова о легкости, потому что вот они и ступили на самую скользкую тему. Она красивая. Поразительно, но что-то внутреннее в нем не давало отрицать этого. И ему хотелось верить, что это было желание не обидеть сына.

Вчера, когда она стояла в своей маленькой слабо освещенной кухоньке, и он сказал ей о пятнах на платье, Грейнджер даже бровью не повела. Драко не знал, почему его так зацепило именно это. Ни тени зажатости или смущенности по этому поводу. Большинство девушек, которых он знал, с которыми встречался, просыпались раньше него на несколько часов, чтобы привести себя в порядок, выбрать идеальный наряд и создать идеальный тон лица. Эта же стояла с растрепанным пучком на голове, сделанным из, Мерлин, карандаша, в заляпанном платье и, кажется, плевать хотела на все это. В ней что-то было.

Но Малфой тут же одернул себя, вспоминая, кто такая Грейнджер. Грязнокровка. Выскочка. Заучка. Если можно было бы сделать список самых раздражающих людей в мире, она заняла бы почетное второе место после недоумка Уизли. Видит бог, если бы ему пришлось видеть Уизела так часто, как он сейчас видит его подружку, то кровопролития было бы не миновать.

— Не все дело во внешности, Скорпиус, — начал он, тщательно подбирая слова. — Мы с Гермионой очень разные.

— Ты и в будущем так говоришь. Но это не мешало вам быть вместе, — тут же опроверг его слова сын.

— Хозяин, — из воздуха появилась Тинки, которая спасла Малфоя, — вы просили подать обед, Тинки накрыла в главной гостиной — там сейчас так красиво солнце падает на хрусталь, что…

— Да, отлично, пойдем, — поднял он мальчика, не желая слушать рассказы эльфийки о хрустальных люстрах, которые она протирала по десятку раз на дню — такая сильная у нее была любовь к интерьерным украшениям. — Спасибо, Тинки.

Когда они зашли в гостиную, Скорпиус оглядывался, с интересом рассматривая все вокруг, чего обычно Драко не замечал за ним, потому что все ему было более-менее знакомо. Признаться, он мало видел людей, которые так отлично ориентировались в Мэноре.

— Тебе нравится особняк? — спросил Малфой, пытаясь понять, что так смутило мальчика.

— Да, я скучал по Мэнору, когда мы отсюда переехали. Но здесь сейчас намного мрачнее, — ответил он, присаживаясь за безразмерный стол.

— Мрачнее?

— Да, в моем времени все светлее. Много белого и еще серебристого. Гостиная очень отличается. Эту стену мама полностью раскрасила сама, — указал малый на стенку перед ними, которая была полностью черной. — Мазками пурпурной и лиловой краски, очень красиво получилось.

Драко поднял брови, ошарашенный данной новостью. Мэнор был словно живым организмом, который статно держался, не подпуская к себе людей. И он представить не мог, что кому-то разрешил бы что-то менять в особняке, в котором выросли его предки. Это было дико.

— Ну, и моя спальня тоже, там висят наши с мамой картины, мы их вместе рисовали. Сейчас там гостевая спальня, — проговорил Скорпиус, пережевывая мясо. — Тебе нравятся мамины картины? Она красиво рисует.

— Да, у нее талант, — кивнул Драко, отдавая себе отчет, что скорее удавился бы, чем сказал это при самой Грейнджер.

— Мистер Малфой, — в дверях появился дворецкий, кивнув в знак приветствия, — завтра у вас интервью для одного спортивного издания. Они прислали сову с просьбой о фотосессии, что мне следует ответить?

— У меня нет на это времени. Пусть купят уже существующие снимки, — отмахнулся от вопроса он. — Чем хочешь заняться потом? Не думаю, что снова летать — это хорошая идея.

Малфой повернул подбородок мальчика, окинув взглядом его царапину.

— Ты возьмешь меня на какую-нибудь тренировку? Ты часто меня берешь на них, — спросил Скорпиус, не забыв поблагодарить Тинки, которая поставила перед ним творожный десерт.

— Завтра не могу, но обязательно возьму, договорились?

— Завтра ты опять занят? — мгновенно погрустнел мальчик.

— Тренировки. Тебе стоит запомнить такой график, если хочешь быть ловцом, — улыбнулся Драко, хотя ему впервые за многие годы хотелось отменить тренировочный день.

Это было впервые, когда ему хотелось узнать кого-то. Его интересовало, как Скорпиус рассуждает, что думает, хотел слушать желания и предпочтения мальчика. Впервые Драко сосредоточился не только на себе. Забавно, обычно говорят, что родители не видят поразительной схожести между ними и детьми, но для Малфоя эта схожесть была очевидна, словно у него было маленькое зеркальное отражение. Как Скорпиус поднимает бровь, улыбается, приподняв обязательно левую часть губ, щурится и использует сарказм. Словно увидеть себя на четырнадцать лет моложе. Но в нем была и она, как бы ему не хотелось это отрицать, но сей факт был очевиден. Его увлеченность книгами, как он закатывал глаза — Грейнджер тоже так делала, Малфой помнил это еще со школы, когда один из ее неусыновленных идиотов отвечал на заданный вопрос неправильно. Или даже эти родинки: пара на щеках, на ладошках и у шеи. Сам он никогда не отличался обилием россыпи меланина на коже.

— Спасибо, Тинки! — спрыгнул со стула Скорпи и повернулся к отцу. — Поиграем в зубастое фрисби! Кто первым добежит до сада, тот и бросает!

Мальчик завизжал от гениальности своей идеи и помчался из гостиной прямо к выходу наружу. Малфой засмеялся, будучи вообще не готовым к такому повороту.

— Он так похож на вас, Хозяин, — промолвила эльфийка, забирая тарелку и поглядывая вслед ребенку. — Только более громкий и непоседливый.

— Да, это у него… — Драко запнулся. — Это у него не от меня.

***

Она сделала телевизор громче, чтобы не пропустить ни единой реплики ее любимой сцены. Гермиона облизала губы, сладкие от карамельного попкорна и задумалась, как давно она не устраивала себе вот такие тихие вечера наедине с любимыми сладостями и кинолентами. Обычно Грейнджер ходила в Министерство даже по воскресеньям, иногда делая исключение для их планов с Роном, но сейчас ей не сильно хотелось видеть в его глазах постоянные упреки. Гриффиндорка даже отправила патронус шефу, в котором предупреждала, что сегодня на работе не появится, хотя нормальные люди там и так не появлялись в воскресенье. Но все настолько привыкли к ее трудоголизму, что точно послали бы проверить, все ли с ней в порядке, если бы она вдруг не явилась. Но, без тени сомнений Гермиона могла сказать, что еще один день на нервах, и девушка взорвется, как банка колы после центрифуги.