Игра света. Новое имя (СИ) - "Margari Vlaiser" - Страница 23

На этот раз чувство присудствия рядом ее друзей превзошло все ожидания. Мариэль почувствовала как Фаолина переполняет радость и гордость за нее. Вот чего она не ожидала, так именно этого. Ладно соскучилась, ладно это странное ощущение, но не до такой же степени! ***

Еще до обеда следующего дня Мариэль, неожиданно для самой себя добралась наконец-таки до смой вершины горы. Ветер ерошил и спутывал растрепанные волосы, а вид завораживал. Там винзу, в чаше, окруженные со всех сторон скалами, росли все еще зеленые деревья. Рядом грохотал водопад, выбиваясь прямо из камня. А сама скала была похожа на крыло лишь с южной, на которую и вскарабкалась Мариэль, и с северной стороны, а между ними высоченые бесформенные груды камней.

Мариэль стояла на самой высокой вершине скалы, всего с южной стороны их было четыре, а с северной — пять. Они, словно перепонки крыльев, одна за другой становились все ниже, соединенные дугообразными прогибами. И впрямь, как крыло.

От радости с губ Мариэль сорвался чисто девичий восторженны восклик: "Уиии!". Он разнесся по всей округе звонким эхом. Это же настоящая, хоть и маленькая, победа! Она добралась! Эх, как бы хотелось, что бы она сейчас была здесь не одна. Мариэль настолько привыкла к обществу своего отряда, что без него ей просто было плохо. Они же не расставались так на долго с самого начала, лишь на кородкие моменты, что называются сном. И как по заказу, уже привычное ощущение, что они рядом появилось в миг восторженного крика. Будто они ликовали вместе с ней, смеялись, радовались.

Упоение и печаль прокрались в ее сердце одновременно и их жестокая борьба за право распоряжаться ее, Мариэль, эмоциями продолжалась на протяжении еще долгих-долгих часов спуска. Этим вечеров пологий и удобный склон не кончился, а с ним не прекратилась борьба двух злодеек, не дающих Мариэль покоя. Только когда тень затопила долину, печаль и радость разогнал голод. В практически пустом заплечном мешке не осталось ни единой крошки. А тут на склоне не водились даже мелкие грызуны. Только черви и омерзительные клопы.

Ей пришлось терпеть еще целый следующий день, пока она не добралась до рощи, где всюду скакали длинноногие лани, рогатые олени и упитанные кабанчики. Как ни странно, звери не уносили ноги прочь от Мариэль. Да и она пока не спешила охотиться — боялась, что может оскорбить этим драконов. Да и целый олень — для нее многовато. Пока она брела в полуобморочном состоянии куда — не понятно, ей даже удалось поглдить стройную лань, а потом и подержать за рога оленя. И часа она не провела в этом светлом, волшебном (не заколдованном, как перед лабиринтом, а именно волшебном) лесу, Мариэль добрела до большого озера. Вода в нем была такой кристально-чистой, что плавающая в нем рыба, казалось, летала по воздуху.

Мариэль не задумываясь, скинула с плеч сумку, колчан, с талии — пояс Дугласа с мечем Арагнаста и двумя оставшимися кинжалами, купленными ею в Даугуне. А потом, оглядевшись, сняла и все остольное, включая сапоги и вошла в прохладную воду. Жара сразу показалась не такой удушающей, а ласковые волнения приятной воды смыли с Мариэль всю грязь, скопившуюся за долгие дни. Вода — настолько чудодейственная, прогнала всю усталость, развеяла недобрые мысли и расслабила Мариэль. Та плавала в озере, пока голод снова не дал о себе знать.

Мариэль пробежалась глазами по всей округе, заметив вдруг, что рыба здесь совсем не пугливая и смело подплывает такблизко, что можно было схватить руками. Должно быть зверье здесь и вовсе не знает, что такое человек, и боится лишь драконов. Так что Мариэль без лишних усилий обеспечила себе обед. Часа не прошло, как карп поджарился на костре и уже утолял голод замученной Мариэль. Она до вечера никуда не уходила с этого райского места. Мягкий мох на камнях послужил ей удобным диваном, а озеро — своеобразным телевизором. Сегодня Мариэль решила устроить себе выходной. А завтра пойдет искать драконов. Да и что там их искать? Сами прилетят. Судя по обломанным ветвям, буреломе в озере и выкороченным с корнями деревьям, они бывают тут довольно часто.

Несколько часов она провела в забытие, зато когда солнце скрылось за скалами, она проснулась и уже никак не могла заснуть обратно. Стало довольно холодно с уходом солнца, и Мариэль продрогла до костей. К несчастью, ничего теплого она ссобой не взяла, уповая на жаркое лето. Пришлось подбросить лапника в костер, на котором жарила рыбу.

