Ковчег на острове - Даррелл Джеральд - Страница 19
- Предыдущая
- 19/32
- Следующая
В то воскресное утро, когда, по нашим наблюдениям, Джине подошла пора рожать, Филип Кофи, заведующий секцией человекообразных, увидел, что она пытается смастерить из опилок гнездо и беспокойно ходит по клетке. Джине дали охапку соломы; она тотчас устроила гнездо и легла на спину, широко раздвинув ноги. Вскоре на свет явился без всяких осложнений крепенький детеныш мужского пола. Гамбар получил возможность следить за ними через решетку и проявил заметный интерес к супруге и младенцу.
Через три с половиной месяца, когда детеныш, получивший имя Тунку, подрос и набрался сил, Джина смело играла с ним. Поднимет вверх на руках и ногах, и он барахтается в таком положении. Часто она отпускала его, разрешая полазить по перегородке. Тут к игре подключался Гамбар. Нас поражало, до чего ласков этот могучий непоседа. Сядет на корточки, просунет через решетку обе руки и качает Тунку вверх-вниз на ладонях. Упражнение это явно доставляло огромное удовольствие и отцу и сыну. Как только детеныш стал достаточно сильным и подвижным, Гамбара вновь пустили к Джине. Он вел себя безупречно. Тунку нравилось лазить по отцу, и тот терпеливо позволял сыну изучать отцовскую анатомию: отпрыск тыкал ему пальцами в глаза, дергал за волосы, даже вытаскивал у него изо рта еду, а он все безропотно сносил.
Большинство человекообразных могут ходить выпрямившись, как человек, правда, недолго, и колени у них при этом согнуты. А вот Гамбар ходил на прямых ногах, опираясь на всю ступню: шагает тяжело, развалисто — ни дать ни взять отставной бригадный генерал прогуливается по набережной морского курорта. И ведь он мог ходить так подолгу, круг за кругом описывал в клетке с воинственным выражением лица, словно инспектировал почетный караул. Этот ритуал всегда забавно наблюдать, когда же Гамбар шествовал по кругу, бережно неся на могучих руках наследника, зрелище было донельзя потешное.
До чего сложно добиться успеха в бракосочетании животных, видно на примере наших горилл. Кажется, нет тех трудностей, которых мы не испытали, пытаясь создать плодовитую группу этих животных. Как говорилось выше, мы приобрели самку Н'Понго в возрасте около двух с половиной лет. Затем у нас появилась другая самка, чуть помоложе, по имени Ненди. Н'Понго с самого начала произвела на нас впечатление обаятельного, чрезвычайно веселого и общительного, но и достаточно самоуверенного существа. Она встретила Ненди с явной симпатией, однако недвусмысленно дала новенькой понять, что это ее, Н'Понго, зоопарк, что сотрудники зоопарка — ее друзья и Ненди не следует об этом забывать. Добродушный нрав Н'Понго не позволял ей превратиться в злую задиру, как это бывает со многими животными в сходных обстоятельствах; она относилась к Ненди с искренним расположением, но поблажек не допускала. Пять лет жизнь их проходила под знаком обоюдной привязанности и уважения, причем Н'Понго во многих случаях играла роль лидера-самца. В женском учебном заведении их взаимоотношения могли бы даже посчитать предосудительными.
Тем временем мы лезли вон из кожи, стараясь раздобыть самца. Дело шло к тому, что Н'Понго и Ненди до конца своих дней останутся старыми девами; естественно, мы никак не желали с этим мириться. И вот тут Эрнст Ланг предложил нам Джамбо. Великая удача, притом во многих отношениях! Ланг первым в Европе добился от горилл приплода и вырастил знаменитого Гуму; после этого выдающегося достижения (раньше горилл относили к «трудным зверям», которых будто бы невозможно разводить в неволе) его колония продолжала расти. Джамбо принадлежал к тому же семейству. Мало того что он родился и вырос в зоопарке, он и сам стал отцом юного самца (матерью была сестра Джамбо). Словом, это был не зеленый юнец, чьи извращенные понятия о сексе почерпнуты тайком из соответствующих журнальчиков, а вполне квалифицированный производитель, что очень важно, поскольку в мире человекообразных наглядный пример играет большую роль в обучении (это касается и копуляции).
