Ида Премудрая (СИ) - Тур Тереза - Страница 29

— С тортами и пирожными? Женщина, вы кто? И куда дели мою подругу?!

— Нет. Не с пирожными.

Я была решительна! И парадоксальна, я знаю. И…

— Ида, ты просто прелесть! И потом… Это вызов! Люблю трудности. Говори!

Я тяжело вздохнула. Идея мне нравилась. Очень уж хотелось отблагодарить рабочий коллектив, что отнесся ко мне в минуту душевной невзгоды… как к родной. Порадовать всех, отметить мое возвращение.

Но тут возникал ряд проблем. Алкоголь — однозначно нет. Хватит и того, что я в последнее время его себе позволяю. Сладкое — все мы следим за фигурой и калориями. Не буду же я змеем-искусителем для тех, кто мне дорог и доверяет?! А разложить перед клиентами и сотрудниками кусочки грейпфрута как-то тоже не очень…

— Я поняла. Тебе нужен десерт. Вкусный, но малокалорийный.

Кивнула.

— И маленькие порции.

Боже, как хорошо общаться с человеком, который не то, что мысли твои читает, а… догадывается о мыслях, которые в твоей голове еще даже не оформились!

— Нинка! Ты…ты не ведьма…

— А кто?

— Фея!

Странное чувство, когда выясняется, что о маме и папе ты знаешь не все…

Дом, милый дом!

Стою перед дверью, чувствуя, как сильно колотится сердце. Странно. В любимую квартирку, где все по-моему от мебели до цвета штор, каждая вещь на своем месте, все удобно, комфортно, уютно, тепло и сердцу мило, я… Просто забежала. Бросила чемодан, переоделась.

И все!

Приятно было вернуться, но не более того. Никакого трепета, смятения. А тут, перед родительской дверью. Накрыло! Надо же…

Сколько себя помню — здесь мне было душно. Настолько, что хотелось убежать. Мамины нотации, папино «быть человеком в белом халате», их уклад и, чего греха таить, занудство. «Ты девочка и ты, Ида, должна». Все это вызывало протест. Желание свалить подальше и видеться как можно реже.

Но в последнее время. Все стало… по-другому.

Хорошо ли это? Плохо ли? Не знаю. Мне нравилось. Главное, чтоб мама под это дело опять сватовством не занялась. А она может…

Дверь распахнулась.

— Идочка!

— Мама!

Мы бросились друг другу в объятия, смущенно вытирая слезы. Ну, ладно мама. А я-то? Что со мной? Старею? Мудрею? Осталось только гоняться за всеми моими подругами, дабы выдать, наконец, замуж и, счастливо сложив ручки, умиляться на белое платье, а в перспективе, на выводок маленьких монстриков.

Тьфу! Этого еще не хватало! А впрочем, я и так это делаю… временами. Вспомнить ту же Васю.

Да, мама… не так мы с тобой и не похожи.

— Что с тобой? — взгляд мамы стал озадаченным.

Потом тревожным.

— Все хорошо, — обняла я ее.

— Тогда заходи. Чего мы на пороге толчемся?

Мы пили чай. Я рассказывала про поездку, мама охала. Все-таки идея о том, чтобы нестись через половину земного шара, была ей откровенно не близка. Даже ради слонов. А уж про кайт-серфинг она и слышать ничего не хотела. Это же о-пас-но! И глупости это. И…

Я кивала и улыбалась. Нет. И совсем мы с мамой не похожи.

— А что с твоим… молодым человеком? Как же его…

— Кирилл.

— Ах, да. Кирилл. Он, кажется, друг…

— Васиного мужа. Да.

— И…как?

— Не знаю, мам. Все сложно.

— Он к тебе приезжал?

— Да.

— Ну… Раз человек приехал к тебе так далеко… Видимо, ты…важна для него?

— Видимо. Не знаю. Наверное. Мам… Я запуталась. Совсем…

— Ида. Не ты ли клялась, что отношений под грифом «все сложно» в твоей жизни больше не будет? А будет «все просто и все в радость»? Так, кажется? И речь еще была… пафосная.

Я кивала. Все верно. Не поспоришь. И речь была. И убеждения никуда не делись. И Наташе на острове я отжигала в этом же самом формате. Но…

— Мам. Кроме него мне никто не нужен, понимаешь…

— Ида-Ида…

В мамином голосе слышна была грусть, но не осуждение. Уже хорошо.

— Я с ним счастлива.

