Невеста на заклание (СИ) - Видина Нелли - Страница 3

Я шагнула вперед, поклонилась.

— Мудрости Рарата Громовержца нет предела, — заговорил жрец. — Приведя наши корабли на Драконий архипелаг, он научил нас, как обрести их малой жертвой. Сегодня цену за наши жизни заплатит род Морет.

Один из прибывших с атта Шемоном младших жрецов уже возился на крыше крыльца и устанавливал обещанный знак. Отметив это краем глаза, я сконцентрировалась на речи жреца. Говорит пафосно и совершенно неконкретно. Первую часть про корабли я более-менее поняла: скорее всего речь о том, что некие люди бежали с родных земель и погибли бы в море без воды и пищи, если бы не пристали к берегам. Но что значит «обрести архипелаг малой жертвой»? Острова либо свободны, тогда их можно заселить совершенно бесплатно. Либо заняты, и тогда их придется завоевать и смертью одного дело не ограничится. Разгадывать ребус придется позже, а сейчас я просто запомню.

— Каари Ешмина Морет, — обратился жрец непосредственно ко мне, — я властью, данной мне свыше и с согласия каара Дейта Морета, вашего отца и главы рода, нарекаю вас в невесты огнедара Ленса Раммана.

О, жених!

Жрец надел мне на оба запястья парные широкие браслеты с изображением крылатого ящера. Герб? Не зря же архипелаг Драконий. А браслеты на кандалы похожи, чтоб их…

— Атта Дарис будет сопровождать тебя, дитя.

Жрец указал мне на вторую карету, которую я и не сразу заметила: меньше, чем у жреца и гораздо скромнее.

— Дитя? — окликнул меня жрец, когда понял, что я продолжаю стоять.

Так быстро? И это вся церемония? Я почувствовала себя обманутой.

— Да-да, простите.

Я отступила в сторону, оглянулась. Каара Самати обнимала прижимавшуюся к ней заплаканную малышку. Встретившись со мной взглядом, мать подняла руку в знак прощание. Я повторила жест. И, отвернувшись, забралась в карету. Все, с этой женщиной меня больше ничего не связывает: она отдала свою дочь, и я ушла. Я совсем не Ешмина. Почему же мне… больно?

Наткнувшись в салоне на очередного служителя Громовержца, с комфортом устроившегося лицом по ходу движения, я поспешно изобразила тихую покорность и смирение. Зубы показывать рано. Пока рано. Я села напротив, сложила ладони на коленях и уставилась на собственные ногти. Смотреть на жреца я избегала. Интересно, сколько нам ехать? Карета только тронулась и мягко набрала скорость, а соседство уже нервирует. Кстати, как я поняла, каретой экипаж называли по привычке, самоходный транспорт двигался за счет магии, почти как автомобиль. Вот почему ненужные подробности в памяти всплывают легко и свободно, а действительно важные вещи словно пеленой застилает?

Краем глаза я отслеживала, как меняется картинка за окном. Мы покинули элитный квартал, миновали площадь, за которой виднелся рынок, проехали квартал зажиточных горожан, оставили позади теснящиеся бедняцкие халупы и через широкие ворота выехали за крепостную стену. Потянулись поля, леса, иногда мелькали озера, один раз мы переехали по мосту неширокую речонку. Город остался далеко позади, деревни попадались все реже.

Увиденное мне не нравилось. Умирать я не собираюсь, у жениха не задержусь. Но куда я пойду? Крестьянка из дочери аристократов не получится: тело, не привыкшее к нагрузкам, вряд ли выдержит ежедневный беспросветный тяжелый труд. Да и копошение в земле меня никогда не привлекало. В город податься? Одинокая девушка без защиты — легкая добыча.

— Ты хорошо держишься, дитя, — подал голос жрец.

Вроде бы похвала, а сказано так, будто мужчина недоволен. Подозревать начал? Но я ведь на давала повода.

На всякий случай я всхлипнула.

— С трудом.

— Своей жертвой ты даешь жизни всем нам.

— Поговорите со мной? — попросила я. — Я бы очень хотела выслушать все вновь с самого начала. Как корабли…, - я всхлипнула и не договорила.

Жрец качнул головой:

— Тебе не должно быть легче, дитя.

То есть?

