Inside of me (СИ) - "Kellerr" - Страница 35

Роад юркнула в толпу, и Аллен, обернувшись и взяв за руку молча стоящего позади Канду, поспешил за ней следом. Было приятно чувствовать ответно сомкнувшиеся на ладони пальцы. Аллен улыбнулся, с замиранием сердца переступая порог цирка.

Когда-то это место он был готов назвать своим новым домом. После Маны и психиатрической лечебницы цирк выглядел большой семьёй. Несмотря на то, что многие артисты и работники пришли едва ли не с улицы, чтобы получить крышу над головой и кусок хлеба, Аллену было здесь комфортно. Мысленно он проводил параллели с приютом, где когда-то рос. Там из-за своей особенности его не принимали: поначалу он этого не понимал и показывал детям свой дар. Однажды одна девочка так перепугалась, что упала в обморок. Аллен тогда решил, что она умерла. И пусть по мере взросления он стал различать такие понятия, как смерть и обморок, тогда это казалось ему одним и тем же. Он до сих пор невольно забывался и считал, что едва не убил её.

— Что это, Аллен?

— Шоколад.

— Но нам не разрешают есть сладкое до обеда! Где ты его взял?

Аллен улыбнулся, развёл ладони и протянул вторую плитку ей. На тот момент ему было трудно понять, что появляющиеся из ниоткуда вещи пугают людей.

— С детства ненавижу цирки, — пробормотал Канда, когда они зашли в вестибюль с несколькими десятками палаток с сувенирами и разгуливающими артистами, которые с радостью фотографировались с зрителями.

— Это почему же? — Аллен остановился, встав к нему лицом.

Канда был выше, и сейчас его сведённые к переносице брови выглядели очень забавно. Аллен посмотрел на него с долей иронии: Канда был похож на обиженного ребёнка, которого насильно привели в место, где он находиться не хотел.

— В цирках всегда слишком шумно, а людям нравится смотреть, как дикие звери в клетках выполняют дурацкие указания дрессировщиков.

Аллен удивлённо вскинул брови.

— Так тебе жалко больших хищных кошек?

— Не людей же мне жалеть, — фыркнул он.

— Я пробыл тут достаточно, чтобы сказать: здесь работает много бездомных. Кто-то ухаживает за животными, кто-то моет полы. Я не слышал ни одного отрицательного отзыва об этом месте. Поверь, животным уделяется достаточно внимания.

Канда перевёл на него недоверчивый взгляд.

— Значит, этот Тики настолько замечательный, что даже оттрахал обделённого лаской пацана после психиатрической клиники?

Аллен упрямо поджал губы. Канде заочно не нравился Тики. И хоть он сам, после того как Микк буквально силой заставил его уйти из Ковчега, злился на него и не желал идти на контакт, сейчас старая благодарность брала верх. Да, со стороны вряд ли это выглядело как взаимная симпатия. Аллен знал, что Тики Микк — весьма видный мужчина, не обделённый привлекательной внешностью. Наверняка у него хватало поклонников и поклонниц и без шрамированного юноши, сидящего на лекарственных препаратах.

Он знал, что интерес Тики к нему связан с физическим влечением. Вряд ли здесь могло завязаться нечто большее, но Аллену хватало тех моментов в тёплой постели, чтобы вставать по утрам и к вечерним представлениям рисовать на лице грим клоуна.

Канда его не понимал — не мог понять, да и не должен был. Аллен чувствовал, что он был человеком, строго подчиняющимся воздвигнутым правилам. И если что-то выходило за рамки, то это однозначно было плохо.

Аллен знал это, но всё равно разозлился, вырвав руку из пальцев Канды.

— Тебе бесполезно объяснять.

— Я и не просил.

— Так прекрати постоянно говорить, что считаешь меня последним дерьмом, раз обделённый лаской пацан после психиатрической клиники позволял трахать себя! — зло выкрикнул Аллен и быстрым шагом направился к кулисам, ведущим к арене.

