Подружка невесты или... ветеринара вызывали? (СИ) - Блесс Эйвери - Страница 19

— Мы собирались просто полюбоваться природой. А вы о чем подумали?

Услышав мой ответ, глава безопасности, недовольно поджав губы, занял свое место за столом.

— Ладно, с этим разберемся позже. Сейчас же, пожалуйста, подпишите договор о безопасности и конфиденциальности.

Открыв один из ящиков своего стола, Кемдигин достал оттуда планшет. Пару движений пальцами и вот мужчина вручает устройство мне в руки. На экране виден длиннущий текст. Блин, и как разобраться во всех этих дебрях правовых закорючек. В юриспруденции, я, мягко говоря, была не сильна. Без хорошей и профессиональной консультации мне ничего подписывать не хотелось. В чем, в чем, а в том, что в договоре окажется множество подводных камней, я была уверена на все сто процентов. Не зря же здесь творятся все эти непонятности. Кстати, насчет последнего.

Теперь уже пришла моя очередь хмуриться и задавать вопросы. Подписывать что-либо, пока не получу на них ответы, я не собиралась. А раз так, то, отложив в сторону планшет, сразу же поинтересовалась.

— Вот как раз насчет безопасности я и хотела с вами сама поговорить. На вашем праздновании, мою подругу чем-то опоил и задурил ей голову Адалин Таурсон. Насколько я понимаю, она, наверняка же, подписала все необходимые документы о безопасности, но это ей не помогло. Сейчас Нина в невменяемом состоянии. Не может рационально, здравомысляще и нормально вести диалог, а еще трезво мыслить. А ведь она с этим непонятным типом где-то провела целую ночь. Что они делали непонятно, так как Нина двух слов связать не может. Только и делает, что восхваляет этого мошенника. И чего теперь нам ждать после всего этого? Ведь рано или поздно дурман пройдет. Во всяком случае, я на это надеюсь. То, что моя наперсница будет себя чувствовать не очень хорошо с моральной точки зрения, это полбеды, а вот то, что могут появиться неприятные последствия, начиная от незапланированной беременности (ведь мы не знаем как мужчина воспользовался невменяемым состоянием девушки), и заканчивая шантажом, это уже куда важнее. Надеюсь, вы понимаете, что все это отразится не только на репутации семьи Дороховых, но и на вашей? Отец Нины очень влиятельный человек и никому не простит, если с его единственной дочерью что-то случится. И это, так называемая, ваша хваленая безопасность и охрана? А ведь с таким же успехом, девушек могут похитить, а то и вообще…

Чем больше я говорила, тем больше заводилась. Пришедшая в голову неприятная мысль о том, что все могло закончить гораздо-гораздо хуже, заставила меня вскочить на ноги и нервно забегать по кабинету. Остановил меня абсолютно спокойный голос Берозая.

— Успокойтесь. Ничего с вашей подругой не произошло бы. Наша служба охраны держит ситуацию под контролем. Да и Адалин Таурсон никакой не мошенник. Он один из двадцати …, - запнувшись на мгновение, явно в поисках подходящего слова Кемдигин, как ни в чем не бывало продолжил, — ведущих специалистов Ниарии. Да и никто ничем не опаивал госпожу Дорохову, она просто не рассчитала свои силы. Далийское вино очень обманчивое. Уверен, когда девушка проснется, действие напитка на нее уже прекратится.

Я воззрилась на главу охраны, как баран на новые ворота. Это он что, утверждает, что Нинка просто напилась? Нет, если бы я ее знала первый день, то, возможно, и поверила бы в это объяснение. Вот только знала я ее если и не пеленок, то со школьной парты и как моя подруга выглядит, когда переберет, пару раз видела. Пусть координация движений у нее и нарушалась, вот только мозги так, чтобы совсем напрочь, не отключались. Сейчас же ничего и близко похожего на опьянение не было. Да и с координацией все было хорошо. Вон как шустро бегала, что и не догнать было. И что бы все это значило? Я пила их сок, так что точно могу сказать, алкоголя в нем не было? Ну ни грамма. Что-то чем дальше, тем меньше мне нравится все, что связано с этим конкурсом.

— Если с вопросом о вашей подруге мы все решили, то давайте уже вернемся к договору, касающемся лично вас. Извините, но у меня, действительно, много дел и я не могу себе позволить целый день провести в вашем обществе, насколько бы приятным оно ни было.

