Вход не с той стороны - Башибузук Александр - Страница 58

     На следующий день мы купили себе место в конвое, следующем во второй по величине город Дагомеи, Малколм Экс. За него мы заплатили тысячу экю, но охране мог позавидовать любой президент. Пять БРДМ-2, пять УАЗов с гранатометами и крупнокалиберными пулеметами. Охранники, как на подбор, иссиня-черные верзилы, обвешанные оружием, как новогодняя елка игрушками. Они раз пятнадцать за время следования палили куда-то в песчаные барханы и заявляли, что отразили очередное нападение, а на стоянках ходили и требовали вознаграждение за свой героизм. Если кто-то отказывал, молча садились в кружок у машины и не уходили, пока не дадут хоть что-нибудь. Дело свое, в принципе, знали, хотя я практически все ночи не спал, ожидая от них любых пакостей.

     Старики совсем сдали. Я сел в их «Лендровер», а Герда везла Руди и Ольгу в «Хамви». Ехали мы так четверо суток и, наконец, доползли до Малколм Экс. Пока важный и очень черный доктор осматривал Руди и Ольгу, я в спешном порядке искал в порту судно до Кейптауна, до ужаса переживал, что не довезем таких дорогих нам, ставших фактически приемными родителями, стариков. По суше путь до Кейптауна занимал три дня, морем — полтора суток. Судно я нашел, старую, латаную посудину с помпезным названием «Gоld Stаr», которая за пять тысяч экю, нещадно дымя, отвалила от причала и взяла курс на Кейптаун.

     Во время плавания Руди и Ольге стало немного легче, они храбрились и говорили, что семейный доктор Лейбович живо поставит их на ноги. Руди рассказывал про свою коллекцию и говорил, что сделает мне уникальный подарок. Ольга много молилась и говорила, что дождется наших детей и успеет их понянчить.

     Я пил. Пил и не пьянел. Хлестал коньяк. Видно было, что старики доживают свои последние дни. И Герда это понимала, но оказалась сильнее меня. Она смотрела им в глаза и делала вид, что все в порядке, рассказывала, как будем жить вместе в Кейптауне, как родим им внуков, обсуждала с ними их имена. И мы их довезли.

     Из порта мы выехали на небольшую виллу «Ольга», расположенную на самом берегу моря. Нас там уже ждала Инга. Она, оказывается, уже получила назначение и три дня как прибыла в Кейптаун. Контролировала каждый конвой и каждое судно в порту. Узнав, что мы приехали, сразу примчалась к вилле.

     Старики ехать в госпиталь наотрез отказались. На виллу приехал нотариус и зафиксировал завещание, по которому вилла «Ольга» доставалась нам в наследство. Доктор Лейбович и врачи Ордена разводили руками, старики просто вот так, неожиданно, вдруг исчерпали все свои жизненные силы. Руди успел показать мне свою коллекцию и подарить кирасирский палаш парадного эскорта императора Вильгельма второго, Ольга достала древнюю икону святого Георгия Победоносца, благословила нас и отдала мне ключ от домашнего сейфа. Ночью она умерла. Без мук. Просто закрыла глаза и умерла. Руди скончался через четыре часа рядом со своей женой.

     Похоронили их на городском кладбище. На похороны пришёл почти весь город. Все их ученики и воспитанники, все, кто их знал и любил. Много говорили о них, отец Евстафий, настоятель церкви святой Варвары Великомученицы, отслужил панихиду. Все закончилось. Мы остались одни.

     Дома, а вилла «Ольга» стала нашим домом, я долго бродил по комнатам. Вот коллекция Руди. Старинные сабли, мечи и мушкеты на стенах, манекены в исторической военной форме. Он перевез все это сюда из старого мира. Библиотека. Кожаные кресла, стол с гнутыми ножками, недокуренная сигара в пепельнице, длинные полки с книгами. А вот маленькая домашняя часовенка. Суровые лики святых, лампадки. Ольга рассказывала, что не давала согласия на брак с Руди, пока тот не принял православие. И он принял, изменил своей вере ради любви.

     Все было пусто, мертво. Даже в маленьком садике не летали бабочки и не трещали сверчки.

