Ржавый рассвет (СИ) - "Майский День" - Страница 32

— Я думал, мы друзья, а ты подлила отраву в моё питьё. Зачем, Ив?

— Да потому, что она влюблена в тебя по уши, а ты ничего не замечал и вместо того, чтобы бегать за ней, волочился за мной! — воскликнула Миранда.

Вот никогда не думал, что она такая дура, но проболталась кстати. У меня действительно открылись глаза. Объяснение получили многие вещи, прежде остававшиеся неясными.

— Ива, почему ты мне ничего не сказала? У нас могло получиться. Не думала же ты, что я влюблён в твою подружку, которая чулок надевает вместо платья и думает, что этого достаточно для завоевания мужчины.

Миранда взрычала что-то и кинулась на меня. Женщин я обычно не бью, но всегда ведь можно сделать исключение. Уклонившись от когтистого выпада, я перехватил запястье, развернул дамочку кругом и толкнул на Долиша. Он с ней спит, вот пусть он её и ловит.

Лишь произведя эту гуманную расправу, я понял, что выпустил проклятый стакан из пальцев, сумел расстаться с соблазном. На мгновение эта мысль наполнила меня восторгом, даже боль слегка утихла. Ива, видимо, заметила, что вся доза осталась внутри: как бармен она разбиралась в таких вещах, и лицо её озарилось радостью. Взгляд перебегал со сваша на меня, и она расцветала на глазах, наверное, правда, когда-то меня любила. Допускаю, что мог ответить на её чувство, но глагол я не колеблясь поставил в прошедшее время. Это всё завершилось. Я не собираю и не склеиваю осколки, если конечно, разбита не моя голова.

Миранда выпутывалась из объятий Долиша, норовя, как видно, снова на меня напасть, но у красавчика Роджера мозгов оказалось на удивление больше, чем у подруги, он её старательно удерживал. Они мне надоели. Словно страницу перелистнул и правильно сделал. Слишком долго я занимался вздором.

— А ну вас совсем! — сказал я, уже и не особенно злясь.

Должен был сделать ещё одну вещь, обязал себя решиться. Я вновь потянулся к стакану, плотно облепил его пальцами. Гладкое стекло так уютно чувствовало себя в ладони. Я не смотрел на подельников, но услышал, как все трое замерли, вероятно, не сводя с меня взглядов, полных надежд.

— Нет! — прошептала Ива.

Я услышал, но не обратил внимания, неспешно поднёс пойло к лицу и сделал вид, что вдыхаю аромат, хотя на самом деле не рискнул, не хотел, чтобы миазмы зла коснулись меня даже краем.

— Ну и гадость вы тут подаёте! — сказал я не без злорадства, а потом вернул стакан на стойку и ушёл, вынеся по пути дверь, поскольку глупый человек её действительно запер.

Радость так громко пела внутри, что почти заглушила непрерывную боль. Я шёл и улыбался. Реальность вокруг расцвела розами. Встречные от меня шарахались, хотя наверняка я представлял собой прекрасное, умиротворяющее зрелище. Вот только глаза, оказывается горели так, словно кто-то взорвал внутри черепа атомную бомбу. Я обнаружил этот эффект глянув в зеркало в вестибюле, и даже полюбовался немного своим авантажным отражением.

Наверное, я одержал сейчас самую важную победу в моей жизни: прикоснулся к соблазну и отверг его. Поверил в то, что боль непременно уберётся из моего тела. Понял, что должен делать дальше.

Флаер торчал на стоянке почти в полном одиночестве, большинство посетителей, нагрузившись, предпочитало пользоваться такси. Я подошёл к своей машине, а затем обогнул её, так чтобы она загородила меня, укрыла от обзора со стороны клуба. Вот не верил я в то, что никто не касался моей собственности. Я различал стёршиеся, но запахи присутствия, почти видел отпечатки пальцев на ручке двери.

Вместо того, чтобы забраться на водительское место, я отошёл ещё дальше за ограждение и нажал на карманном пульте кнопку дистанционного запуска двигателя.

Целую секунду я верил в лучшее, но взрыв вымел из головы непродуктивные сомнения. Бомба. Надо же как пошленько. Вампиры теперь ничем не отличаются от смертных.

Я горько улыбнулся звёздным небесам и, не обращая внимания на крики людей и вопли сирен, пошёл своей дорогой, ни разу даже не оглянувшись на пылающий костром флаер.

