Твое имя (СИ) - Платунова Анна - Страница 36

— Это кто там? Глузд, ты? Видно, захотел сразу в увечные батальоны, куда проштрафившихся отправляют?

Любаве стало приятно. Вот, защищает ее! Она уже смелее взглянула на своего загадочного сказочного принца.

— Тяжело, наверное, это все… Я имею в виду — Испытание, — решилась заговорить она.

— Мужчинам не пристало жаловаться, — с достоинством ответил Лейрас. — Но это великая честь — то, что меня допустили. Еще два похода, и стану полноправным наследником рода Айлири.

Любаве польстило, что он вот так по-простому, не кичась своим именем и благородным происхождением, беседует с такой, как она, словно обычный парень. Она расслабила плечи и протянула руки к огню: озябла немного.

— Прохладно сегодня, — сказал Лер и, сняв свой плащ, накинул ей на плечи, запахнул у горла. — Вот так. Теперь теплее будет.

Его лицо оказалось совсем близко. Любаве на секунду почудилось, что он собирается ее поцеловать, но нет, вместо этого потрогал локон, выбившийся из прически.

— Можно?

Любава оторопело кивнула. Лер погладил прядь, намотал на палец, понюхал.

— Дивный, дивный цветочек вырос в такой глуши. Тебе не место здесь. Ты должна цвести в столице.

Любава почти готова была сболтнуть про то, что еще немного — и она уедет поступать в Академию медицины. Пусть Соувер не столица, но тоже большой город. Да и неважно это, ведь она поедет исполнять свою мечту. Но вовремя прикусила язык: обещала ведь дедуле. Конечно, Лер — человек чести, но вокруг, совсем близко, сидели другие люди.

— Я стану медикусом, — вместо долгих объяснений сказала она и добавила неопределенно: — Когда-нибудь…

Сказала и вдруг почувствовала, как загорелось лицо. Она сообразила: да ведь он сейчас совсем о другом говорил! Про столицу и про то, что она должна там цвести… Значит ли это?..

— А что же, вам можно на простых девушках жениться? — осторожно спросила она. — Не на Благородных?

— Конечно, — улыбнулся Лер. — А ты не знала? Пройду Инициацию и волен буду сам выбирать невесту.

Любава смотрела на его лицо, пытаясь увидеть малейший намек на шутку. Вот сейчас он улыбнется. Вот сейчас подмигнет и скажет: «Что ты, глупенькая, конечно, нет!» Но Лейрас не отводил взгляда и был серьезен.

Но не может ведь такое случиться на самом деле? Жила себе на опушке леса бедная девушка. Правда, была она добрая, милая и старательная. А потом повстречался ей прекрасный принц, влюбился и увез за собой во дворец, где они жили долго и счастливо! Любава, которая читала книги по медицине и научные трактаты, говорила себе: «Нет, такого никогда не случится!». Но Любава, увидевшая однажды на пожелтевшей странице сказки чудесного юношу, преклонившего колени, робко думала: «Но ведь бывает… бывает…»

Лер нашел под плащом ее руку, сжал. Пальцы его неожиданно оказались холоднее льда. Хотя почему неожиданно, на дворе ранняя весна.

— Пойдем прогуляемся? — прошептал он.

Прогуляемся? Любава растерянно оглянулась: куда же? Ночь на дворе. И дедуля, наверное, уже волнуется.

— Мы завтра прогуляемся обязательно… Когда светло…

Лер отчего-то нахмурился и выпустил ее пальцы.

— Да, хорошо, — сухо сказал он.

Любава не поняла: отчего обижается? А потом подумала: он, видно, хотел подольше с ней побыть, а она вот так убегает. Даже не поговорили толком. Ничего, завтра наговорятся.

Дедуля снова принялся ворчать, что она задержалась дотемна, и, чтобы не расстраивать его еще больше, Любава не стала рассказывать о том, что сидела у костра с Лером и другими парнями. Те, кстати, совсем не страшные оказались: сидели смирно, о своем разговаривали, на них с Лером внимания не обращали.

— Завтра для тебя еще одно дело есть.

— В деревне? — вздохнула Любава, понимая, что можно было и не спрашивать.

Дедуля твердо вознамерился оградить ее от любой возможности остаться с Лейрасом наедине. И, конечно, она кивнула, соглашаясь. А сама, впервые за все эти годы, решила ослушаться. Она не пойдет в деревню, она отправится гулять с Лером. Вот! Взрослая девушка, в конце концов.

