Ржавый рассвет (СИ) - "Майский День" - Страница 10

Чего бы он понимал в нашем деле? Впрочем, и объяснять ведь не станешь. Если разбираться, а не просто так смотреть, то знаешь, что одеяние и причёска напичканы оружием и продуманы до мелочей. Бластеры и прочий огнестрел приходилось оставлять на борту, а в портах добрые поселяне не всегда встречали нашего брата приватира с умилением и любовью, ну и людей среди нас хватало. Для них разные хитрые штучки был реальной защитой. Это вампир мог постоять за себя и так, но от привычки всегда иметь под рукой оружие я не избавился и в мирное время.

— Заколки — это стилеты, — пояснил я.

Он покосился на меня, вновь вгляделся в изображение, уже без ехидной улыбки на губах.

— Ты и ростом как будто выше.

— Ботинки на специальной платформе. Внутри много полезных приспособлений.

— А косички?

— Руки иногда бывают слишком заняты, — сказал я, не стремясь вдаваться в подробности.

— Извини, — сказал он, подумав.

— Да ладно, на то и рассчитано всё, чтобы смотреться безобидным чудачеством. Но согласись: красавчик я был. Капитан Весёлый Дядя Роджер. Несбывшаяся мечта проклятых рейдеров противника.

Борис вместо того чтобы выразить должное восхищение подпрыгнул на диване и уставился на меня с непонятным выражением, в котором, несомненно, хотя в неясной пока пропорции присутствовал ужас. Я решил, что пришла пора прояснить некоторые моменты наших взаимоотношений, я ведь замечал и раньше тревожные признаки в поведении Бориса, и пришло самое время разобрать их на детали.

— Бэри, в чём дело? Чем может напугать красивая картинка из прошлого, а точнее моё старое прозвище (на него же ты нервно среагировал), ведь времена теперь мирные, и я давно в отставке.

Он колебался, я кожей ощущал какая титаническая борьба происходит внутри человека, как мечется его душа от отчаяния к надежде. Он хотел и боялся мне довериться. Кто бы осудил смертного, попавшего в такие сложные обстоятельства? Я прекрасно понимал его страхи.

— Расскажи мне всё, поверь, я не желаю тебе зла и очень благодарен за то, что ты взял на себя заботу о ребятах. Если я смогу помочь горю, я это сделаю. Ты ведь продал себя в рабство, чтобы спасти жену и дочку?

Он вскинулся:

— Откуда ты знаешь, что у меня есть жена и ребёнок?

— Слышу запах, вижу ухватки, даже след кольца на пальце скрыть от меня непросто. Поверь, я не так глуп, как, возможно, выгляжу со стороны. Кто загнал тебя в долги?

Поколебавшись ещё немного, он кивнул.

— Хорошо, я скажу. Легче принять неблагоприятные обстоятельства чем неизвестность. Роджер Долиш, твой знакомый вампир, сделал всё, чтобы разрушить жизнь моей семьи, а я даже и не знаю, почему. Он разорил меня, и чтобы обеспечить убежище близким я вынужден был выйти на невольничий торг. Теперь ты знаешь практически всё то же, что и я. Быть может, догадываешься, в чём причина его агрессии.

— Ты решил, что Весёлый Дядя Роджер его прозвище, потому растерялся, когда оно прозвучало?

Он хмуро кивнул, а я рассмеялся, хотя ничего весёлого в происходящем не было.

— Бэри, этот сопляк обращён уже после войны, он никак не мог быть одним из нас.

Я умолк. Кое-какие факты начали понемногу складываться в систему и не нравилось мне то, что рисовала перспектива, но поделиться соображениями с Борисом я считал необходимым и важным условием нашего сотрудничества. Если этот человек доверился мне, я обязан отнестись к нему корректно.

— Забавные ребята, — сказал я. — Мне не давала покоя мысль о том, что детей, конечно, подбрасывают иногда вампирам-алкоголикам, но вряд ли стремятся оформить процедуру так старательно. Поначалу я полагал, что ящик сунули сюда потому, что у меня нет света на крылечке и калитка не заперта, но теперь начинаю подозревать преднамеренность. Не берусь пока судить о мотивах, слишком всё выглядит странно, но если мои подопечные не просты, то вопросов может оказаться больше, чем ответов, а Эдвард и Элинор не просты. Мальчишка уже свою шустрость доказал.

