Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 6

Я поморщился.

— Спасибо, поверю на слово.

Рядом с чайником опустился деревянный поднос (скорее, просто дощечка) с четырьмя глиняными кружками со сколотыми краями и стопкой ржаных сухарей. Осторожно пригубил чай — на вкус как запаренная солома, но виду не подал, чтобы не обижать хозяек. Однако Лера все поняла и улыбнулась:

— Чем богаты. Бывало и хуже.

— Ага. Приходилось есть крыс, — без задней мысли ляпнула Ингрид и ойкнула в ладошку. — Простите. И приятного аппетита.

— Погоди, — я облокотился на столешницу и указал сухарем на дверь. — Так что там с городом? Из-за чего эти крестьянские восстания и ненависть к героям?

— Как я уже сказала, качаться даже в стартовой локации стало слишком опасно. Почти все поборники заперлись в квартале знати и ждут... не знаю... божьей милости? Что все закончится само собой? Что кто-то придет и всех спасет? В общем, воевать с Нижним миром наотрез отказались. Их можно понять — умирать-то не хочется. Вот демоны и свирепеют. За стены уже и днем не выйдешь, а ночью вообще страх. Не знаю, что будет дальше. Еще год назад это был прекрасный и цветущий городок, а теперь... сам видишь.

— Год назад?! — я вытаращился и обдал сидящего напротив Ермака хлебными крошками. Тот скривился, но молча оттряхнул бороду.

— Угу, — Лера кивнула. — Мы здесь полтора месяца, но многие ребята из квартала киснут по году и больше. Фиг знает, когда все это началось, но ходят слухи, что чемпионы высших рангов кукуют тут десятилетие.

— А еще говорят, — с грустью добавила жрица, — что все старички сгинули во время рейда на Владыку. Поэтому и началась вся эта жуть.

— Пипец... — я сцепил пальцы на затылке и вытаращился в стену.

— Кстати, — спросила рыцарь, — а какой у тебя класс? Ермак, очевидно, воин, а ты? Чародей?

— Нет. Демонист.

Девушки как по команде оцепенели и уставились на меня с такими лицами, будто позади открылся портал и оттуда вылезла башка властелина преисподней.

— Что не так? — я удивленно завертел головой, но никто не издал ни звука. — Эй!

Глава 3. Никто не любит демонистов

Нас выставили за дверь без объяснения причин.

Точнее, выставили только меня, но Ермак проявил мужскую солидарность и тоже ушел. Едва услышав о моем классе, Ингрид густо покраснела и спрятала глаза, а Лера вскочила, чуть не опрокинув стол, начала орать и тыкать на дверь и была в шаге от того, чтобы схватиться за меч. Девушка разъярилась сильнее, чем во время битвы с портовой голытьбой, и все мои попытки узнать, чем не угодил и что не так сделал, разбивались о вопли и приказ немедленно убираться. Пришлось подчиниться — против рыцаря заметно выше по рангу ничего бы не сделали, да и не хотелось драться с красавицами.

— Не жалеешь? — спросил соратника, шлепая по грязи.

— О чем? — удивился воин.

— Мог бы остаться в одной комнате с двумя милашками.

— Да кто ж позволил бы, — Ермолай хмыкнул и потер усы. — Сразу видно — мадамы воспитанные, приличные. Мужика бы с собой не поселили.

— Может, и так.

А может, и нет. В голову без спроса влезла пошлая мыслишка о том, как девчата готовятся ко сну. Подбрасывают дрова в камин, кипятят воду в ведрах и наполняют лохань — одну на двоих, для экономии. Снимают пыльные, пропитанные потом одежды — а чего подругам стесняться? Залезают в ванную, неловко касаясь друг друга бедрами.

— Потрешь спину? — невинно спрашивает Ингрид, хлопая ресницами и протягивая вспененную мочалку.

— Кру-гом!

Лера задорно шлепает соседку по небольшой, но округлой попке. Жрица взвизгивает и пытается обернуться, чтобы наказать обидчицу брызгами, но та левой рукой перехватывает ее повыше аппетитных грудок, прижимает к себе и начинает гладить живот, круг за кругом опускаясь все дальше и дальше...

— Артур!

— Ай!