Слова хлынули и сдержать их было невозможно. Как морской шторм.

— Мама, это такое счастье… мы совпали с ним настолько, что я отказалась бы верить, если б… Если б сама всего этого не чувствовала! Это просто волшебство какое-то. Слоны… Дыхание в унисон. Так прекрасно, что… страшно. Потому что так не бывает. Настолько хорошо, что впору съесть лимон, чтоб лицо не расплывалось в улыбке от счастья.

Мама только головой покачала.

— Я как-то предпочитаю, чтоб было поспокойнее. Меньше вариантов, что разочаруешься.

— А папа? — вырвалось у меня.

— Папа… это лучшее, что случилось со мной.

Но при этом с таким тяжелым вздохом, что… как-то становилось подозрительно. И тревожно.

— Маааам?

— Нет-нет. Все хорошо. Только…

Мама впала в задумчивость.

— Наверное, если б не твой отец, я бы замуж вообще не вышла.

Во как… живешь-живешь. А потом… Мама, словно бы, говоря сама с собой, продолжала:

— Двигала бы науку вперед. И никогда не была бы счастлива.

Мама? Наука? Мда… просто сеанс разоблачения темных сил.

— Но… твой отец поставил цель. Он хотел жену. В классическом понимании. Ну, чтоб дома, чтоб ждала. А он… как ты. Всегда добивается того, чего хочет.

— И ты? Мам?

Нет, мир рухнет, если мама сейчас произнесет роковые слова о том, что всю жизнь мечтала о другом, но бросила все на жертвенный алтарь семьи. Боюсь, я этого просто не переживу.

— Я? — мама словно очнулась. — Семья, доченька… Это самое главное, что может быть у человека. Так что если ты и правда счастлива с кем-то, когда он рядом, то… Нет, конечно, все сложно, но… За это стоит бороться. Понимаешь?

Разговор с мамой оставил тягостный след в душе. Чем больше она улыбалась и уверяла, что ее жизнь сложилась именно так, как хотелось, тем больше меня грыз изнутри злой червячок.

Наука — и бламанже. Наука — и толпа неблагодарных знакомых, которым вечно что-то надо и которым мама никогда не умела сказать «нет». Ее сосредоточенность на мне и отце… Нет, она нас искренне любила, и скорее всего действительно была счастлива, но… Что если она все это время страдала? Даже на секунду представить себе такое было больно.

Жена и мать, стремление раствориться в нас с отцом. Уборка. Десерты…

Хорошо ли это? Плохо ли?

Не знаю, но… мне почему-то кажется, что мама могла добиться большего. Она ведь такая талантливая. Отец всегда с гордостью рассказывал, что она была лучшей на курсе. Не захотела? Не смогла? Побоялась? Потому что одно дело — иметь талант и даже работоспособность. А другое — решиться, заставить себя карабкаться…

Или нет? Что, если все дело в отце? В том, что когда-то она просто уступила его амбициям? Испугалась стать выше и тем самым…задеть? Побоялась потерять брак? Любовь? Но разве когда любят, не радуются за успехи того, кто рядом?

Столько вопросов. И ни одного ответа. Ни одного…

Я подъехала к работе, вышла из машины. Темно-синий купер мне дали временно, на подмену. Вздохнула. Алый цвет любимой машины решительно не желал подбираться. Менеджер мне сочувствовал, но ситуация от этого увы, не менялась. Он, похоже, ждал, что в один прекрасный день я и правда заберу тот креатив, что они сваяли, перестав, наконец, капризничать.

Ну-ну…

Завтра позвоню и сообщу, что до срока, прописанного в договоре, по которому они обязаны отдать мне готовую машину, осталась неделя. А потом — до встречи в суде. Вот это, скорее всего, подействует.

Я поднялась к себе, в студию йоги. Девочки, радостно приветствуя, тут же окружили со всех сторон! Как хорошо вернуться домой. Я подарила всем по розовой ракушке и поприветствовала нового сотрудника. Мои волчицы все-таки нашли девочку — надо будет присмотреться, конечно, но скорее всего все хорошо, своим я доверяю.

— Ирочка! — обратилась я к администратору, которая в честь моего прибытия приглушила звук телевизора. — Мне нужна ваша помощь.

— Да, Ида Викторовна.

— Я хочу устроить в зале чаепитие.

Сама сказала — сама рассмеялась. Настолько по-детски это прозвучало. Ну, просто садик «Колобок», старшая группа.