Улица Америки (СИ) - Лейтон Виктория - Страница 7

Спустя несколько дней мы случайно встретились в супермаркете: Стефан был вместе с красивой девушкой и, увидев нас с Фанни, пренебрежительно улыбнулся, не преминув одарить самодовольным взглядом. А я, к немалому своему удовольствию отметила подживающий синяк на его скуле, неловко замазанный тональным кремом.

— А ему идет макияж, — хихикнула кузина.

Она была в курсе случившегося — не выдержав, я рассказала ей все уже через пару дней.

В остальном же следующая неделя прошла без каких-либо значимых событий: в понедельник Алекс уехал обратно в Пассау, где его ждала работа, а мы коротали дни в Шердинге. Фанни показала мне все мало-мальски интересные места, познакомила с парой своих друзей, и три раза мы выбирались на дикий пляж, поскольку официального городского здесь не имелось. Шердинг стоял на берегу реки Инн, совсем недалеко от того места, где он впадал в Дунай, и если отъехать от города на несколько километров, можно было увидеть место их слияния. Там-то мы и купались.

Дни проходили однообразно, и уже к пятнице я откровенно заскучала, но, чем ближе подбирались выходные, тем сильнее росло во мне странное предвкушение. Неделя казалась пустой, несмотря на то, что, благодаря стараниям Фанни мы почти не бывали дома и каждый день находили какие-то занятия. Но все это словно проходило мимо меня — я старалась поддерживать разговор, участвовать в затеях кузины и ее подруг, но мысли находились в каком-то раздрае. События той вечеринки не выходили из головы, но думала я не о Стефане или о том, что могло произойти, нет — я раз за разом прокручивала в памяти наш разговор с Алексом на темной веранде. Где бы я ни находилась и что бы ни делала, мысли неизменно возвращались к нему.

И если поначалу рассказы Агнесс о детях нагоняли скуку, то теперь я с интересом слушала ее, особенно в те моменты, когда она говорила о старшем сыне — как он учился в школе, чем интересовался в средних классах и все в таком духе. Мне хотелось узнать о нем как можно больше.

Вечером в пятницу, когда мы с Фанни вернулись с пляжа, Агнесс за ужином посетовала на то, что на выходные Алекс решил остаться в Пассау. К удивлению для самой себя, эта новость расстроила меня едва ли не больше, чем тетю, хоть виду я и не подала. Никто ничего не заметил, но меня это даже немного испугало, ибо уже тогда я понемногу начинала понимать, что происходит. «Пожалуй, надо все-таки позвонить Биллу, узнать, как он там» — впервые за все время я вспомнила об оставшемся в Нью-Йорке бойфренде. Когда отец и Марси отвозили меня в аэропорт, он поехал с нами и, улучив момент, пока родители покупали кофе, жарко поцеловал на прощание. Тогда мне было очень грустно с ним расставаться, в голову лезли мысли о том, что за время моего отсутствия он может найти себе другую или же расстояние попросту сгубит наши отношения, но теперь это почти не волновало.

— Я позвоню ему, — Фанни встала из-за стола и взяла телефонную трубку, — спрошу, может, мы сами к нему приедем. Да и тебе понравится в Пассау, — она обернулась в мою сторону, — хоть по нормальным магазинам пройдемся, — кузина улыбнулась. — Ты ведь любишь магазины?

— Угу, — ответила я, обрадованная этой затеей, хотя причиной моего воодушевления был отнюдь не шопинг.

Разговор получился коротким и, судя по довольному лицу Фанни, Алекс не возражал.

Однако, на следующее утро планы изменились: кузина проснулась с температурой, и Агнесс заявила, что никуда ее не отпустит, особенно, учитывая то, что дом, где снимал квартиру Алекс, стоял на берегу реки и продувался всеми ветрами.

— Я могу остаться, если хочешь.

Но Фанни лишь отмахнулась:

— Еще чего! Не хочу, чтобы из-за меня ты торчала в этой глуши. Езжай, и ни о чем не думай.

Мне действительно не хотелось оставлять ее одну, наедине с аспирином и старым пледом — а ведь говорила же ей, что вчера, что купание в дождь — не самая лучшая идея, но Фанни, конечно, не послушала — и вот результат.

— Нет, правда, я действительно могу остаться, а как поправишься, поедем вместе.