Это что только что произошло? Подхалимаж? Подозрительно сощурившись, я вопросительно посмотрела на вежливого Берозая. Это что-то новенькое. А новое и необычное меня всегда настораживает. Я и до этого не спешила, что-либо подписывать, а сейчас, вообще, воззрилась на планшет как на особо опасную кобру. Что они там мне хотят подсунуть?

От осознания надвигающейся грандиозной подставы, у меня засосало под ложечкой. Нет, ну прочесть-то договор в любом случае надо, а вот как поступить с ним дальше, буду уже решать исходя из написанных условий. И, вообще, я же сюда не на работу устраиваться приехала, почему я должна что-то там подписывать? Озвучивать возникший вопрос я не стала. Просто, под неусыпным взглядом главы безопасности вернулась на свое место и, взяв планшет принялась читать.

По мере ознакомления с текстом договора мои глаза становились все шире и шире. До конца я так его и не прочитала и так, того что уже увидела, было достаточно, чтобы начать сомневаться в правомерности того, что мне подсунули.

Максимально спокойно отложив гаджет в сторону (не очень хотелось возмещать нанесенный ущерб тем более в энном размере, по этому поводу там также был пункт), я возмущенно посмотрела на занимающегося своими делами Кемдигина, уверенно произнеся.

— Я это подписывать не буду.

Услышав мои слова, Берозай даже не удивился. Это было видно по его лицу. Такое ощущение, что ничего другого он и не ждал. Возможно, то, что я только что читала не настоящий договор, а просто проверка? На что именно, я не знаю. Но, мало ли, чего в жизни не бывает.

В ответ на свое заявление я ожидала услышать что угодно, начиная от уговоров и заканчивая угрозами, но никак не простое:

— Почему?

На секунду прикрыла глаза, чтобы успокоить ту бурю в душе, что поднялась после всего прочитанного только что, да и, надо было привести в порядок мысли, а еще подготовить их к диалогу. Я, по своей природе, очень спокойный человек, который не любит конфликты. Я всегда стараюсь или сгладить углы и найти точки взаимопонимания, или просто уйти от конфронтации, завершив разговор и распрощавшись с собеседником. Сейчас мне хотелось сделать именно последнее, вот только возможности у меня такой не было. Нина, помнится, сказала, что поодиночке с Ниара никого отправлять домой не будут. Сидеть же месяц взаперти в одной комнате, как в камере-одиночке, не очень-то хотелось. Поэтому придется высказать все свои претензии по поводу выдвинутых условий.

Открыв глаза, я принялась, таким же спокойным голосом, каким был задан вопрос, отвечать на него.

— Скажите, у вас на планете на данный момент происходит военизированный конфликт между разными экстремистскими группировками?

Мой вопрос удивил Кемдигина ничуть не меньше, чем его меня. Это было видно по удивленно вытянувшемуся лицу мужчины.

— С чего вы сделали такие выводы? Нет на Ниаре никаких конфликтов, тем более военизированных.

Кивнув, что принимаю ответ, я продолжила уточнять.

— Тогда у вас, возможно, существуют террористические организации, угрожающие спокойствию мирных граждан?

— Нет у нас ничего такого, — растерянное выражения лица Берозая, действовало на меня, как бальзам на открытую рану.

— Хорошо, тогда объясните, зачем мне всегда просить ваше личное разрешение и людей для охраны, если я захочу куда-то отправиться, раз у вас на планете все спокойно? Мало того, только вы можете одобрить кандидатуру того, с кем я смогу отправиться на экскурсию или прогулку, и только после рассмотрения причины моей поездки. Извините, но это перебор. Мне казалось, мы здесь гости, а не заключенные под стражей преступники. Получается, если я захочу отправиться в город за покупкой нового белья или предметами личной гигиены, мне сначала надо будет составить список того, что я хочу приобрести, после подать вам письменное прошение и ждать когда вы соизволите дать свое разрешение и назначите мне сопровождающего? Извините, но вы ничего не путаете? Мне не пять лет, а вы не мой отец, чтобы контролировать каждое мое движение. Хотя, даже папа никогда не позволял себе такого поведения по отношению ко мне или к моему брату.