Я врезался плечом в прогнившую бочку и тряхнул головой, отгоняя сладостное наваждение. Ниже пояса шевельнулось, в тот же миг дрогнул амулет на запястье. Проверил фиал — половина деления. Всего-то! Это ж сколько надо фантазировать, чтобы набрать хотя бы половину? Отстой. Только прибыли в этот гребаный мир, а нас уже чуть не убили, потом выгнали взашей, и как быть дальше одному демиургу ведомо. Надо срочно вызывать суккубу, с ней-то наверняка станет поспокойнее — не каждый босяк осмелится напасть на демоницу.

Но фармить моджо воображением — слишком долго, а вонючая подворотня не шибко настраивала на нужный лад. Еще и дождь накрапывал — мелкий, но по-осеннему холодный. Так что решил в первую очередь убраться с опасных и неприветливых улиц, добраться до квартала знати и поговорить с другими игроками. Кто-нибудь да подскажет, по каким правилам тут все устроено и почему никто не любит демонистов. Знать бы еще, где этот квартал находится.

— Надо поискать таверну, — наконец изрек я.

— Согласен. — Ермак похлопал по пивному пузу. — Жрать охота — сил нет.

— Как и денег. Но в тавернах обычно выдают несложные квесты. Подай-принеси, нарви ромашек, убей крыс...

— Ты в этом лучше соображаешь, — то ли с печалью, то ли с легкой завистью выдохнул спутник. — Веди.

Долго искать не пришлось — вывеску в виде кружки заприметили, едва свернули из проулка на главную улицу. Кабак отличался от однотипных домиков лишь коновязью с пустой поилкой и прибитой к стене доской размером с половину школьной, сплошь залепленной пожелтевшими и размокшими листками. Вверху крепились тяжелые пергаменты с красными сургучовыми печатями — официальные заказы от главы Хаб-Харбора. Ниже трепыхались на ветру просьбы рядовых горожан, но все твердили об одном — убейте ту или иную нечисть.

«Копал колодец — вырыл человечий череп. Сжечь поленился — бросил в канаву. Теперь каждую ночь череп летает за окнами и кроет меня матом — спать невозможно! Ежели найдется охочий до работы поборник — заплачу пятнадцать медяков. Больше нет, и не просите».

«Давеча моя корова Зорька отелилась странным существом. С виду вроде обычный бычок — рога есть, копыта есть, хвост с кисточкой, шкура черная, лоснящаяся. Только вот крыльев и огненного дыхания нам не надобно. Кто узнает, что за пакость коров портит и башку срубит, тому серебряную монету дам, от души с мясом оторванную. А ежели сыщется жрец, чародей или иной умелец, что полудемона обратно в теленка превратит — тому сверху десяток яиц и крынку молока.

Пошт-шкриптум: Молоко светится зеленым в темноте, но мы всей семьей пьем — и ничего».

«Неделю назад всем кварталом прогоняли кобольда из подвала. Держу в курсе — слепошарая скотина вернулась, насрала в бочки с брагой, растоптала мешки с сухарями и умыкнула солонину, отложенную на Творцов день. Требуется застрельщик или следопыт, способный обнаружить гнездо твари и вернуть покражу до творцова дня. Награда — пятьдесят медяков. Притащите тварь живой, чтобы я ей самой в пасть насрал — дам семьдесят».

«Здравствуйте. Хочу покаяться — третьего дня украла у соседки тарелку. Красивую, дорогущую, с серебряной каемочкой. У старушки таких двенадцать штук, а живет одна — вот и позарилась, простите Творца ради. С тех пор, стоит отлучиться из дому хотя бы на минуту, кто-то измазывает всю посуду говном. Ложки, вилки, чашки, миски — вонь стоит невыносимая, хоть за порог не ходи. Кто сего духа нечистого отвадит — тому пять серебряных вручу.

Кстати! Недавно поборник со шрамом на роже посоветовал вернуть краденое. Пыталась — соседка со мной и говорить не хочет. Опосля тарелку разбила, а осколки сожгла — тоже не помогло. Спасайте, третьи сутки ем и пью где придется».

«Вчера с голодухи забил свою собаку. Славный кобель, но жизнь родных дороже — не обессудьте. Мясо зажарил, из костей сварил бульон, сало вытопил и припас на потом. Все поели — никаких расстройств и болячек. Остался только горшочек смальца. Утром снял пробу — всего одну ложку, после чего со мной приключилась страшная и таинственная оказия.