Я предъявил внимательно слушавшему Борису кулон и объяснил, как сложно его вскрыть, не каждому взрослому это под силу, а младенец, не умеющий ещё стоять на ногах и не владеющий речью — справился с задачей шутя. По мере того, как я объяснял тонкость момента, лицо человека мертвело от страха. Судя по отсутствующему взгляду думал он сейчас о своих близких, и я сказал, не слишком опасаясь ошибиться.

— Бэри, твоя дочка ведь тоже проявляла иногда необычные способности? Всё дело в ней? Именно её хотели заполучить твои враги?

Он кивнул. Я продолжал:

— А ты знаешь, зачем Долиш хотел со мной встретиться? Он искал тех, кто готов вложить деньги в школу для натаскивания на дичь вот таких талантливых ребятишек. Насколько я понимаю, курсантов он намеревался заполучить любыми способами. Молодые вампиры, не хлебавшие лиха, часто готовы выйти за рамки ради денег и другой ерунды. Эта планета с её кривыми законами для всех нас чистый рай. Раба, конечно, приходится кормить, зато и нажиться на нём можно куда успешнее чем на свободном человеке.

— Ты согласился?

Бледен был бедняга почище вампира. Любой с ума сойдёт, когда злая участь грозит его близким, да и сам заодно угодил в переплёт. У меня никого не было, и то я понимал этот момент, потому произнёс чётко и внятно, стремясь успокоить человека и дать ему хотя бы хвостик надежды:

— Я сказал, что подумаю. Тогда мне было всё равно, но теперь это личное. Я позвоню Долишу и дам согласие вложиться в его проект, после чего смогу разведать все подробности. Бэри, я на твоей стороне, но, чтобы оказать действенную помощь, должен буду делать вид, что заодно с Долишем, ты понимаешь? Веришь мне?

— А у меня есть выбор? — горько сказал он.

— Нет. Знаешь, что пугает меня больше всего? Слишком много совпадений во всей этой истории. Ребята, что мне подкинуты, оказались необычными и дочка случайно купленного раба — тоже. Тут напрашивается две версии: либо кто-то манипулирует всеми нами с самого начала, либо детей со странными способностями действительно много — не единицы и не десятки, а тысячи, а это уже такие деньги, ради которых алчные люди или не люди пойдут на всё.

Вампир на этот раз уехал в середине дня, и я понял, что не так и сильно он опасается солнечного света, как я думал до сих пор. Обстоятельства не уставали снабжать новыми сведениями, но все они шли на пользу. Я выгулял ребят, а потом появилась миссис Хилл и вовлекла меня в тот смерч, которым сама она обихаживала дом. Нет мне не приходилось таскать вёдра с водой и орудовать шваброй, дом чистился роботами, и они отлично справлялись под вдохновенным руководством дамы лет сорока пяти, полной, но живой и подвижной. Меня всегда охватывало ощущение правильности происходящего, когда такие люди брались за дело. За любое дело. Вот и дети, хоть и вызвали у миссис Хилл краткий приступ восторженно-удивлённых восклицаний тут же оказались водворены на нужное место, и более того, охотно приняли правила этой игры. Я бродил следом за новой знакомой и проникался очередным витком здешней жизни.

О моём хозяине она отзывалась на удивление тепло, но без панибратства и тех покровительственных интонаций, на которые иную даму легко спровоцировал бы его юный облик. Никакой псевдоматеринской заботы, а волшебный, умиротворяющих здравый смысл.

— Он нормальный человек, поверь Борис. Всегда думает прежде, чем делать, даже когда пьян.

— А вы наблюдали его в этом состоянии?

— Случалось. Знаешь, на благоразумие я всегда полагалась больше, чем на высокие материи. В своей жизни и чужой. Работать здесь одно удовольствие.

Затем мы пили на кухне чай с пирогами и печеньем и миссис Хилл объяснила, что Джеральд просил не держать в доме пахучей еды, поскольку вонь его раздражает, потому ассортимент продуктов оказался так скуден.

Просто слов нет, насколько благотворно повлияло на меня общение с этой чудесной женщиной. Рассудительная и нелюбопытная она освежила мой разум и успокоила нервы. Даже о своих детях она рассказала ненавязчиво в двух словах, заодно дав несколько полезных советов по уходу за моими подопечными.