Обезьяна, выросшая вне стаи, плохо представляет себе акт и подчас терпит полную неудачу только потому, что никогда не видела, как это делается. Джамбо не только наблюдал пример своего богатыря-отца Ахиллы, но и успел доказать, что был внимательным учеником. Наконец, он и по возрасту подходил в мужья Н'Понго и Ненди. Ланг всячески превозносил его достоинства, и, совсем как при заключении монарших браков в прошлом, состоялся обмен фотографическими портретами. В письмах Ланга утверждалось, что Джамбо наделен могучей силой и чрезвычайно хорош собой, даже мил, несмотря на черную окраску, и в лице его проглядывает юмор. Мы пришли к выводу, что лучшего и пожелать нельзя. Оставалось проверить, разделяют ли самки наше мнение.
Знакомишь животных, а у самого сердце замирает. Вдруг они набросятся друг на друга? И помогут ли в таком случае ведра с водой, шланги и вилы? А может, они проявят полное обоюдное безразличие? Или так будет только вначале, а потом, усыпив нашу бдительность, они схватятся между собой? А если все-таки безразличие, можно ли надеяться, что со временем они поладят, или все наши труды и траты впустую? Тому, кто тешит себя иллюзией, будто все особи одного вида должны вести себя одинаково в сходных обстоятельствах, было бы полезно посмотреть, как проходило знакомство Джамбо с Н'Понго и Ненди. Сцена была классической в полном смысле слова.
Самки находились в крайнем из трех спальных отсеков, оттуда через перегородки они могли видеть третий отсек, в который мы намеревались пустить Джамбо. Таким образом, самок и самца разделяли две решетки и пустой отсек — буферная территория на время, пока мы составим себе примерное представление, как троица горилл воспримет нашу затею. По царившей суматохе Н'Понго и Ненди чувствовали, что происходит нечто необычное, но что именно, не знали, поскольку Джамбо все еще находился в транспортной клетке.
Но вот поднята задвижка, отворена дверь спальни, и Джамбо — могучий, чернущий, источающий чесночный запах пота, — сутуля плечи, словно борец-тяжеловес, ввалился в клетку. Зорким взглядом мгновенно охватил все окружающее, заметил самок, но не подал виду. Присев на корточки, царственно повел глазами вправо, влево, потом не торопясь двинулся в обход спальни, внимательно изучая каждый уголок и по-прежнему пренебрегая самками. Эффект от его появления был бесподобный. Заслышав лязг задвижки, обе подошли к перегородке; когда же черный красавец возник в их поле зрения, каждая реагировала по-своему и совершенно неожиданно для нас.
Нам представлялось: если уж кто проявит немедленный интерес, так это будет общительная, дружелюбная Н'Понго. У Ненди нрав был более недоверчивый и замкнутый. На деле вышло так, что Н'Понго смерила Джамбо взглядом, отвернулась и побрела прочь, причем ее широкая спина выражала абсолютное пренебрежение. Дескать, плевать мне на противоположный пол вообще и на Джамбо в частности. Совсем иначе повела себя нелюдимая Ненди; это была картина забавная и трогательная. В момент появления Джамбо она сидела на корточках поблизости от перегородки. При виде косматого богатыря Ненди реагировала так, как реагировала бы пятнадцатилетняя девчонка, войди вдруг к ней в спальню ее эстрадный кумир, одетый только в гитару. Лицо ее выражало изумление и благоговение. Она была совершенно не подготовлена жизнью к такому чуду. Никто не говорил ей, что на свете существует такое диво, как красавец самец. Это была любовь с первого взгляда, любовь навсегда.
Простите меня за ненаучное и антропоморфное изображение, но в сухом и педантичном жаргоне биологов нет слов, чтобы описать происходившее. Не отрывая глаз от чудного видения, Ненди прошаркала к решетке, вцепилась в нее с каким-то отчаянием и замерла. Широко раскрытые глаза ее пожирали явно безучастного Джамбо; она, словно в трансе, впивала взглядом каждое его движение. Продолжая исследовать клетку, он на минуту скрылся за выступом. Несчастная Ненди засуетилась, заметалась взад-вперед, силясь высмотреть, куда он делся. Решив наконец, что он вышел из спальни в наружный отсек, тотчас подбежала к выходу из своей спальни и нагнулась, пытаясь заглянуть под дверь. Слава богу, тревога длилась недолго, Джамбо показался вновь; небрежно посасывая дольку апельсина, он не обращал никакого внимания на выражения необузданной страсти со стороны Ненди. С облегчением заняла она прежнюю позицию у перегородки и опять устремила на него взор, полный обожания и благоговения. Что до Н'Понго, то она, поев орехов и поглядев на нас через окно, преспокойно улеглась на своей полке, словно появление самца в непосредственной близости ее ничуть не тронуло.
- Предыдущая
- 19/32
- Следующая