     — Слышишь? Как тихо? — спросила меня Герда.

     — Все горюют. Смотри, даже рыбы в пруду попрятались.

     — Они не хотят, чтобы мы видели, как они плачут, — сказала Инга и прижалась ко мне. — Пусто как-то тут.

     — Но мы же сделаем так, что этот дом оживет? Да, девочки?

     — Конечно. Я рожу тебе Гретхен, Илзе и Ивана.

     — А я Елизавету, Ольгу и Руди.

     — Четыре девочки и два мальчика. Давайте поровну. Добавим мальчиков.

     — Нет, девочек должно быть больше. Они будут заботиться о мальчиках, — Герда лукаво посмотрела на меня

     — Да, так должно быть. Девочки всегда заботятся о мальчиках. А мальчики надувают щеки и не признают, что без девочек им совсем плохо, — Инга тихонечко хихикнула.

     — Ну, не знаю. Это, наверное, я решать буду, сколько кого…

     — Смотри у нас. Эстонские девушки настолько суровые, что могут заставить мужчину делать, что угодно, особенно если их двое, а мужчина один.

     — Тихо, тихо девочки, у нас демократия…

     — Демократия в старом мире осталась, а у нас диктатура матриархата…

     В изысканно обставленном, но практически обезличенном кабинете, за большим столом из черного дерева сидела немолодая, строго одетая женщина, внимательно просматривавшая лежащие на нем документы. Ее красивое лицо практически не тронул возраст, выглядела она великолепно, и угадать, сколько ей лет, было совершенно невозможно. Можно было только сказать, что эта женщина очень властна и привыкла распоряжаться судьбами людей, о чём свидетельствовал легкий налет надменности на лице. Она подняла голову от документов и спросила у своей собеседницы уверенным, сильным голосом:

     — Скажи мне, пожалуйста, Мари, почему эту милашку засунули в Дагомею?

     — На всякий случай. У нее не сложились отношения с Беляевой, а та готовилась к повышению. Команда, возлагавшая на Беляеву большие надежды, убрала Петерс с глаз долой, зачищая все возможные варианты компрометации Беляевой. Компрометировать ее особо нечем, но проще растыкать по захолустьям всех недоброжелателей. Возможно, это была просьба самой Беляевой. Ты, Сара знаешь, как это у нас бывает.

     — Знаю. Девочка обладает многими хорошими качествами. Наивна, конечно, но смела. Ничего не скажешь. Ради удовлетворения своих амбиций полезла в джунгли за головами, поставила на кон свою — и выиграла. Чем-то напоминает авантюризмом тебя, Мари. Помнишь Бангкок? — женщина слегка улыбнулась и посмотрела на собеседницу.

     — Могла бы и не напоминать, меня год после этой дыры кошмары мучили. Спасибо еще раз, что вытянула меня из такого дерьма.

     — Я не могла этого не сделать, Мари. Ты все прекрасно знаешь.

     — Знаю, Сара. Мы в ответе за тех, кого приручили…

     — Именно. Ну, что ты скажешь по поводу Петерс? Кстати, спасибо, что не допустила ее докладные материалы и видео до общего рассмотрения.

     — Это моя работа. Девочка перспективна, может быть, излишне жестока, есть данные о ее собственноручном расстреле пленных бандитов. Умна. Проявились полезные боевые качества. Я считаю, она подойдет, но только в комплекте с остальными. Она умудрилась привлечь любопытную парочку.

     — Да, этот парень впечатляет. Признайся, ты уже положила на него глаз?

     — Сара, если бы я могла краснеть, уже бы краснела. К сожалению, я давно забыла про личные симпатии, просто разучилась это делать, и руководствуюсь в первую очередь служебными интересами. Хотя, возможно, раньше я бы его поимела ради коллекции. Такие мужчины, как он, очень нравятся женщинам. Да и здесь он умудрился обзавестись двумя влюбленными в него красотками. Как у них получается мирно его делить? Их бы я тоже поимела… вместе с ним.

     — Какая ты развратная, милочка. Я помню, когда в пансионе поцеловала свою подружку, колени стерла, отмаливая этот грех. Хотя… если не согрешишь, то и не покаешься. Что там еще по этому супермену?