Непокоренный остров
(Документальная повесть) - Виноградов Юрий Александрович - Страница 5

— Идут, идут, товарищ капитан! — радостно выдохнул Бабарыкин. — Слышите, валежник трещит.

Шестеро запыхавшихся краснофлотцев выбежали на опушку леса, двое из них поддерживали под руки раненного в ногу Кострова. Сердюка среди краснофлотцев не было.

— Где старшина? — спросил Кудрявцев.

— Не нашли его, — с трудом переводя дыхание, ответил Куприянов. — Видимо, убит…

Он рассказал, что бывший пост линейной связи гарнизона Осмуссаара немцы уже использовали под свой пост наблюдения, выставили возле него часового. Пришлось долго выжидать, прежде чем без шума его удалось снять. Сделал это сам старшина. Потом в сигнальную вышку бросили три гранаты и подожгли ее. Гитлеровцы, примчавшиеся на машине из деревни, начали преследование группы, ранили в ногу Кострова. Пришлось вступить в бой. Отстреливаясь, краснофлотцы отходили на условленное место сбора. Прикрывал отход сам Сердюк.

— Мы и не заметили, как отстал старшина. Вернулись за ним, долго искали его, даже кричали, но… но так и не нашли, товарищ капитан, — закончил доклад Куприянов.

— Жаль старшину, добрый был служака, — проговорил Кудрявцев. — Мы за него еще сочтемся! — повернулся он на звуки выстрелов: немцы настойчиво прочесывали местность с трех сторон, надеясь окружить десант осмуссаарцев и уничтожить.

Кудрявцев повел свой отряд к отмели кратчайшим путем. О пирсе нечего было и думать: гитлеровцы держат его под обстрелом. Прикрывала отход группа Пешкина. «Волна» периодически стреляла по берегу, обозначала десантникам свое местонахождение в море.

Вот и береговая отмель, сплошь усеянная черными валунами самых разнообразных форм, иногда достигающими высоты больше человеческого роста. Под ногами захлюпала вода, ботинки уходили в вязкий ил. И тут с левого фланга резанули пулеметные очереди — гитлеровцы именно здесь ожидали прорыва осмуссаарцев к морю и устроили засаду. К счастью, десантники взяли несколько правее и потому не напоролись на встречный огонь.

— За камни, за камни! Быстрей! — прокричал Кудрявцев и сам ринулся за первый же валун. И вовремя: пулеметная очередь прошлась по вершине валуна, осколки камней посыпались на голову.

За валунами краснофлотцев пули не доставали. Это поняли и сами немцы, устремившиеся в погоню. Дружный огонь из винтовок осмуссаарцев остановил их, и они залегли.

— Товарищ капитан, мы тут их придержим, — показал Пешкин в сторону немцев. — А вы скорее к катеру.

— Прикрывайте, сержант, — согласился Кудрявцев и повел отряд к морю.

Стало уже совсем светло, в предутренней дымке даже просматривалась полоска Осмуссаара, а на ее фоне четко вырисовывались катер КМ и гидрографическое судно «Волна», на палубе которого периодически вспыхивали яркие снопики — это 45-миллиметровые пушки поочередно вели методический обстрел мыса. А сзади уже все небо озарилось малиновым светом с золотистыми проблесками лучей поднимающегося из-за леса солнечного диска. Расчет Кудрявцева был прост: бежать по мелководью за валуны до тех пор, пока их не заметят с катера, который затем подойдет к ним и возьмет десантников на борт прямо из воды.

— Быстрей, быстрей, товарищи! — торопил Кудрявцев, хотя его бойцы и так бежали по илистому грунту из последних сил. Вода доходила уже до колена, но никто не чувствовал холода.

Гряда валунов кончилась быстро, десантники выскочили на чистую воду. И тут случилось непредвиденное: впереди них взметнулись два столба воды и грязи, потом еще и еще. Кудрявцев опешил, недоуменно глядя на «Волну»: это ее пушки били по валунам.

— Назад! — во все горло закричал он. — Назад, за валуны!

