Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 28

— П-е-е-д-и-и-к... — с издевкой протянули в ответ.

— Знаешь что? — я выпрямился и резким жестом указал на койку, словно родитель, отправляющий в угол разошедшегося дитятку. — Марш под одеяло и до утра ни гу-гу, поняла?

Суккуба скривилась, но возмущаться не стала.

— Как скажешь, папочка. Но если что — я сплю голышом.

— Я тебе слово давал? — продолжал жечь негодницу строгим взором. — Петухи еще не пели.

— Да нет, один раскукарекался, аж стены дрожат...

Промолчал, не реагируя на подначки и не затягивая бесполезную ссору. Я приказал — она сделала. Точка. И самое удивительное — это сработало. Красная жидкость прыгнула аж до пятого деления, но что-то подсказывало, перегибать палку не стоит. Есть повод — прояви характер. Но если выпендриваться без малейшей причины, то вмиг превратишься в тупого домашнего тирана, а там и до бывшего хозяина Хиры рукой подать.

Демоница ящеркой заползла на вторую койку, едва не опрокинув кровать и не наступив копытом на жрицу лишь потому, что Ира в ужасе вжалась в стену. На этом демарш не закончился — девушка начала раздеваться, разбрасывая одежду по всей комнате. Я сидел вполоборота и намеренно не подглядывал, подчеркивая всю серьезность и жесткость настроя. Над головой, взмахивая рукавами, пролетела куртка, следом на стол аки парашют приземлился лифчик, а затем что-то мягкое врезалось в затылок.

Машинально потянулся и снял с ежика знатный подарок — черные узкие стринги без кружев, мой любимый фасон. После этакого стриптиза-протеста без зрителей, прислужница завертелась как устраивающаяся на лежку собака, из-за чего и без того шаткая конструкция заскрипела и закачалась как палуба в шторм. Я же продолжал подчеркнуто делать вид, что происходящее ничуть не заботит и ни коим образом не повлияет на принятое решение.

Когда же Хира наконец закуталась колбаской и ткнулась мордахой в угол, я подбросил дров и подсел к огню. Усталость и нервы расшатали тело, как демоница — кровать, вот и заснул мгновенно, невзирая на далекую от удобства позу и ощутимую прохладу, от которой не спасали ни одежда, ни угли. И под утром мне приснилось странное место: ночь, низкое небо черней смолы, ни звезды, ни облачка, словно то и не небо вовсе, а потолок в подвале. От края до края — каменистый пляж, а впереди — море бурлящей лавы. И тишина — да такая, что звенит в ушах.

Я лежу, прикованный к скале точно Прометей и одетый как Адам, но вместо орла из мрака спустилась... Хира в своем демоническом облике. Красная кожа, крылья по два метра в размахе, горящие глаза, только когти-кинжалы втянуты. Бестия обошла меня кругом, то и дело как бы невзначай задевая кончиком хвоста — скользнула по бедрам, пощекотала ребра, нежно провела по шее и лбу. Хочу спросить, что это за приколы, но губы слиплись как у Нео на допросе. Не могу издать ни звука, хотя отчетливо слышу и цокот копыт, и сладострастные усмешки, и щелчки.

— Попался, негодник? — девушка переступила через меня и нависла бронзовой блестящей статуей. — Думал, я прощу твою дерзость? Явью правят люди, а вот мир сновидений — моя безраздельная вотчина. Здесь мне сам Владыка не указ. А ты — тем более.

Девушка села, медленно покачивая бедрами, прямо на, простите, хрен, к тому моменту изрядно набухший. Несмотря на кажущиеся неудобства — все эти оковы, цепи, голая скала — чувствовал я себя примерно так же, как и в теплой кровати в позе звезды. Только вместо мягкого матраса — жесткое покрывало, но говорят же, что спать на твердом полезно. Лава нагревала воздух до летней жары, ни боли, ни каких-то других неприятных ощущений не было, и я всецело сосредоточился на блаженной неге прямиком из царства Эроса. Все это напоминало камеру сенсорной депривации, где отсекли все чувства, кроме того, что промеж ног, и бороться с пульсирующими волнами возбуждения не было никаких сил. Желания, в принципе, тоже.

