Вход не с той стороны - Башибузук Александр - Страница 86

     Девы погрозили мне отлучением от постели за излишнюю жестокость к личному составу, но оружие чистить пошли, и я с ними. И проверил все по строгости, не поддаваясь на сексуальные провокации.

     Потом я оставил Герду и Ингу прихорашиваться перед предстоящим романтическим ужином в ресторане и повез камни Моисею Львовичу.

     — Вот, Моисей Львович, привез, как и обещал, — я положил кейс на стол.

     — Внушительно. А зачем ты их хочешь огранить? Для хранения? — старик выложил камни на стол и вытащил из ящика лупу. — Или для ювелирных изделий?

     — Они не все мои, и таково пожелание заказчика. Скорее всего, для хранения и продажи в случае необходимости. Огранённые камни, наверное, и стоят по-другому, — я не собирался говорить всей правды, но и не соврал.

     — Так оно и есть. Есть базовая огранка, то есть камень освобождается от всего не нужного и становится похож на драгоценный, и есть огранка окончательная, когда камень раскрывает свою душу и истинную красоту. В этом состоянии он уже готов блистать в ювелирном изделии. Так вот, в окончательном варианте он может потерять до трети от своего первоначального объёма, если это, конечно качественный камень, и до половины, если есть изъяны. И видов огранки очень много. Вот я и спрашиваю, как надо это сделать.

     — Я не специалист, и заказчик тоже, но он доверяет моим решениям, а я вашим. Пускай огранка будет окончательной, а виды выберите сами, только вы сможете понять эти камни.

     — Еще один момент. Старый Моисей своих клиентов не обманул ни разу, он может немножко сделать в свою пользу, но обмануть — никогда. Ты не получишь истинной стоимости этих камней. Чтобы их продать за полную стоимость, нужно время, продавать придётся по одной штучке, а это оптовая партия. Сразу говорю, окончательная цена будет на двадцать процентов ниже реальной, и это только для тебя. Обычно уходит в сторону треть. Тебя это устраивает?

     — Да, — конечно, устраивает, абсолютно устраивает, других ювелиров я не знаю и не хочу знать. У других ювелиров можно не только деньги потерять, но и голову, а оно мне надо?

     — Тогда сделаем так: завтра приезжай в обед, я тебе скажу стоимость камней и сроки, когда закончу огранку. Возможно, я уже и отдам тебе все деньги. Работать я буду забесплатно. Я тебе уже говорил за маленький гешефт, так вот мне надо получить с моих партнеров ценную вещь. Обычно они привозят это сюда сами, но на сей раз захотели встретиться за пределами города. Сослались на неприятности с властями, мне это совсем не нравится, но поделать ничего не могу, это их право. Я не ожидаю неприятностей, они не совсем идиоты и понимают, что их будут гонять по этому миру до конца их дней их же соплеменники, но всякое может быть. Надо меня туда сопроводить, я получу с них своё и мы поедем обратно. Подробности расскажу завтра. Что скажешь?

     — Предварительно скажу да. Завтра, когда узнаю все, дам окончательный ответ, и, наверное, тоже да. Только я свободен всего неделю, потом может случиться так, что придётся уезжать.

     — Успеешь. Встреча через два дня. Что ж, хорошо. Иди, у меня уже руки чешутся поговорить с этими булыжниками за красоту.

     Я поспешил домой и сообщил девочкам о просьбе старого ювелира. Инга ответила философски:

     — Если старика убьют на встрече, то он не закончит работать с камнями. Нам оно надо?

     Герда сказала практично:

     — Надо тренироваться. Вокруг колышков ходить одно, а тренироваться на людях другое. Я обеспечивала такие встречи, и у нас тоже получится. К тому же, возможно, нам придется лететь в Халифат обеспечивать встречу для Мари, вот и потренируемся.

     — Умные у меня жены. Что удалось узнать про Мари?

     — Ничего по делу. А остальное тебе знать не надо. Она к нам относится хорошо и не подставит, — заявила Инга.

     — А всё-таки? Мне нужно знать всю информации по ней. Это, кстати, в наших интересах.

