Завещание (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 35

— Так вот почему она ушла от тебя? — спросила Джози.

— Она не ушла от меня, детка, я выгнал ее вон.

В ее голосе прозвучало удивление, когда она спросила:

— Ты порвал с ней?

Он наклонился в ее сторону.

— Со Слоун я, наконец, научился это делать. Жизнь иногда — отстой и прямо тогда, она была полный отстой. Я знал, что эта квартира — дерьмо. Мне тоже не хотелось, чтобы моя семья там жила. Я был близок с отцом, любил маму, их уход не принес ничего хорошего. Я не мог содержать спортзал. Знал, что должен его закрыть. Это убивало меня. Я люблю этот спортзал. Но моя семья была важнее. Я работал на двух работах, притаскивал свою задницу домой в три часа ночи, вставал, чтобы открыть спортзал в семь, срывался всякий раз, когда мог. Я не хотел этого и пытался найти выход. Она не пыталась найти ничего, кроме способов оседлать мою задницу. Когда становится дерьмово, ты находишься рядом со своим человеком. Не тащишь его вниз, когда он и так навис над унитазом.

Последовала пауза, прежде чем она прошептала:

— Очень верно сказано.

— Знаю.

— Мне очень жаль, что она так поступила с тобой, Джейк.

Так чертовски мило.

— Тогда мне тоже было жаль, солнышко, — ответил он. — Но то, как она отвернулась от меня, но в основном от Итана, когда у нее появился новый мужчина и она начала новую жизнь, не расстроило меня.

Она долго смотрела ему в глаза, прежде чем спросить:

— Так это тогда бабушка предложила тебе деньги на «Цирк»?

— Да. — Он кивнул. — Это было дерьмовое место. И Дэйв, парень, который владел им, был мудаком. Девочкам ничего не платили, говорили, чтобы зарабатывали на чаевых. Двое вышибал на ночь. Всего двое. Для такого клуба, как этот, это чревато неприятностями. В баре, где работали девчонки, которые ни хрена не могли против этого дерьма, что-нибудь случилось бы. А он все зарабатывал деньги. Целую кучу. И когда он захотел уйти, я знал, что если бы мог купить бар, то смог бы все изменить, сделать лучше.

— Поэтому ты сказал об этом бабушке, и она поверила в твою идею.

Джейк снова улыбнулся.

— Да. Она поверила в мою идею, Лисичка. Сказала, что если я оставлю спортзал, она отдаст мне остальные деньги, и я смогу выкупить «Цирк», и по ходу вернуть их ей. Разумеется, я отказался.

Она выпрямилась и наклонилась к нему, удивленно спросив:

— Отказался?

— Отказался, — подтвердил он. — Взять деньги у восьмидесятишестилетней леди? — он покачал головой.

— Но, в конце концов, ты взял деньги, — заметила она.

Джейк кивнул.

— Взял. Но сначала сто раз сказал «нет». Самое приятное во всем этом было то, что она интересовалась мной, я ей нравился, а она нравилась мне, и она держалась за меня. За это время она познакомилась с детьми, вошла в нашу жизнь, и она нам там нравилась, мы держались за нее, а она держалась за нас. В конце концов, я сдался. Взял деньги, мне дали ссуду на спортзал, видя, что здание принадлежит мне. Я закрыл «Цирк» на два месяца, мы с приятелями починили его, снова открыли, в течение года я вернул деньги Лидии. Погасил кредит на спортзал за три года. Купил дом с четырьмя спальнями, где у всех детей есть свои комнаты. Жизнь изменилась. Отстоя закончился. Стало хорошо. И Лидия была катализатором всего этого.

— Так вы и познакомились, — тихо сказала она.

— Так мы и познакомились, — так же тихо ответил он.

— Я рада, что она была у тебя, Джейк. — Мягко произнесла она.

— Я тоже, солнышко.

— Я просто не понимаю, как она могла быть так вовлечена в твою жизнь, в жизнь твоих детей, и ни разу не упомянула никого из вас.

Это было самое неприятное. И, он знал, это был гребаный ход, но она столько страдала, что Джейк вошел в болото. Он разберется с ответным ударом, после, но только если он произойдет.

— Детка, она была вся в тебе, когда ты приезжала ее навестить, — сказал ей Джейк, и она снова посмотрела на него.

— Прошу прощения?

