Хроники Эдена. Светоч (СИ) - "Write_by_Art" - Страница 61

— Ты же знаешь, Михаэль, это не он предлагал Еве то яблоко. Рука Бога поглаживала Змею.

— Sidjicth toda halia. Приказал Старик. Естественно, Михаил понял, что сказал Старик. Приказал Змее оставить их. Даменда посмотрела на Михаила, и уползла. Михаил подошел ближе.

— Ты принял не совсем гуманные меры, Михаэль. Заметил Старик, осматривая свои руки.

— Что вы думаете о его словах? Напрямую спросил Михаил. Старик посмотрел на своего слугу.

— О том что он говорил тебе? Поинтересовался Старик. Архангел кивнул. Старик закрутил свой хвост на руке.

— Я дал им всем жизнь и разум для того, чтобы у них была своя точка зрения. Миллионы лет люди гадали о моей личности, каждый день, придумывая что-то новое. Видишь ли, Михаэль, даже если нами заинтересовались жители других цивилизаций — Значит, не все так просто. Старик встал. Его мантия раскинула подол на пол. Старик, босяком, прошел мимо Михаила, подходя к подносу с фруктами. Архангел повернулся.

— Человек сам решает, как ему воспринимать общепринятое. Поведывал Старик. Он взял со столика зеленое яблоко.

— У меня есть вопрос. Михаил ждал разрешения.

— Да, Дитя? Вопросительно отозвался Старик.

— Я не хочу оспорить вашу политику, но, почему из-за этой девушки столько шума? Старик повернулся, положив яблоко на место. От его взгляда, у Михаила все похолодело. Перед ним стояло величайшее Божество, с силой, что безгранична всему, вокруг. От одного не правильного слова или взгляда, тебя может не стать за мгновение.

Старик подошел к Михаилу.

— Это, просто, девушка, заслужившая право быть тут. В этот момент. Ответил Старик. Михаил не понимал. Он повернулся вслед Старику, что шел обратно на трон.

— Но, почему она не может быть там, где хочет? Вновь, спросил Михаил. Старик уселся на трон и посмотрел на огромные облака, сзади.

— Не могу тебе сказать. Спокойно ответил Старик. Михаил был ошеломлен. Бог что-то скрывал?

— Скажем так, Михаэль, здесь все, кто мне нужен. И я не хочу, чтобы именно в это время — там кто-то был. Старик задумался. Михаил старался уловить суть истины. Старик посмотрел на Архангела. Ему пора было уходить. Он развернулся, и зашагал к вратам.

— И помни, Михаэль. Остановил его Старик. — Времени мало. Она должна быть здесь в кратчайшие сроки, пока у нас ещё есть время. Говорил Старик. Михаил, ничего не сказав — покинул покои Бога, под пристальный взгляд последнего, чья рука была занята яблоком, которое Бог так и не попробовал.

12.

Воспоминания о первом визите в Изолятор Квентин не забывал и по сей день. Иногда, воспоминания освежались с помощью снов. Вот и сейчас, он проснулся от судорожного сна, в той же камере. Отряхнув голову, он, почему-то улыбнулся. Посмотрев в камеру, ещё раз, Квентин приподнялся. Его первый и единственный раз был особенно тяжелым. Он провел там значительное для себя время, затем, его отправили в Приют, обратно. Там, он узнал о кончине Элисон. Это был удар. Он пропал не более чем на несколько месяцев, и отчетливо помнил их лица. Они улыбались и радовались естеству. А теперь — её не было. Как и лица на Дезмонде. Квентин не хотел поступать как Идиот, отравляя ему душу всякими житейскими фразами, по типу того, что он справится, или тому подобное. Время — как вода, рано или поздно затачивает камень, как не крути. Но, пока не об этом.

Медиум вспоминал, как было принято решение отправить его и Эвана, на пару с Джонатаном в Изолятор. Лишь через некоторое время ребята узнали что срок им дали немалый, как для обычной потасовки — 25 дней.

Их повезли этим же утром. Ночевали запертыми в особой палате, где, после их отъезда, скончалась Элисон.

Директор Арчибальд приказал вывести всех, и под всеобщее зрение показать, как ведут зачинщиков, поговаривая что это станет им уроком. Так их и вели. В толпе, Квентин отыскал Элисон и Дезмонда. Стояли, прижавшись друг к другу. Квентин, лишь, улыбнулся, хотя на лицах его друзей была грусть. Грусть и благодарность. Из Приюта мальчиков забрал фургон. Везли долго. Далеко. Мальчики сидели молча. Квентин, потому что было все равно, Джонатан — потому что понимал, что когда его родители об этом узнают — будет плохо. Ну, а Эван — потому что с него спала маска Ковбоя, что только бесчинствует. Именно он, по младенчески, ныл, болтал без умолку, и хныкал. Квентин не обращал внимания. А вот Джонатана его поведение, изрядно, помотало.

