Eden (ЛП) - "obsessmuch" - Страница 35

Я падаю в лодку, выплевывая больше воды, чем я выпила за всю свою жизнь, и вдыхаю так глубоко, что легкие едва не лопаются.

Неужели… он только что спас меня?

— Почему ты не держалась за меня?

— Я пыталась! — кашляя и отплевываясь, выдыхаю я.

— Не достаточно! — его пальцы больно впиваются в мои мокрые плечи, и он сам тоже весь мокрый. С его светлых волос капает вода, а глаза метают молнии.

— Ты глупая девчонка! — Он так близко, что у меня чуть ли не двоится в глазах. — Почему ты не делала так, как я сказал?

Я тяжело дышу, наблюдая, как вода стекает по его лицу.

Он отводит взгляд и проводит рукой по волосам. Когда он вновь поворачивается ко мне, по его лицу ничего нельзя прочесть. Он взял себя в руки.

Люциус поворачивается к носу лодки.

— Фините Инкантатем, — лодка вновь плывет к темной пещере.

— Почему они ушли? — тихо задаю вопрос.

— Я пролил еще немного своей крови. — Он достает из кармана палочку и направляет ее на свое запястье, золотой луч срывается с кончика палочки и моментально излечивает глубокий порез на коже.

— И как это помогло? — безучастно спрашиваю я.

— Они пришли за грязнокровкой, — сухо отвечает он. — Я подумал, что если пролить немного своей крови, то это заставит их уйти. И, как оказалось, я был прав.

Я молча сижу в лодке и дрожу, пока мы продвигаемся вглубь пещеры.

Люциус высушивает себя с помощью заклинания и, нахмурившись, проделывает то же самое и с моей одеждой; и я вздыхаю с облегчением, чувствуя, как сухое тепло окутывает меня.

— Но вы не могли пролить столько крови, — задумчиво говорю ему. — Ее было так много…

— Я использовал Энгорджио, в то время как она капала в воду, — обрывает Люциус.

Я слегка приоткрываю рот — да мне бы даже и в голову это не пришло.

Мы плывем в полной тишине по теперь уже спокойным водам. Ни одно создание больше не беспокоит нас, хотя иногда я думаю, что вижу их лица под водой — неясные очертания, что исчезают, едва появившись.

Стараюсь не смотреть в воду, тщательно вглядываясь в черноту прямо перед нами.

Наконец, мы достигаем огромной подземной пещеры, и мы настолько глубоко, что я даже не вижу потолка. На стенах синим пламенем горят факелы, добавляя помещению холодной мрачности.

В центре этой пещеры стоит огромный… я могла бы назвать это домом, но это не было бы точным словом. Это почти замок. Столь утонченный и нереально величественный, что аж дух захватывает. Он выглядит, будто картинка из книжки, которую я читала, когда была маленькой — картинка, на которой был изображен замок Темной Королевы. Ужасный и мрачный, но вместе с тем прекрасный.

Лодка пристает к берегу, слегка ударяясь об него. Люциус сходит на берег и берет сначала свою сумку, а потом меня. Мы направляемся к парадному входу в дом, и он распахивает дверь, но внутри лишь непроглядная тьма.

— Добро пожаловать в твое новое жилище, грязнокровка, — тихо говорит он, прежде чем закрыть дверь за нами, запирая нас в темноте.

— Люмос!

Свет озаряет помещение, но все равно его недостаточно, чтобы хорошо осмотреться вокруг. И, тем не менее, кажется, Люциус точно знает, куда идти. Он проносит меня на руках через несколько коридоров.

И наконец, мы входим в какую-то комнату, но из-за того, что здесь темно, я не могу детально рассмотреть ее. Люциус опускает меня на что-то мягкое, а затем поворачивается к двери.

— Коллопортус!

Знакомый щелчок запечатываемой двери.

Я вновь в ловушке, в комнате наедине с человеком, который ненавидит меня.

Ситуация та же, но окружающая обстановка другая.

— Нокс.

Комната погружается во тьму. Я сижу тихо и неподвижно, не зная, что делать.

Что он делает? Он все еще здесь?

И в следующий миг вспыхивает яркий, режущий глаза, свет. Я сижу на кушетке в гостиной викторианской эпохи, здесь нет окон и только одна дверь, а от тусклых, выцветших и влажных стен меня бросает в дрожь. Жуть какая. Это одно из тех мест, которым запугивают маленьких детей. Окружающая обстановка настолько пугающая, что могла бы лишить меня сна на несколько недель.