Пояснений не последовало. Мужчина замолчал, а настаивать на продолжении беседы я не рискнула. Я слишком мало понимаю, обязательно ляпну что-нибудь не то. Нет, в лоб я расспрашивать не буду. Прямой путь не всегда самый короткий. Я пойду окольной дорогой и обязательно разгадаю ребус. Трудные задачи — моя слабость. Суметь выкрутить безвыходную ситуацию себе на пользу… Я притихла и опустила взгляд, чтобы скрыть разгорающийся в глазах огонек азарта. Посмотрим, кто кого, посмотрим.

Через полчаса экипаж остановился. Я было обрадовалась, что мы прибыли, но оказалось, что жрец решил сделать остановку. Придорожное обшарпанное заведение встретило нас кислыми запахами, грязью на столах и весьма сомнительной публикой, преимущественно нетрезвой. Лично я засомневалась, что стоило сюда соваться: интуиция подсказывала, что дорогой свадебный наряд для местных забулдыг тот еще раздражитель, но жрец уверенно шагал к стойке, и мне не оставалось ничего, кроме как следовать за мужчиной. Постепенно я успокоилась. Жрецу кланялись, уступали дорогу, а трактирщик и вовсе лично повел нас на второй этаж в небольшой зал для особых гостей.

— Что желаете, атта? Сегодня моей поварихе лучше всего удались куриные котлеты, жареная рыба и говяжья отбивная.

Жрец степенно покивал и одобрил котлеты. Трактирщик поклонился.

— Прошу простить мое любопытство, атта. Каари невеста? — последнее слово он выделил голосом.

Жрец вздохнул:

— Везу дитя в логово зверя.

— Сочувствую, атта, не могу представить каково сопровождать цветущую юность на смерть.

— Это мой долг.

Да почему они все уверены, что я умру?! И откуда взялся зверь? Из-за изображения дракона на гербе?

— Каари, а вам чем угодить.

— Отбивную, пожалуйста.

И с собой заверните. На всякий случай. Правда, вслух я этого не сказала.

Заказ трактирщик принес лично. Кроме второго блюда, нам подали суп с гренками, простенький овощной салат, компот и, на сладкое, целую корзинку пирожков с вишней. Так-так… В зале свободно. Лучший столик трактирщик отдал нам, точнее, жрецу. У стены сидит грузный прилично одетый мужчина. Не бедный: на пальце сверкает кольцо. Купец? Вполне возможно. Раз есть крестьяне, то должны быть и остальные сословия. Еще дальше бородач в обществе похожего на него парнишки лет двадцати. Наверное, отец с сыном. Больше никого.

— Ой, — выдохнула я и вытаращилась жрецу за спину.

Служитель, как и следовало ожидать, обернулся. Я молниеносно схватила в салфетку два пирожка и бросила сверток на колени.

— Дитя?

— Простите. Померещилось. Я очень волнуюсь. Еще раз простите. Мне бы умыться?

— Иди, — разрешил жрец.

Я поблагодарила и выскользнула из-за стола, прикрывая пирожки накидкой. Посетить уборную мне и впрямь не помешает, но главное — я раздобыла провиант и спрячу его понадежнее, завяжу кулек и пришпилю булавкой между нижними юбками. Конечно, два пирожка не спасут от голода. Я вообще внятно не могу объяснить, зачем они мне, если я еду к жениху. Не собирается же муж морить меня голодом? Но лучше иметь крошечную заначку, чем не иметь никакой. Опять же, а если бежать придется немедленно? Одернув верхнее платье, я поторопилась вернуться в зал — суп остывает.

Увы, быстро вернуться у меня не получилось. По закону подлости, не иначе, выйдя в коридор, я неожиданно чуть ли не носом уткнулась в грудь парня, ужинавшего с отцом через два столика от нас. Он придержал меня под локоть.

— Простите, каари.

Он медленно разжал пальцы и отпустил.

— Ничего страшного, — машинально улыбнулась я.

Парень смутился, сделал шаг в сторону, уступая мне дорогу.

— Вы очень любезны, — продолжила я. Вдруг сейчас состоится перспективное знакомство — чем черт не шутит?

Но парень надежд не оправдал, он лишь поклонился и пробормотал, что встретить Невесту для него честь.

— Разве? — неужели, наконец, мне попался годный источник информации?

— Вам не доводилось слышать, каари? Суеверие. Считается, что удача целый год будет улыбаться тому, кто встретил Невесту, ведь вы заберете все несчастья с собой. Они вам нужнее, — он еще больше смутился.