А зачем? Он ведь был по всем правилам застрахован. Премия полностью восполняла понесённый убыток. Превратности жизни приватира научили меня помнить, что вещи бывают так же ненадёжны как люди.

Джеральд вернулся под утро. Я настоял, чтобы Грейс легла с Мышью, а сам устроился в крайней спальне, прислушивался к происходящему в доме и вне него, а ещё время от времени вставал и ходил проверять всё ли включено как надо. Как вампир просочился в дом, я не слышал, видимо, дремал, а отправившись на очередной обход обнаружил его в гостиной. Он мирно сидел в кресле, уютно утонув в мягких глубинах и вытянув ноги. Я вздрогнул.

— Джерри? Где тебя носило?

— В клубе был.

Я испуганно вгляделся в сосредоточенное задумчивое лицо, но признаков опьянения не заметил.

— Зачем пошёл в это злачное место? Там же начало твоих бед! Ты пил?

— Боря, не будь занудой. Я совершенно трезв. Я даже не подрался ни с кем и вынес всего одну дверь. Просто она на дороге стояла и оказалась заперта.

Он извлёк из кармана знакомый жетон и приложил к виску.

— Болит?

— Да.

— Так пошёл бы наверх и лёг спать. Ломать какое-то время будет, но если ты продержишься…

— Я размышляю. Сядь, не мельтеши. Я хочу с тобой поговорить.

— Ребята? Элинор и Эдвард? С ними что-нибудь? Ты их нашёл?

— С детьми всё в порядке. Они теперь в надёжном месте. Все, кого мы смогли разыскать.

Джеральд изъяснялся так, словно под его началом трудилась целая армия, я постеснялся спросить, много ли людей и вампиров он способен поставить под ружьё и отправить решать те или иные задачи.

— Мои малыши в безопасности, ты получил свою дочку, казалось бы, добро восторжествовало, и можно расслабиться, но мне не даёт покоя одна мысль. Боря, мы не прогнали зло совсем, и оно по-прежнему стоит за порогом. Тот, на кого работает Долиш притихнет на время, но потом вновь примется зарабатывать на беззащитных людях. Я знаю, кто это, я бы его прибил, это осуществить не сложно, но ведь появится новый злодей. Хлебное место пусто не бывает. Пока правила на планете таковы, каковы они есть, каждый следующий день придётся проживать под знаком опасности. Ты вон в моём суперзащищённом доме и то не спишь, дёргаешься, страшась врагов.

— Я за тебя переживал.

Он кивнул, словно признавая за мной такое право. Забавно он выглядел и пугающе одновременно. В глазах горел тёмный настойчивый огонь.

— И это тоже. Почему ты нервничаешь из-за вампира, которого одолеть совсем непросто? Потому что кто-то удосужился притащить в наш мир эту дрянь. Сваш. Мерзкое пойло, что превращает обращённых в людишек.

— Это было грубо.

— Я в курсе. А ну-ка встань!

— Я только что сел.

— Делай что тебе говорят!

Он полыхнул взглядом, и я повиновался раньше, чем успел сообразить, почему. Не удивляло теперь, что другие его слушались. Джеральд велел пройтись, повернуться, оглядывая меня, словно заново собрался купить.

— А ты ничего. Представительный. Кланяться, если не умеешь, я научу. Жена твоя — очаровашка, дочка — чудо, так что я возьму вас с собой во дворец.

Я не сразу понял, о чём идёт речь, но быстро сообразил, что тащить нас к вампирскому правителю нет никакого смысла, значит, Джерри намерен явиться к королю. Меня его планы не только сбили с толку, но и напугали.

— Джерри, ты в своём уме? Или нашёл зелье позабористее прежнего?

Он вскочил так резко, что я от неожиданности упал бы на пол, не окажись позади меня дивана.

— Без разговоров, смертный! Марш в постель. Днём ты мне понадобишься трезвый, благообразный и в хорошей форме.

Миг, и его уже не было рядом, судя по сквознячку, утёк к себе наверх. Перемены в нём пугали и интриговали. Я верил, что Джеральд меня освободил, хотя вольной ещё не видел, но понимал, что выйти из-под его влияния так просто уже не получится. Как он там отзывался о плохих порядках? Бред, но если он запросто вхож во дворец нашего монарха, вполне вероятно, что связи его куда убедительнее, чем казалось мне вначале. Я счёл за благо повиноваться разумным приказам и лёг.