И еще эти… предметы. Мерзкие и вызывающие тошноту, будто причудливые декорации, разбросаны повсюду: черепа, чучела животных, которые выглядят как настоящие, странного вида бутыли, в которых вряд ли лимонад.

Люциус подходит ко мне и направляет палочку на мои запястья и лодыжки; веревки, что связывали их, падают на пол.

Я потираю запястья, пытаясь восстановить циркуляцию крови.

Он берет меня за подбородок, заставляя поднять на него взгляд, и поворачивает мою голову влево-вправо, чтобы лучше рассмотреть мое лицо.

— Так, что с тобой? — нетерпеливо спрашивает он.

— А вам какое дело? — Резко отворачиваюсь от него. Однажды он уже сказал, что не хочет прикасаться ко мне лишний раз, и это чувство полностью взаимно.

— Какой толк от заключенной, которая едва стоит на ногах? — раздраженно бросает Люциус. — У меня на тебя планы, которые требуют твоего отменного здоровья.

Мне следовало б знать, что он помогает мне не потому что сожалеет.

В таком случае, какой смысл противиться? Если он действительно собирается вылечить меня, то почему я должна препятствовать этому?

Я монотонно перечисляю все симптомы, он кивает и, отвернувшись, направляется к камину.

Я не смотрю на него. Все равно я не могу видеть, что он делает, ведь он стоит спиной ко мне.

Оглядываюсь вокруг. Здесь так много отвратительных и мерзких вещей. Выглядит почти как дом на Гриммуальд-плейс до того, как штаб обосновался там, но только многим хуже. Когда здесь в последний раз убирались?

Минутку… что, черт побери, это?

Я едва удерживаюсь от того, чтобы вскрикнуть, и подальше отсаживаюсь от огромной черной мертвой змеи, чье блестящее когда-то тело теперь было прибито к ножке дивана острым ножом.

Ну-ка, ну-ка… нож?

Бросаю взгляд на Люциуса, но он все еще стоит спиной ко мне.

Пододвигаюсь ближе к змее, стараясь унять дрожь, берусь за рукоятку и — фу, какая отвратительная гадость! — медленно вытаскиваю нож. Черная кровь все еще сочится из раны, но, слава Богу, я не испачкала в ней руки.

Нож у меня, и я отодвигаюсь подальше, на другой конец кушетки. Оружие в моих руках не большое, но и не слишком маленькое, да и лезвие кажется до сих пор острым.

Едва ли соображая, что я делаю, я прячу нож в карман своей мантии. И я все время наблюдаю за Люциусом, задерживая дыхание от страха, что он вот-вот обернется, но он не оборачивается.

Я еще не знаю, что собираюсь сделать, но мне нужно подумать.

Неужели, ты — убийца, Гермиона? Ты смогла бы зайти так далеко?

Признаться, я уже не знаю, что бы я сделала.

Наконец, Люциус поворачивается и подходит ко мне, протягивая мне серебряный кубок, наполненный какой-то жидкостью

— Выпей, — хладнокровно бросает он.

Я смотрю в кубок и узнаю зелье. Я много раз принимала его, когда лежала в больничном крыле с гриппом или с какой-то очередной простудой, а еще я варила его на уроках зельеварения.

Но я ведь не могу просто взять и выпить то, что предлагает мне Люциус Малфой, не так ли?

Он замечает мои колебания.

— Чего ты ждешь? — нетерпеливо спрашивает он. — У меня нет намерений убивать тебя. По крайней мере, пока.

— Ну, меня нельзя винить за осмотрительность, — тихо говорю я. — Вы едва ли обращались со мной хорошо все это время. Так почему же я должна доверять вам?

Мое лицо слегка обжигает, но я не обращаю на это внимания.

— Не дерзи, — грубо обрывает Люциус. — Пей.

Я запускаю руку в карман мантии, нащупывая лезвие ножа, такое острое…

Не сейчас. Подожди.

Я подношу к губам чашу и быстро опрокидываю в себя зелье. Оно настолько сладкое, что меня почти тошнит, но едва оно проникает в желудок, как я ощущаю, что моя голова вновь проясняется, боль уходит, а высокая температура спадает.