Inside of me (СИ) - "Kellerr" - Страница 6

Канда оценил всю комичность последних фраз.

— Чьё-либо воображение не способно причинить реальным людям вред, — подвёл он итог.

— Кажется, вы не совсем меня поняли, — Уолкер за дверью завозился. — Четырнадцатый не плод моего воображения. Он такой же реальный человек, как и все остальные, поэтому может нанести вред.

***

Визит к Аллену Уолкеру снова закончился ничем. Провал. Полный, абсолютный провал. И Канде совершенно не нравилось, что этот провал так сильно отразился на его настроении. Оно упало к самому плинтусу, гаденько показывая язык и распластавшись на пузике.

Лави шёл впереди, закинув руки за голову, и непривычно держал язык за зубами. Кажется, он был расстроен и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, ведь от былого настроя раскрутить Уолкера на общение не осталось и следа. Погружённый в мысли, Канда даже забыл о том, что его смутил изменившийся вид подъезда. Какой, к чёрту, подъезд и бабочки, когда ему впервые попался такой сложный человек? Он абсолютно не представлял, что с ним делать. Можно было бы плюнуть на всё и официально изложить Комуи Ли в еженедельном отчёте, что Аллену Уолкеру нужна профессиональная помощь врачей, а не приезжающий несколько раз в неделю социальный работник с пакетом еды. Вот только дурацкое сомнение, неизвестно откуда взявшееся, скребло на душе чёрной кошкой, раздражая и одновременно не позволяя просто выкинуть его из головы.

Так они и дошли до машины — в тишине, с разницей друг от друга в целый шаг. Лави обернулся, только когда Канда открыл дверцу.

— Что думаешь?

— О чём?

— Об Аллене, конечно. Справишься?

Канда поражённо уставился на Лави — тот ободряюще улыбнулся, хоть и натянуто.

— Мне почему-то кажется, что ты не отступишь, Юу.

— Вряд ли у меня есть хоть один шанс, что он откроет дверь добровольно.

— Это твоя работа, — Лави пожал плечами. — Сложности есть везде, только не всегда встречаются. Ты не отступишь.

— Откуда тебе знать? Мне, может, вообще плевать на него.

— Как и на Алму?

Как ни странно, при упоминании этого имени Канда не взбесился. Может, потому, что они слишком давно не говорили про Алму, а может, потому, что Канда успел в какой-то мере остыть. В любом случае он продолжал смотреть на Лави пустым взглядом, пока не спрятался в салоне автомобиля.

— Алма не имеет никакого отношения к Уолкеру, — сказал он наконец.

— Но он имеет отношение к тебе. Они ведь похожи.

— И что? Мне теперь сравнивать их? Я даже не видел этого сумасшедшего!

— Я не про внешность говорю, а про положение! — Лави повысил тон и теперь совершенно не шутил, что случалось крайне редко. — Испугался, что силёнок не хватит? О, великий Канда Юу, король побегов и пафосных фырков, у которого на деле коленки трясутся перед трудностями!

Постаравшись сохранить внешнюю непроницаемость, Канда крепко сжал руль обеими руками, смотря только вперёд.

— Выметайся, — процедил он, понимая, что этим только подтверждает слова Лави.

— Да мы в глуши, с ума сошёл?!

— Выметайся вместе со своим костюмом! — яростно прикрикнул Канда, окончательно рассвирепев. — Здесь ходят автобусы.

— Юу, — уже тише добавил тот.

— Пошёл прочь!

И Лави, больше ничего не произнося, поспешно покинул салон.

***

Следующие два дня Канда уходил из дома очень рано, едва заглянув на кухню за кофе, а возвращался уже после заката солнца, ужиная в какой-нибудь кафешке на очередном многолюдном перекрёстке. Линали упрямо молчала и поджимала губы, хотя по выражению её лица было понятно — она готова сообщить брату, что с ним что-то не так. Канде меньше всего хотелось тратить время на утомительные беседы с Комуи Ли, поэтому приходилось даже поздним вечером хоть десять минут, но проводить в общей комнате, а не сразу прятаться в спальне. Правда, он совершенно не разговаривал с Линали, а та понимающе поддерживала забастовку, но на второй вечер не выдержала.