От нечего делать, она села в позу лотоса. Глубоко вдохнув и выдохнув, она закрыла глаза, стараясь ниочем не думать, освободить свой разум от мыслей. Так ей пришлось просидеть давольно долго, что бы добиться желаемого результата. К тому времени вся древесина в костре уже прогорела. И только когда на небе зажглись первые звездочки, она почувствовала каждое живое существо во всем лесу, заключенным в чашу скал. От длиннорогих оленей, до светлячков, пархающих вокруг. Но небыло среди них драконов. И это очень огорчило Мариэль. Может их и восе здесь нет? Валсидал как-то говорил, что стаю драконов во главе с Белгобадом видели, летящего в восточные необитаемые земли. Неужели они все покинули Джевелию и их здесь нет? Тогда получается, что весь этот поход был зря.

Тут же и снова появилось чувство присудствия Иналии. Как по расписанию. Мариэль уже привыкла, что оно появляется каждое утро и вечер. Иногда утреннее запаздывает до обеда, а вечернее появляется уже ближе к ночи, но еще никогда оно не забывало ее посещать.

Отражение звезд в кристально чистом озере выглядело так, будто горящие камушки лежали среди гальки и их свет дрожал от пробегающей по воде ряби. Глядя на это маленькое чудо природы, Мариэль вспомнила про всевидящий бриллиант. Что если ей попробовать снова? Будет ли это новым разочарованием или у нее все же получится увидеть хоть кого-нибудь из ее отряда? А что если она увидит совсем не то, что хотела бы, вдруг все совсем плохо и она потом пожалеет, что вообще заглянула в волшебное зеркало? — Над но энос тиарли Катя. — произнесла она, что бы проверить наверняка, может дело в ее неумении, да и по лучшей подруге соскучилась.

В черной воде появилось изображение. Катя — голубоглазая с длинными светло-русыми волосами до поясницы, распущенными и тщательно расчесанными, нежной улыбкой розовых губ и милыми круглыми щечками, лежала на животе, упершись логтями в кровать и подпирая лодонями голову. Она смотрела какой-то фильм на ноутбуке. Черные джинсы обягивали стройные ноги и прорези на коленках показались, стоило Кате поднять ногу. Розовая футболка с неприхотливым белым узором шаловливо приоткрыла поясницу. Внимание Мариэль привлекли Катины часы на тумбочке у кровати. В центе высвечивалось время — 12:54, справа от времени ее фотография, где она счастливо улыбается (Мариэль снова сковала обида. Она хорошо помнит эту фотографию, на ней должны стоять Катя и она, Маргарита, в обнимку, а тут только Катя с тем же выражением лица и в той же позе обнимает дерево, у которого они с Маргаритой собственно и фотографировались). Но обиду перебило удивление, когда Мариэль обратила внимание на окошко часов слева от времени. Цифры показывающие дату говорили, что сейчас тридцать первое июля. Как это? Может часы сбились? Мариэль же попала в этот мир тридцать первого июля и прошло уже чуть больше месяца, ведь уже шестое сентября. А если дата на Катиных часах действительно правильная, значит один день в ее родном мире равняется более чем сорока двум дням здесь? Несколько минут Мариэль понадобилось, что бы подвести точные подсчеты, записывая результаты прутиком на песке. Отвлекшись на это, она забыла подпитывать заклинание своей энергией и изображение на поверхности воды исчезло. Зато она выяснила цыфры, приближенные к точности.

— Один день в моем мире примерно равен пятидесяти девяти в этом… — бубнила она себе под нос. — Значит один час в моем равен… тоже пятидесяти девяти с длинным числом за запятой часам в этом мире. А значит, один месяц в моем родном мире примерно равен шестидесяти одному в этом, и один год в моем мире — без нескольких единиц шестидесяти двум годам в этом мире. Такс… что же это значит, шестнадцать лет в моем мире это девятьсот девяноста два года здесь? Почти тысяча. Но если все это правда, то конец света, о котором все говорили в год моего рождения — две тысячи двенадцатом — мог действительно наступить, если бы Анорсель не взошла на место солнца? Вот уж точно бред. Хотя я подумала бы также чуть больше месяца назад, если бы кто-то рассказал мне о существовании другого измерения, так что разница во времени вполне возможный факт. Так что теперь любому можно говорить, что мне девятьсот девяноста два года. — Она в голос рассмеялась и ощущение присудствия ее отряда здорово пощекотало ей нервы, передав смех ее приятелей.