Засыпая, Любава представляла себе будущую жизнь. Никогда она не была склонна к пустым мечтаниям, но эта весна что-то странное делала с ней…

Что если завтра на прогулке Лейрас, смущаясь и сбиваясь, сделает ей предложение? Он уже почти сделал. А что? Мама рассказывала, что папа только увидел ее — сразу полюбил, а через два месяца сыграли свадьбу. Может быть, Любава только для того и жила столько времени в лесу, чтобы однажды встретить его.

— Я согласна, — скажет она строго. — Мы поженимся. Только пообещай, что я окончу Академию Медицины.

Да, только так. Даже ради любимого она не собиралась изменять своей мечте. Так тепло стало на душе. Что еще нужно для счастья?

Утро следующего дня встретило прохладным ветерком, струящимся в окно, которое приоткрылось от сквозняка. Занавеска трепетала, зацепившись за колючки Кукса. В подполе возился Соседушка. На столе ждал графин с молоком и медовые соты в тарелочке. Любава улыбнулась. Когда только дедуля их принес? И ведь припрятал, хитрец!

Лакомство она обычно получала за старание или если профессор чувствовал за собой какую-то вину. Поворчит, поворчит, а потом сам вздыхает и тайком мед покупает, чтобы порадовать. В этот раз дедуля понимал, что Любава его раскусила — поручения он ей дает для отвода глаз, чтобы подальше от дома держать. А Любаве самой стыдно стало, ведь она собиралась его обмануть.

Понадеялась, что учитель в лес ушел, за травами, но едва она села за стол, как он вернулся. Выложил перед ней стопку рецептов, снадобья по которым надо сегодня изготовить. Тревожно стало. Как же она выкручиваться станет, когда придет с пустыми руками? Подумала и решила: пару часиков с Лейрасом погуляет, а потом и в деревню можно сбегать. Лер проводит как раз.

Вытащила из сундука новое платье, которое сшила к весне. С дедулей вместе на ярмарке ткань выбирали. Легкая совсем, нежная, и будто наполнена то ли медовым, то ли солнечным светом. Не для нынешней погоды, но очень уж хотелось перед Лером в обновке появиться. Волосы по бокам заплела в две тонкие косички, а сзади локоны свободно падали на спину.

— Куда так наряжаешься, зайчонок?

— Просто так, дедуля, — отмахнулась она, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно.

— Куртку не забудь!

— Ага…

Любава сгребла рецепты в заплечный мешок и, не оборачиваясь — боялась, что учитель заметит алые пятна на щеках и обо всем догадается, — поспешила на крыльцо. Загадала: если Лер ее ждет, увидит и догонит — значит, так тому и быть. А если нет, то вчера ей все померещилось. Нет — так нет…

Вышла, а у самой сердце трепещет. Никого… Рекруты спят под навесом, костер прогорел. Утренняя прохлада разлилась в воздухе. Любава поежилась — дурочка, зря только платье надела! — и зашагала по тропинке. Старалась гордо спину держать, а у самой внутри все дрожит. Ну как же… Он ведь говорил…

Лейрас догнал ее за поворотом тропинки. Торопился, так что волосы, обычно идеально уложенные, разметались. Протянул букетик полевых цветов. Любаве никто раньше цветов не дарил, и сама она привыкла делить растения не на красивые и некрасивые, а на полезные и неполезные. Эти все оказались неполезные. Но это ведь совсем неважно…

— Прогуляемся теперь? — спросил Лер.

Любава кивнула. Далеко не ушли, облюбовали лужайку. Ветка старого дуба опускалась на нее почти параллельно земле, здесь и расположились. Любава продрогла в новом легком платье: зря не послушалась, куртку не взяла. Лейрас, увидев, что она покрылась мурашками, предложил ей плащ.

И вновь накатило смущение. Любава не решалась поднять глаза, теребила в руках край плаща, отороченный серебряной каймой.

— Какая ты застенчивая, сладкая. Неужели рядом с парнем никогда не сидела?

Не сидела, это он верно угадал. Жили они уединенно, и с молодыми ребятами Любава виделась только мельком, в деревне. Они здоровались, улыбались, шутили беззлобно, а один, сын лавочника, конфетками ее угощал, но вот так, совсем близко, так что тепло тела чувствуется — еще никогда.