Фанни закатила глаза.

— Тэсса Блумвуд, бери задницу в руки, топай на вокзал и садись на электричку. Мой братец встретит тебя на станции.

Ирвин и Агнесс были на работе, так что везти меня в Пассау было некому, но я даже обрадовалась такому повороту событий — это давало возможность побыть наедине со своими мыслями и попробовать привести их в порядок.

Шердинг и Пассау разделяли чуть больше двенадцати километров, а дорога занимала около пятнадцати минут вместе с остановками на попутных станциях. Вагон в утренний час был почти пуст и, заняв самое привлекательное на мой взгляд место, я сняла кроссовки и закинула ноги на сиденье напротив.

За стеклом тянулись кукурузные поля, вскоре сменившиеся лесом, и в приоткрытую форточку проникал запах хвои и влажного мха. Я прислонилась к стеклу, разглядывая пейзаж, но мысли мои были далеко. Нет, меня не пугало, что Алекс казался мне привлекательным, как мужчина — скорее, это казалось забавным, к тому же я хорошо отдавала себе отчет в том, что никакого дальнейшего развития моя симпатия не получит, а, значит, и поводов для опасения нет. Это не было влюбленностью, но меня приятно будоражило чувство легкой эйфории — новые эмоции, новое впечатления, новые места и новые люди — то, что нужно, когда жизнь начинает становиться однообразной. Будни в Нью-Йорке напоминали безвкусную изжеванную жвачку — от монотонных движений сводило скулы, и я испытала огромное облегчение, когда смогла, наконец, выплюнуть этот пресный кусок резины.

Алекс ждал на вокзале, я сразу узнала его в пестрой людской толпе. Увидев меня в окне, он махнул рукой и улыбнулся краешками губ — то ли действительно был рад видеть, то ли просто из вежливости.

— Привет, — он протянул руку, помогая мне перепрыгнуть узкий зазор между вагоном и платформой.

Прикосновение его сухой и теплой ладони отдалось во мне легкой волной мурашек, пробежавшей от груди до пят.

— Привет, — я высвободила руку, все еще ощущая этот импульс внутри. — Надеюсь, я не порушила твои планы?

— Не бери в голову, — отмахнулся он и подхватил мою сумку, — зато ты, наконец, выбралась из нашей дыры.

Алекс повел меня к припаркованной под мостом машине и открыл дверцу пассажирского сиденья. Внутри чувствовался едва уловимый запах его парфюма, пропитавший салон, а по дороге до дома еще и мою одежду — выйдя на улицу, я все еще чувствовала его на своей коже.

Дом Алекса, как уже было сказано, стоял впритык к набережной Дуная — выкрашенное в коралловый цвет четырехэтажное здание с итальянскими ставнями. Однокомнатная квартира находилась на последнем этаже и окна ее выходили на реку.

Едва перешагнув порог, я поняла, что попала в холостяцкое логово — нет, бардака не наблюдалось, но даже мой неискушенный девичий взгляд выловил явное отсутствие «женской руки». Никаких безделушек вроде фотографий, подсвечников и кружевных салфеток не наблюдалось. Только самое необходимое. Когда мой взгляд случайно упал на одинокий черный носок, Алекс, неловко улыбнувшись, пинком отправил его под обувную полку. Я перехватила его взгляд и улыбнулась в ответ.

— Все в порядке. Сама не люблю убираться.

Я с интересом разглядывала незатейливый интерьер его жилища, и даже завидовала, поскольку сама мечтала съехать от родителей. Как было бы здорово иметь личное пространство, пусть даже и арендованное — обустраивать на свой вкус, подстраивать под себя и, переступая порог, знать, что здесь твоя собственная территория.

— Ни пентхаус, конечно, но меня устраивает.

Слева у стены стоял разложенный диван, одновременно служивший кроватью и явно наспех заправленный темно-синим пледом. Из приоткрытой дверцы шкафа напротив торчал мятый рукав рубашки. Рядом, на столе стоял ноутбук, а перед ним выстроились в ряд две пивные бутылки и четыре банки из-под кока-колы.

— Твою девушку тоже не смущает беспорядок? — как бы невзначай поинтересовалась я.

— Может, и смущал бы, если бы она была, — усмехнулся он. — Но мне сейчас не до этого. Хочу для начала встать на ноги.