***

На Тики был тёмно-синий блестящий костюм и шляпа-цилиндр в цвет. Только после того, как Аллен вошёл в зал, он два раза спускался и поднимался по лестнице, что-то говоря светорежиссёру и указывая то на купол, то на арену. У Аллена перехватило дыхание: вспомнилось, как он участвовал в такой же суете, то проверяя костюм, то грим, то реквизит. Он знал: прямо за кулисами на стене висит расписание представления, в котором синей ручкой сделаны пометки. Артисты по несколько раз подходили к нему, чтобы посмотреть очерёдность и быть готовыми к нужному времени. Уборщица обходила зал, проверяя чистоту перед тем, как сюда хлынет поток зрителей. Из колонок периодически громыхала музыка.

Вот Тики в третий раз спустился вниз, остановившись на последней ступеньке — к нему подошла Роад, уже без куртки. Он поднял голову и столкнулся взглядом с Алленом — тот сразу же поспешил опустить глаза.

— Не прячься, — через несколько секунд прозвучало около уха. — Ты говорил, что Четырнадцатый уже нашёл себе жертву — я ему не потребуюсь.

Аллен взглянул на тщательно выглаженные полы пиджака.

— Всё плохо, Тики.

— Разумеется. Ты бы не пришёл сюда в ином случае, — Тики крепко обнял его, и на мгновение Аллен полностью растерялся. Он пришёл вовсе не для того, чтобы в первые же секунды его обняли. Осторожно надавив ладонями на грудь Микка, он высвободился, одёргивая куртку и наконец-то поднимая глаза.

Во взгляде Тики плескалось волнение.

— Ты не в духе?

— Поругался с Кандой, — вздохнул Аллен. — Его не устраивает то, что в прошлом мы с тобой спали. Я вообще не собирался его посвящать в это — случайно получилось.

— Он просто ревнует.

Аллен криво усмехнулся. Голову всё ещё скрывал объёмный капюшон на тот случай, если где-то поблизости окажется человек из Первого Ковчега. Аллен прекрасно осознавал, насколько велик риск его появления здесь, но успокоился, придя к выводу, что сейчас было опасно находиться в любом месте.

— Он не ревнует, он считает, что после психиатрической лечебницы я должен был сидеть в уголке и жрать таблетки.

— Он ревнует, — убедительно кивнул Тики. — У меня представление начинается через десять минут.

Сдавшись, Аллен махнул рукой.

— Мы ездили по адресу, который оставил Кросс под сидением. Возвращаться он не собирается, как и возобновлять производство сыворотки. И у меня абсолютно не осталось времени, даже если бы он согласился. Когда я спал, Четырнадцатый выходил из снов, а ещё он сильно навредил другу Канды — полагаю, ему просто не хватило сил, чтобы закончить начатое. Я не готов к горе трупов, Тики, — Аллен развёл руками. — Мне нужно разобраться с ним сейчас.

Тики нахмурился.

— У тебя есть план?

— Более-менее.

— Что ты хочешь?

— Тихое помещение и время.

— Только после представления, малыш. Потерпи ещё немного.

***

В голове шумело от громкой музыки, от зрительских аплодисментов, от переизбытка эмоций. Аллен был пьян обрушившейся на него атмосферой, от которой он успел отвыкнуть.

Голова предательски кружилась.

Чтобы выйти из зала, ему потребовалось придерживаться за стену, пропуская вперёд толпу людей. Тики любезно выделил ему и Канде парочку свободных в зале мест, хоть Аллен и отказывался садиться рядом. Однако уже после первых минут после начала представления Канда его волновать перестал. Остались только круглая арена и вспыхивающие огни прожекторов.

Находиться по другую сторону было тяжело. В этот момент Аллен проклинал Неа, ненавидя его за отобранное время, проклинал Кросса за то, что тот так эгоистично бросил работу, проклинал даже Ману за то, что он оставил его одного.

Выйдя из зала, но оставшись позади довольной представлением толпы, Аллен ощутил скручивающую внутренности стальную спираль. Было больно где-то у сердца, было тяжело дышать из-за перехваченного горла, было сложно смотреть из-за скопившихся в глазах слёз. Когда-то он был частью этой жизни, а сейчас тонул за бортом.

Канда вышел из зала спустя пару минут. Аллен в это время сидел на корточках, привалившись к стене, и тоскливо наблюдал, как просторный коридор стремительно пустеет.

— Тебе что, мало улицы?

Нахмурившись, Аллен нехотя приподнял голову.

— Я о выступлениях. Зрители у тебя есть и там. Хватить сидеть тут и наматывать сопли на кулак.