Попаданка для ректора или Звездная невеста (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 32

Лаверн появился будто бы ниоткуда, и Лиза готова была поклясться, что фейери выступил из стены. Привычный деловой костюм ректора он сменил на темно-зеленую хламиду, и, всмотревшись, Лиза увидела, что она состоит из листьев, которые трепещут в ожидании бури. Подойдя к девушкам, Лаверн дотронулся до плеча Анны и сказал:

— Милая, мне нужно с тобой поговорить.

***

— Получается, ты знал, что я поеду в академию. Знал еще до того, как отец подарил мне тот участок земли.

Они сидели на холме, там, где сад постепенно переходил в лес — густой, дремучий, наполненный пением птиц, шелестом листвы и журчанием ручьев. Должно быть, именно там бродил заместитель Филин до того, как вывалиться на поляну и до смерти перепугать своих первокурсниц.

— Я здесь, я везде, я всегда, — улыбнулся Лаверн. — Конечно, я знал об этом.

Он прикрыл глаза и лег в траву. Некоторое время Анна смотрела, как от леса к холму тянутся сиреневые пальцы сумерек, пахнущих яблочным соком, а затем спросила:

— И ты знал, что Флер приворожит Сергея. Знал, и ничего не сказал мне.

Фейери кивнул.

— Знал. Но я был слишком занят Царем-Вороном, чтобы придавать значение таким мелочам.

Анна горько усмехнулась. Ну разумеется, для коварного пакостника все это только мелочи. Неинтересные и ненужные. Чего еще она ждала? Все было, как обычно.

— О чем ты хотел поговорить?

Лаверн помолчал, задумчиво глядя в небо: над холмом разворачивалась целая облачная баталия, и белоснежные рыцари отважно атаковали воинов в золотых латах, чтоб спустя мгновение раствориться в закатных сумерках вместе со своими противниками.

— О том, что ты хорошая девочка, Анна, и у тебя все будет хорошо. Я не допущу, чтоб твоя сказка закончилась плохо, — произнес фейери. — Смотри, видишь вон то облако? Похожее на бегемота?

Анна посмотрела вверх и подумала, что облако скорее похоже на слона.

— Вижу. Что с ним такое?

— Хочешь прокатиться? — предложил Лаверн. — Не бойся, он почти ручной.

Анна усмехнулась. Ей сейчас меньше всего хотелось кататься на волшебных животных, вот Лиза — та бы не отказалась. Но Лаверн уже махнул рукой, и облако рассыпалось мелкими каплями тумана, чтобы через несколько мгновений сгуститься у холма во вполне осязаемое животное.

Это была какая-то невероятная смесь: такое животное могло бы существовать только во сне. Его светло-сиреневые уши и покрытый морщинами нос были слоновьими, но спина и тонкие изящные ноги явно позаимствованы у какого-нибудь породистого скакуна. Животное застенчиво смотрело на Анну бархатными карими глазами, и она пожалела, что у нее нет печенья или хлеба, чтоб угостить нового знакомого.

— Он не любит печенья, — сказал Лаверн и, поднявшись на ноги, легко запрыгнул на спину волшебного скакуна и протянул Анне руку. — Но он с удовольствием тебя покатает.

Анну забросило на теплую спину животного с такой быстротой, что та невольно взвизгнула от удивления. Скакун фыркнул и нетерпеливо стукнул ногой по траве: мол, что ты там возишься, усаживайся скорее! Сильная рука Лаверна обхватила Анну за талию, и девушка вцепилась в фейери всеми пальцами — не дай бог, свалишься!

— Не свалишься, — откликнулся Лаверн. — Если он не захочет, ты не упадешь. Ну, вперед!

Чудесное животное сорвалось с места с такой скоростью, что на мгновение перед Анной все закружилось и размазалось разноцветными полосами. Когда мир постепенно успокоился, и Анна привыкла к ветру, бьющему в лицо, то увидела, что они в самом деле поднялись в воздух. Академия лежала прямо под ними и казалась игрушечной: такой сказочный замок с десятками башен и башенок, который дарят ребенку на Рождество. Осенний сад был похож на лохматую шкуру спящего зверя: вот голова, вот лапы, которые он подложил под щеку: спит до весны и видит сны о том, как растет трава под снегом, и природа в своем непрерывном стремлении движется к теплу и солнцу.

