Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей - Страница 58

— Что я опять пропустил?

— Да вот эта, — кивнул я на валяющуюся на земле рыжую, — хотела нас тут оставить. Опоила чем-то с красной пылью.

— Да? — Ирий тяжело поднялся, подошел к Тине, — слушай, да вы ей шею сломали. Отходит. Вылечить не смогу уже, сил не осталось, если только ты.

Я с сомнением прислушался к себе. Силы вроде чуть накопились, много ушло на обезвреживание бормотухи этой воровской, да еще Шуша лечил, пока с Куровой болтал. Ладно, гуманист я или нет?

С точки возврата нас тут же перекинули в Смоленск, порталом прямо в княжий замок. Двоих, Шуша оставили добираться на перекладных, хорошо, денег с собой немного было, отдал ему, наказав долго по Руси-матушке не шастать.

В знакомой мне комнатке собралась занятная компания. Библиотекарь, знакомый мне лекарь из Вяземских, высокий солидный старик, которого Ирий дедом сразу назвал, на что тот недовольно поморщился, Епанчин из колдовского приказа и внук князя Смоленского, Богдан Жижемский. Они сидели, а мы с Ирием стояли.

— Ушло пятеро, вернулось трое? — Хомич недовольно пожевал губами. — И все из-за пары килограммов тарквиста? Вот эти сто лет мы ждали такой жалкой подачки?

— Выходит, так, — Жижемский хохотнул. — Модест, скажи честно, ты чего ожидал?

— Да уже ничего, — библиотекарь махнул рукой, посмотрел на нас. — Где твоя сестра, Ирий?

— Мертва, — глухо сказал Белосельский.

— Даже так, — высокий старик нахмурился. — Чего ж ты не уберег ее? Ладно, не говори, потом мне все расскажешь.

— Да, с семейными делами вы сами решите, — кивнул лекарь. — А вот куда вы дели Тень?

— Тень? — переспросил я.

— Ну эту, как ее…

— Тину Курову, — подсказал Епанчин.

— Да, ее. Тоже умерла?

— Не знаю, — покачал я головой. — Отстала от группы. Как выручать пойдете, узнаете.

— Ясно, — Хомич хлопнул ладонью по столу. — Сходили, хорошо. Долю свою получите. А теперь брысь отсюда, и чтобы завтра весь сказ о походе вашем был у князя Жижемского, во всех подробностях.

Нас с Ирием выставили за дверь, а потом и совсем из замка.

— Я — домой, — сказал я Белосельскому. — Потом поговорим, ладно?

— Да, — Ирий вздохнул. — Что-то, по правде, и не хочется совсем разговаривать. Темно на душе.

— И не говори, — согласился я.

— Погоди, — Белосельский замялся.

— Да?

— Вот эти все чудеса, черные кинжалы, повелители, и язык странный. Будто показалось?

— Показалось, — кивнул я. — Разве ж такое бывает.

Ирий кивнул в ответ.

На нанятой повозке я подьехал к своему особняку, прошел мимо вытянувшегося у караулки стражника, поднялся на крыльцо. Несмотря на поздний час, Беляна ждала меня в гостиной на первом этаже, книжку какую-то листала.

— Как сьездили? — с напускным равнодушием спросила она. — Миллион привез?

— Так, — махнул я рукой. — Впустую, считай, сходили.

— А Шуш где?

— Доберется через день-два. Мы сюда порталом, а ему места не досталось.

— Хорошо, — Беляна сделала паузу, прикусила нижнюю губу. — Марк, нам надо поговорить.

— Давай не сейчас, — я вымученно улыбнулся. — Устал очень. Час отдохну, потом спущусь.

— Ладно, — улыбнулась блондинка. — Буду ждать.

Я поднялся к себе в кабинет, уселся в кресло, вывалил на стол трофеи. Монеты эти, браслет с камушками, закатанные в салфетку черные лезвия. Отодвинул их вправо. Слева от себя положил кожаный браслет с портальным камнем, подумал, пододвинул туда хапу. Не нужен он мне теперь, другой меч есть, появляется, стоит только захотеть.