— Ты дерзил не тому демону, дружок-пирожок. — Хира огладила и стиснула груди, и так сжатые полосками дубленой кожи. — И будешь за это наказан. Знаешь, чем занимаются суккубы? Вызывают эротические сны. И я буду терзать тебя, пока не проснется Ингрид, — говоря это, она легонько двигала тазом, и на каждом скольжении назад у меня темнело в глазах от удовольствия. — А потом по моему единственному слову твой вулкан выбросит столько лавы, сколько не извергал за всю жизнь, мелкий ты рукоблуд. Если Иру так бесят разговоры о потной заднице, представь, как она отнесется к твоему мокрому стояку. Б-е-е-е... Опозорил меня? Возомнил себя крутым повелителем Тьмы? Посмотрю, как ваше темнейшество будет общаться с милашкой после такого.

Вот же подлая су... ккуба! После того, что Иришка пережила, после всех слухов об извращенцах-демонистах нашей дружбе сто процентов конец, а Лерка так вообще убьет. И тут сердце пустилось в галоп от смеси злобы и обиды, что лесным пожаром покатилась к чреслам, врезалась в волну страстной неги и оттеснила прочь. Вот значит как, да? Я для нее стараюсь. Я о ней забочусь. Я, блин, из кожи вон лезу, чтобы стать во всем лучше предыдущего мастера. И мне платят вот такой монетой? Ну, ничего. Справился наяву — справлюсь и тут. Не знаю, где там твоя вотчина, но это мой сон, мой разум и моя воля.

— Сопротивляешься? — с усмешкой спросила мучительница, не то прочитав по сердитому хмурому лицу, не то почувствовав, как младший товарищ немного сдулся. — Ну-ну...

Хира легла и потерлась грудью о мою, а затем лизнула мочку уха.

— Ты даже не представляешь, что я умею, — жарким стоном выдохнула она. — Сто лет учебы у лучших конкубин Дворца Наслаждений. Сто лет воплощений самых безумных фантазий. Думаешь, сможешь выдержать? Что же, давай проверим.

Я оцепенел, не в силах даже мотнуть головой. Сонный, мать его, паралич во всей красе. Соблазнительница приподняла мой подбородок и принялась покрывать шею влажными поцелуями, медленно опускаясь к левой ключице. Звуки, которые издавала девушка, прежде слышать не доводилось, хотя порева пересмотрел не вагон, а целый товарный состав.

Так. Самый верный способ проснуться — кошмар. Например, переживание собственной смерти, падение с высоты или бегство от потустороннего чудища. Сильное волнение, выброс адреналина и готово. Но эти образы нельзя вызвать намеренно, они должны быть обязательной частью сновидения, иначе не поверишь и страха не почувствуешь. А какие могут быть страхи, когда твой сосок облизывает и покусывает самая горячая женщина на планете? И приунывший было перец вновь распух как вакууме, не оставляя шансов не только на победу, но и на достойное противостояние.

— Вот и вся твоя сила, — дыхание вновь обожгло лицо. — Уже сейчас готов спустить в штаны, а ведь я еще не взялась как следует за твою срамоту. Но не волнуйся, этот выстрел запомнишь на всю жизнь. И ни одна девушка на свете не доставит и сотой доли моего удовольствия.

Она поцеловала меня с игривой аккуратностью, без лобызаний в десны, завязанных узлом языков и прочей французской школы. Наверное, собиралась поиграть перед тем, как пустить в ход тяжелую артиллерию, но внезапно в мою грудь словно залили подогретый мед. Теплая нежность и концентрированная милота заструились по венам, остужая напряженные мышцы и без остатка смывая возбуждение. Судя по округлившимся глазам, суккуба явно не ожидала подобного результата. Выпрямившись, уставилась на меня испуганным взглядом и шепнула:

— Дурак...

И сон исчез. Я вскочил, чуть не опрокинув стул, пьяно замотал головой и подбежал к кровати. Наплевав на сон Ингрид, принялся трясти и шатать свернутое рулетом одеяло, пока наружу не выпросталась опухшая спросонья физиономия. Хира указала на плотно сжатые губы, потом на потолок — мол, еще не рассвело, а до утра приказано молчать, но я был слишком зол, чтобы вестись на подобные отмазки.

— Вставай, быстро! Собирай свою темную материю, собирайся — и за дверь. Даю минуту.

Девушка не сразу поняла, что я имею в виду, и на лице отразился тот же страх, что и во сне. Но собрался не выставить негодяйку на мороз, а поговорить на улице, чтобы не тревожить Ингрид. Ровно через шестьдесят секунд (считал в уме), демоница выбралась из подвала, с вызовом повернулась ко мне спиной и скрестила руки на груди.