Кажется, Анна закричала. Это было настолько хорошо, настолько правильно, справедливо и больно, что она захлебнулась от боли и какое-то мгновение продолжала кричать уже беззвучно. Лаверн держал ее, не давая упасть, он что-то негромко говорил, но Анна не могла разобрать ни слова.

Но было ясно: ему очень жаль, что так получилось, и он искренне сочувствует Анне. Действительно сочувствует. Поняв это, Анна испытала настолько же искреннее удивление: насколько она знала Лаверна, ему было в принципе не свойственно сопереживание. Такие чувства не из разряда того, что нужно фейери.

— Все будет хорошо! — прокричал Лаверн, и теперь Анна его услышала. — Завтра! Завтра все закончится!

***

Разумеется, в день бала никто не отменил занятия: четыре обязательных пары нагло таращились на студентов из расписания и словно бы корчили рожи. Вот вам! Вместо того, чтоб готовиться к празднику и наряжаться, получите неправильные глаголы, практикум устной и письменной речи, социологию и даже физкультуру!

— Физкультура! — Лиза издала стон умирающего животного. Ангелина, стоявшая рядом, искренне поддержала ее, закатив глаза.

— Только этого нам не хватало, — сказала она и, обернувшись к Анне, предложила: — Девки, а давайте не пойдем? Скажем, что эти дни. Мне что-то совсем не улыбается перед балом через козла скакать.

— Я не пойду, — поддержала ее Лиза. — Мне сегодня, простите за выражение, быть королевой. Нельзя лошадью вонять.

Ангелина понимающе ухмыльнулась: она провела ночь и утро под специальной лампой, свет которой придавал коже особенное сияние и мягкость. Анна хотела было сказать что-то по поводу прогулов, но в это время к ним практически подбежала второкурсница Марика с исторического и, чуть ли не задыхаясь от возбуждения, сообщила:

— Представляете, Флер выписали из лазарета! Она сейчас платье примеряет! Девки, это что-то! Все мыши вокруг нее хлопочут! Айда глядеть!

Лиза была бы не против посмотреть на то, как из серой мышки делают королеву красоты, но Ангелина предусмотрительно толкнула ее в спину и сказала:

— Мы не пойдем. Своих дел по горло.

Анна ничего не сказала, почти не изменилась в лице, но было видно, что она благодарна Ангелине за такую поддержку.

— Что мы там не видали? — поддакнула Лиза. — На балу насмотримся.

Марика пожала плечами — дескать, не хотите, как хотите — и пошла в сторону библиотеки: должно быть, хотела собрать побольше народу и пойти полюбоваться на Флер. Ангелина проводила ее скептическим взглядом и сказала:

— У меня в комнате есть офигенная штука, синтезатор нижнего белья. Пойдемте чулки себе хорошие сочиним?

Это было предложение, от которого невозможно отказаться — у Анны, разумеется, был личный синтезатор, но она согласно кивнула и, взяв Лизу за руку, сказала:

— Получается, пропустим еще и практикум.

— Да и бог с ним, — Ангелина только рукой махнула. — Хотя Скибинцев орать будет…

Скибинцев, молодой и рьяный, преподавал на первой базе всего пять лет, но за это время умудрился завоевать репутацию по-настоящему безжалостного учителя. Говорили, что если сдаешь ему зачет с третьего раза, то можешь считать, что тебе крупно повезло.

— Пусть орет, — решительно сказала Лиза. — Айда наряжаться.

Спустя полтора часа девушки посмотрели на себя в зеркало, и Лиза с удовольствием отметила, что они с легкостью могут красоваться на обложке любого модного журнала. Для себя Ангелина выбрала ярко-алое платье с пышной юбкой, усеянной мелкими искрами: когда она поворачивалась, искры увеличивались, наливались белым и рыжим, и тогда казалось, что девушка горит.

— Такой вот эффект, — с гордостью сообщила Ангелина и добавила: — Я сама сделала.

Анна, которая на фоне буйной яркости Ангелины и пышного платья Лизы выглядела очень скромно, почти целомудренно, некоторое время молчала, а затем промолвила:

— Лаверн обязательно сделает ее красавицей. Это совершенно точно.

Ангелина фыркнула и уперла руки в бока. Если превращение Флер в паучиху расстроило Анну до глубины души, то Ангелина совершенно искренне радовалась. Недавно в столовой Лиза слышала, как та говорила: «Будет надо — повторим. И паучиха будет еще за счастье».