Снял с пальца родовую печатку, добавил туда же. Погладил неизвестно как очутившегося на столе ворона по пернатой голове, тот жалобно прохрипел что-то на своем вороньем языке, потерся о палец.

Сгреб правую кучку обратно в карман.

Открыл ящик стола, снимая охранное заклинание, из слегка похудевшей пачки тысячных ассигнаций достал четыре, на чистом листе бумаги накарябал два слова. Прощай, Шуш, простой сельский парень. Может, и отдадут тебе чего, ну а если нет, то сам, все сам.

Оглядел свое наследство. Мало? Нет, в подвал не пойду. Захотят найти — найдут, Всеслав, он тот еще затейник был. Как знал, что Рада от кольца откажется.

Ну вроде все.

Поговорить? По горло я сыт этими разговорами, местными интригами и вообще этим подленьким миром. Так погано на душе, и чувствую, не держит меня здесь ничего. Да и счетчик переноса обнулился, чего ждать-то?

Так что кому я должен — всем прощаю.

Надеюсь, больше не увидимся.

Эпилог.

Трое детей, мальчик лет шести и две девочки раза в два младше, резвились у бассейна. Неподалеку на лужайке молоденькая девушка с платиново-белыми волосами и пронзительно-голубыми глазами сидела за столиком рядом с мужчиной, черноволосым и очень серьезным, с едва заметным шрамом на лице.

— Так ты теперь боярин Белосельский?

— Да, — мужчина повертел в руках перстень, — мы с дедом и не разговаривали толком эти годы, думал, он не простил меня за ту старую выходку. Кто ж знал, что он так рано уйдет, сто шестьдесят лет всего. Сначала Мила, теперь вот он. Отец с матерью остались, и ты с детьми. Боярыня Белосельская.

— Уже была я боярыней, — блондинка рассмеялась, — так что дело привычное. А дед — людям свойственно умирать даже в таком возрасте. Вон у князя Смоленского, внук недавно тоже умер, лет на двадцать твоего деда моложе, просто не проснулся. Люди, дорогой, пока еще не научились жить вечно.

— И не говори, — Белосельский вздохнул.

— А с чего это отец твой наследником великого князя стал? Вроде не прямая родня?

— Второй круг, почти первый, — Ирий вздохнул. — Вот уж некстати. Ты же знаешь его, как до власти дорвется, начнет княжество расширять, благо земли свободные на севере есть. Только конфликтов с Пограничьем и нурманами нам не хватало.

— Может и не хватало, — задумчиво протянула боярыня. — Болото это кто-то должен раскачать. Да, Олег представляешь, что учудил. Утверждает, что кристалл на браслете, который Марк оставил, сверкнул чем-то синим и в него впитался.

— Дети, — новоиспеченный боярин усмехнулся. — Вечно что-то выдумают. Сама-то веришь?

— Нет, конечно. Для порядка я его сразу осмотрела, но никаких следов нет. Потерял, наверное. Да и толку от этого камня, обычная застежка, без него браслет даже лучше смотрится. Только что сыну память об отце. Он, да еще этот странный предмет, который, ты говорил, меч какой-то диковинный.

— Видел я несколько раз, как Марк с ним управлялся, так что меч он и есть. А Олег — тот еще фантазер, — мужчина помахал рукой пацану, который только что столкнул сестер в воду и не давал им вылезти, создавая на пути близняшек водовороты. — Настоящий боярин Травин, совсем как его отец. Тот тоже был мастак на всякие чудеса и выдумки. Странно, семь лет прошло, как исчез. И так нигде и не обьявился, словно в другой мир ушел.

— Может быть, — голубоглазая блондинка улыбнулась. И послала пацану в спину мячик сжатого воздуха, отчего тот с воплем свалился в бассейн. К сестрам.