     — Она занимает высокое положение в Ордене. Какое конкретно, мы не знаем. Узнаем — скажем. Остальная информация относится к категории маленькие женские тайны, и, соответственно, не для твоих ушей, — Герда была не менее категорична. — Что-то подозрительно ты выспрашиваешь про нее… Инга, тебе это тоже кажется?

     — Я тебе давно говорила, что он на нее глаз положил.

     — Так… закончили придуриваться. Вы знаете, о чем я. Она ведет себя чересчур загадочно для большого босса, и я хочу знать почему. Вот и все. Все загадочное может для нас плохо закончится.

     — Мы же сказали, пока не знаем, когда узнаем, скажем. Не переживай и не злись. Лучше скажи, когда мы будем делать детей? — красиво соскочила с темы Инга.

     — Да, когда? — поддержала ее Герда.

     — А мы разве их не делаем?

     — Пока тренируемся. Нужно твое согласие. Вдруг ты не хочешь и бросишь нас с малышами.

     — Я сейчас разозлюсь…

     — Значит, ты согласен. Тогда начнем сегодня. У нас часики биологические примерно одинаково тикают, самое время. Ты не рад? — невинно поинтересовалась Инга. — Герда, милая, скажи пожалуйста, сколько времени осталось до ресторана?

     — Три часа, милая. Думаешь, успеем?

     — Конечно. Не успеем, продолжим ночью…

     В ресторан мы опоздали, но метрдотель придержал нам столик, несмотря на большой наплыв людей. Ужинали мы в ресторане «Lа Мапсhа», принадлежавшем тем же Жоре Гузману, Триандофилу Папаконстанти, Тамазу Сихарулидзе и их компаньону испанцу Хуану Фернандесу из Виго. Сам ресторан являлся дополнением к комплексу курортного отдыха.

     Комплекс открылся совсем недавно, оказался удачным коммерческим решением и сразу нашел свою категорию посетителей. Дело в том, что в Кейптаун стекались в отпуск британские офицеры с семьями из Британской Индии и даже из Новой Англии. В Кейптауне был совершенно уникальный и в чем-то даже целебный климат — во всяком случае, жара переносилась гораздо легче — и имелись отличные огороженные пляжи. Меры безопасности в городе применялись беспрецедентные, город слыл самым безопасным на южном побережье залива. Совокупность этих причин и послужила притоку курортников.

     Кроме «Lа Мапсhа», работало еще несколько ресторанчиков, и они тоже пользовались большой популярностью, но в основном посещались местными жителями и повседневно, а это заведение считалось по местным меркам элитным и дорогим рестораном.

     Сколько они вложили в него денег — я не знаю, особо по элитным и, тем более испанским ресторанам не ходил, но остановка здесь была утонченно-красивая, в сельском стиле, официанты в национальных одеждах и отменно предупредительны, вино отличным, а кухня, естественно испанская, вообще выше похвал, готовил сам Фернандес.

     Несколько портили шик машины, из которых выходили дамы в вечерних платьях и офицеры в парадных мундирах или строгих, по меркам Новой Земли, конечно, одеждах. Машины подкачали и были в основном внедорожниками, приспособленными под местные реалии. Папаконстанти бил себя в грудь, клялся и божился, что закажет лимузин. Я не сомневался, что записываться на него будут за год, но пока лимузина не имелось.

     Нас встретил метрдотель и провел за столик. В ту же секунду рядом возник официант, вручил меню, карту вин и почтительно застыл в ожидании заказа. Я предоставил право решать вопрос дамам и посмотрел в зал.

     Ресторан был почти полон, большинство посетителей были военными, в основном старший офицерский состав со своими женами или подругами. Только за одним столом устроились шестеро вторых лейтенантов морской пехоты, совсем молодые, видимо, попавшие на Новую Землю прямо из ворот военного училища. Они сидели с местными дамами полусвета, если мягко выразиться. Компания здорово подпила и громкость общения уже немного превышала меры приличия.

     — Мы тебе заказали чилиндрон, салат Сан Исидро и вино «Аllоzо Rеsеrvа» 2000 года. Ты не против, милый? — поинтересовались Инга и Герда.