Не понимая толком, что все-таки произошло, осмуссаарцы кинулись обратно за спасительные камни, многие плюхались прямо в воду. Упал и Кудрявцев, чувствуя, как холодная вода льдом обожгла разгоряченное тело.

— Чего они, черти, с ума посходили! — выкрикнул успевший укрыться за валуном Куприянов. — По своим бьют! — Он помог Кудрявцеву подняться из воды.

— За немцев нас приняли, не иначе, — выплевывая горько-соленую воду, прохрипел Кудрявцев. — Сейчас дадим позывной… — Он шарил рукой по поясу в надежде найти ракетницу, но ее не было. Вспомнил: ведь ракетница находилась у Сердюка, его помощника, а старшина не вернулся после уничтожения поста связи. — Э-э, черт! — выругался Кудрявцев, соображая, что предпринять для спасения людей.

Рядом вздыбил воду и грязь посланный с «Волны» снаряд, осколки градом застучали по камню. Сзади полоснула пулеметная очередь, пули срикошетировали от гладкого валуна и с нудным, выворачивающим душу, посвистом пролетели над головами. Кто-то вскрикнул от боли, а потом крепко выругался: выходит, только ранен.

— Попали в мышеловку! — донесся чей-то робкий голос.

— Тут нам хана, — вторил ему другой. — Не фашисты, так наши…

Кудрявцев хотел было подать команду об отходе по берегу вправо под прикрытием валунов, но увидел взбирающегося на двухметровый валун краснофлотца. Был он в одной тельняшке — намокший бушлат мешал ему — с бескозырками в руках. На валуне смельчак выпрямился во весь рост и быстро замахал над головой бескозырками, подавая сигнал на «Волну». Десантники на минуту замерли, понимая, что их товарищ стал видимой мишенью для наседавших сзади гитлеровцев.

— Прыгай, корешок! Убьют же! — закричал Бабарыкин, но краснофлотец не слышал слов своего комсорга, он торопливо передавал флажным семафором сигнал на «Волну». Руки с намертво зажатыми в пальцах бескозырками вместо красных флажков выписывали в воздухе условные обозначения буква «Мы — свои», «Мы — свои», «Мы — свои»… Бабарыкин бросился к валуну с намерением столкнуть с него увлекшегося сигнальщика, но его опередила пулеметная очередь, свалившая краснофлотца в воду. Бабарыкин подхватил его на руки, не давая захлебнуться.

— Как он? Жив? — с тревогой спросил Кудрявцев.

— Жив еще. Хоть и без сознания.

— Фамилия, фамилия героя? — к своему стыду, Кудрявцев не знал отважного сигнальщика.

— Сивожелезов, — ответил Бабарыкин. — Комсомолец Сивожелезов. С нашей башни. Прибыл с последним пополнением…

Сигнал «Мы — свои» был принят «Волной», она тут же перенесла огонь за валуны, не давая возможности немцам преследовать десантников. Катер КМ устремился к мысу.

— В море, товарищи, на катер! — скомандовал Кудрявцев и первым побрел по воде, начинавшей доходить до пояса. Десантники двинулись за ним, двое из них несли смертельно раненного Сивожелезова, двое других помогали Кострову.

С бортов катера спустили веревочные трапы, по ним утомленные десантники взбирались на палубу и тут же валились от усталости.

На Осмуссаар не вернулись трое: старшина Сердюк и двое погибших в бою за пирс краснофлотцев. Не удалось начальнику хирургического отделения лазарета Ошкадерову спасти и Сивожелезова, он умер, так и не приходя в сознание.

Прощальным салютом прозвучал винтовочный залп на маленьком деревенском кладбище у кирхи в честь героя-осмуссаарца, ценой своей жизни спасшего от гибели артиллеристов-десантников.

В штабе 42-го немецкого армейского корпуса, перебазировавшегося в Виртсу, началась подготовка к проведению заключительной операции по овладению островами Моонзундского архипелага под кодовым названием «Беовульф II». Командующему вооруженными силами по взятию Моонзунда генералу Кунце штаб группы армий «Север» в состав сухопутных сил выделил 61-ю и 217-ю пехотные дивизии.

К операции привлекались крупные силы немецкого надводного флота и почти весь финский военно-морской флот.