— Сложности с работой? — она села на диван, ставя между собой и Кандой большую тарелку с только что приготовленным в микроволновке попкорном.

По телевизору показывали какой-то фильм ужасов.

— Работа — одна сплошная сложность, — отозвался Канда, неотрывно глядя, как маньяк безжалостно отрезает голову какому-то парню.

Комнату пронзил дикий крик из колонок.

— Лави сказал, что ты взбесился в вашу последнюю встречу.

— Лави не знает, когда нужно держать язык за зубами. Сам виноват, — Канда почерпнул горсть попкорна. — Он назвал причину?

— Нет, — Линали покачала головой, устраиваясь поудобнее.

— Он завёл разговор об Алме, — решив, что лучше самому сказать об этом, начал Канда. — Сравнил Уолкера и Алму, будто их ситуации по отношению ко мне схожи, и что я…. — он не договорил, устало пряча глаза за поднесённой к лицу ладонью. — Только не смей говорить об этом Комуи, иначе он снова решит, что мне необходим отдых и паршивые антидепрессанты.

— А они тебе необходимы?

Канда задумался, дав отрицательный ответ.

— Так сконцентрируй внимание на нём, — заметив настороженный взгляд, Линали поспешила добавить: — На Аллене Уолкере. Если его ситуация действительно тяжёлая, то помоги ему. С ним ведь проще — вы не друзья и вообще даже не знакомые, вы просто два человека, одному из которых нужна помощь, а второй эту помощь может оказать.

— Я не психиатр.

— И не нужно им быть. Может, его проблема совершенно в другом?

***

Комуи ответил только после пятого гудка, когда Канда уже собирался сбросить вызов.

— Да-да, слушаю! — послышалось жизнерадостное приветствие Ли-старшего.

— Это Канда, — сказал он, пристально следя за мигающим оранжевым сигналом светофора. — Я сдам отчёт за прошлую неделю завтра.

— Завтра? Обычно ты всегда делал его в срок.

— У меня есть дело. Ещё скажешь спасибо.

Больше он ничего объяснять не стал, а предусмотрительно отключил телефон, чтобы не отвлекаться на миллионы последующих за звонком смс-сообщений.

Он сделает это. Хватит вести себя так, как требует работа или положение — кто знает, сколько ещё времени может потребоваться Уолкеру, чтобы добровольно выйти в свет? А может, такой момент не настанет никогда? В таком случае он просто теряет своё время. Точно так же, как потерял уже несколько лет.

Стоило Канде только свернуть с центральных улиц города, как начали зажигаться фонари. Стало заметно темнее, а машин на дорогах убавилось. Проскакивая на последних секундах зелёные сигналы светофоров, Канда в два счёта добрался до дома Уолкера. Небо к тому времени уже полностью окрасилось в чёрный цвет, а на горизонте не было видно последних спрятавшихся лучей заходящего солнца. Над входом в подъезд тускло светила лампочка, освещая разве что старые кирпичные стены, но никак не ступеньки.

Зачем?

Внутри снова было темно. Свет горел только на втором и четвёртом этажах.

Зачем ты это делаешь? Он — не Алма. Оставь его. Уходи.

Как только Канда занёс руку, чтобы постучать в дверь, его обуяли новые сомнения. Действительно ли станет лучше, если он сделает что-то настолько необдуманное?

Ты его даже не знаешь. Он сумасшедший!

Может быть, да, а может быть, и нет.

Готов ли ты сломаться сейчас ради того, чтобы исцелиться для Алмы?

Канда постучал кулаком — громко и часто.

— Уолкер, мать твою! — крикнул он для убедительности. — Мне насрать, если ты спишь, открой сейчас же эту чёртову дверь!

Плевать, если после этого разрушится весь мир — Канда уже давно не делал ничего спонтанного. Он ходил по тонкой перекладине, старательно держа равновесие, чтобы не упасть и не уйти на широкую тропу, с которой так просто свернуть. Где-то в глубине души он винил себя в том, что произошло с Алмой. Именно этот страх сковал его в рамки и заставил игнорировать тесноту.

Нужно было выбираться.

Дверь открылась, как и прежде, но осталась скована цепочкой. Канда с яростью надавил на неё, ещё раз ударив кулаком.

— Хватит! Открой уже!