— Она постоянно говорила о тебе. Думала о тебе. И когда ты приезжала в гости, то очень волновалась. Не могла дождаться. Нетрудно заметить, что она скучала по тебе, и очень сильно. Так что, думаю, когда ты бывала у нее, она не хотела делить тебя ни с кем.

— Мы ходили на вечеринки, и я все время виделась с другими ее друзьями, — ответила она.

— Да, но я не совсем ее возрастной группы, и моя семья не совсем ее социального статуса. Нас не приглашают играть в бридж, и мы не ходим на церковные собрания.

— Верно, — пробормотала она.

— И я знаю из того, что она рассказывала мне после того, как ты уезжала, что она не жила в своем обычном темпе безумного общения, как делала всегда, до тех пор, пока больше не смогла. Когда ты бывала здесь, она брала перерыв. Она отдавала тебе все свое время и вытягивала каждую крупицу твоего.

Это вызвало молчание, пока она не нарушила его, тихо сказав:

— Мы поглощали друг друга.

— Что, прости? — спросил он.

Она снова посмотрела в окно.

— Когда мы были вместе, то поглощали друг друга. Я думала, что просто скучаю по бабушке. Когда я была с ней, то использовала каждое мгновение, которое могла, чтобы находиться с ней и в этом доме. Запомнить их на всю жизнь. Я делала это еще до того, как… — она замолчала и начала снова. — Я делала это, даже когда была маленькой девочкой. Мне нравилось быть с ней, и мне нравилось быть с ней в этом доме.

— Так, может, поэтому мы и не встретились.

Она снова посмотрела на него.

— Ты и твои дети не дружки по бриджу, Джейк, но для нее ты тоже много значил. Я знаю, это правда. У нее на тумбочке твоя фотография.

У Джейка не было на это никакого ответа.

Хотя, нет. Был один. Он просто не мог ей его дать. Не сейчас.

— Поначалу я могу понять. Но семь лет? — спросила она.

Он согнул колено, наклонился и, потянувшись, поймал ее руку.

— У меня нет ответов для тебя, детка, — мягко сказал он ей, и ни одно из этих слов не было подходящим, потому что они означали, что он ей лгал. — И, это отстойно, но ее больше нет. Это явно выносит тебе мозг, но ты должна отпустить ее, потому что ты не получишь эти ответы. Просто смирись с тем, что это было, что бы это ни было, и она сделала так, что теперь мы есть друг у друга.

— Теперь мы есть друг у друга, — прошептала она.

— Да.

Она развернула ладонь так, чтобы сжать его пальцы. Посмотрела ему в глаза и продолжила шептать.

— Я рада, Джейк.

Он ответил таким же крепким рукопожатием.

— Я тоже, солнышко.

Она слегка улыбнулась ему. И тут Джейк решил, что пора уходить. Она была в таком настроении, что ему захотелось найти нетрадиционные способы, чтобы вывести ее из этого состояния, а он знал, каким способом он может воспользоваться.

Он не был Бостоном Стоуном.

Вначале, когда он увидел ее на похоронах в большой черной шляпе и больших черных очках, он определенно почувствовал желание. С другой стороны, он испытывал желание задолго до этого, видя ее фотографии, читая ее письма, слушая, как Лидия говорит о ней.

На похоронах он не знал о завещании, но знал, куда клонит Лидия, чего она хочет. Она никогда не говорила этого прямо, но это не означало, что она не делала посыл совершенно ясным, а делала она его неоднократно.

Но Джейк не думал, что Джози захочет иметь дело с таким парнем, как он. На парковке у клуба он понял, что это не так, когда отпустил ее, сказав, что его пристрастия к женщинам склоняются в другую сторону. Он не лгал. Ему нравились длинные волосы. Ему нравились большие сиськи. И он не возражал, чтобы его женщины были оголены.

Тем не менее, ему также нравились задницы и ноги, и изгибы во всех нужных местах и высокие каблуки и мелодичные голоса и густые светлые волосы и большие голубые глаза и почти все, что входило в ее комплект.

Она сказала, что он ей не подходит, но он знал, что она лжет.

Но сейчас для нее было не время, чтобы принимать такие решения. Она потеряла единственного близкого ей человека на этой земле — не только бабушку, но, как он знал, и спасителя. И он почувствовал, что она на распутье.