— Заткни пасть, Эван! Ноешь хуже моей сестры. А моей сестре 4. Возмутился Джонатан, на что Эван отреагировал бурно: — Сам заткнись!

Квентин, лениво, перевел взгляд на парней.

— Заткнитесь вы оба, Дебилы. Приказал он, и парни посмотрели на него.

— Тебе было мало, МакГратт? Поинтересовался Эван, выставляя кулак.

— Какая теперь разница? Можем подраться ещё раз, только если ты не будешь бить как Сучка, а можем посидеть и подумать что делать дальше. Парни замолчали.

— Он прав. Кивнул Джонатан, усаживаясь, на пол. Он облокотился о стены фургона, и забросил руки за голову. Эван метал головой от одного к другому.

— И что это, блин, значит? Спросил он. Квентин посмотрел на Джонатана. Тот кивнул Медиуму.

— Слышал о месте для Плохишей, по типу нас? Спросил Джонатан.

— Место для Плохишей? Переспросил Эван. Джонатан понял, что познания Эвана не велики.

— Есть специальное место, куда садят людей, у которых есть дар.

— Тюрьма, что-ли? Развел руками Эван. Джонатан кивнул, продолжая объяснять: — Что-то типа, и там отбывают наказание люди любых возрастов, у которых есть дар. Эван запустил руки в волосы.

— Откуда вы, Умники, можете быть так уверенны в том, что нас везут именно туда? Эван хватался за последнюю надежду. Квентин фыркнул, поднимаясь. Он подошел к Эвану, и упал на колено, перед мальчиком.

— На руке не жжет? Спросил Квентин, оголяя руку Эвана. К своему удивлению, Эван обнаружил там небольшой ожог, в форме круга. По форме и цвету этот ожог напоминал черную, тоненькую, таблетку. Эван, с интересом, стал осматривать и тыкать в ожог. Дотронувшись до него пальцем, он ощутил неприятный дискомфорт. Небольшая таблетка под его кожей зашевелилась.

— Это что за Хрень? Начал садить панику Эван.

— Такие штуки называют «Горячими заглушками». Начал Джонатан. — Мой папа грузит такие на работе. Эван стал чесать ожог.

— Но, это ещё не значит, что мы едем именно туда, так ведь? Квентин хлопнул себя по лбу, и указал Эвану пальцем. Проследив, Эван прочитал надпись, что находилась у маленького окошка, что вело в кабину к водителю. На окошке было написано: "Изолятор". Эван стал хныкать сильнее, а Квентин махнул на него рукой, и уселся рядом с Джонатаном. Оба смотрели на хлюпающего Эвана.

— Он всегда был такой плаксой? Спросил Квентин, извлекая из-под шапки косяк.

— В общем-то, да. Согласился Джонатан. Затем, он задумался на минутку, и решил спросить у Квентина: — Стоит ли говорить ему, где именно находится Изолятор? Квентин задумался. Хмыкнув, он ответил: — Устроим ему сюрприз.

— Я думаю, ему не понравится. Покачал головой Джонатан.

— Так, это же Круто! Кивнул головой Квентин. Джонатан, невольно, улыбнулся. Фургон продолжал путь по одинокому шоссе.

Ехали парни долго, Джонатан задремал. Эван пялился в стену, а Квентин, просто, лежал с закрытыми глазами. В какой-то момент, фургон затормозил, и парней качнуло. Джонатан проснулся, отряхнув головой. Эван вздрогнул.

— Мы уже приехали? Паническим голосом заговорил мальчик. Квентин закатил глаза. Дверь фургона распахнулись. На мальчиков посмотрел мужчина, в белом комбинезоне, с голубоватым оттенком.

— Добрый день, молодые люди. Вальяжно поздоровался мужчина. — Меня зовут Гонорат. Мне была поручена миссия доставить вас в Изолятор. Прошу — за мной. Гонорат, вежливо, указал рукой на выход из фургона. Запахло свежим, ночным лесом. Квентин вышел первый. За ним Джонатан. Эван остался стоять в фургоне.

— Куда мы приехали? Тревожно спросил мальчик.

— Эван, захлопни варежку и выходи! Послышался крик Джонатана. Эван, опустив голову, устремился на выход.