Ай-ай и я - Даррелл Джеральд - Страница 29
- Предыдущая
- 29/44
- Следующая
Когда мы вернулись с места будущего лагеря, Жулиан сказал, что хочет выйти на ночную охоту, чтобы своими глазами убедиться, стоит ли возлагать такие надежды на район вокруг Антанамбаобе. Мы отпустили его, уповая, что поутру он расскажет о самом крупном из известных науке скоплений ай-ай как раз в том месте, где мы заложили лагерь; правда, были некоторые сомнения. Штука в том, что ай-ай как цыгане: нынче здесь, а завтра там. Найдут подходящую ферму, устроят набег и, насытившись, соорудят гнездо для спанья. Гнезда же представляют собой объемистые сооружения из листьев и ползучих растений с мягкой подстилкой внутри. В таких «коттеджах» они днем спят, а ночью, словно пираты, отправляются на поиски другой фермы для разграбления. Таким образом, добыть ай-ай можно, только застигнув его в гнезде в дневное время. На нашу беду, сходные по внешнему виду и размерам гнезда строили местные крысы, и определить, кому принадлежит гнездо, можно было, слазив на самую верхотуру. Но взбираться на высоту пятидесяти — шестидесяти футов (дело само по себе рискованное) только ради того, чтобы убедиться, что гнездо принадлежит крысе, — занятие крайне раздражающее, не говоря уже о том, что и бесполезная трата времени. Судя по всему (хотя мы и не были совершенно уверены), ай-ай строили себе гнезда, спали там, а на следующий день строили гнездо на новом месте. Следовательно, даже если ты с таким трудом и добирался до гнезда, всегда был риск обнаружить его пустым. Еще одним удручающим фактором служило то, что приехали мы, как полагали, в разгар сезона размножения, но поскольку знания наши об ай-ай были скудны, нам было неизвестно, остается ли самка в том же гнезде после рождения детеныша, пока он не станет достаточно большим, чтобы следовать за нею, или же продолжает прежний кочевой образ жизни, строя каждый день новое гнездо и таская за собой беспомощного несмышленыша.
Приходилось жалеть о том, что мы так мало знаем об этом невероятном животном. (А впрочем, много ли мы знаем о большинстве других Божьих созданий?!) И все же у нас появилась надежда. Пару лет назад удалось поймать несколько особей ай-ай (считавшихся тогда вообще последними) и перевезти их на остров Нуси-Мангабе, где был устроен заповедник. Там для этих животных оказался рай земной, и туда прибыла доблестная леди по имени Элеонора Стирлинг. Она уже два года изучает живущих на этом острове ай-ай, и, когда наконец опубликует свою докторскую диссертацию, посвященную этим животным, мы надеемся, что большинство их секретов перестанут быть секретами.
На следующее утро возвратился беззаботный Жулиан и с радостной улыбкой сообщил, что его миссия кончилась ничем. Хотя новость не явилась неожиданной, она все-таки покоробила нас, и члены экспедиции в угрюмом настроении отправились посмотреть, как идут дела на стройплощадке. Впрочем, то, что мы там увидели, несколько придало нам бодрости. Работы на всех заказанных объектах шли полным ходом — чудо, какое вряд ли еще где увидишь. Гигантские стволы бамбука, каждый с блюдечко в диаметре, зеленые и желтые, как старая слоновая кость, с черными штрихами, будто нанесенными кистью, срезались на противоположном берегу реки и сплавлялись к месту стройки. В связках они выглядели как огромные леденцы. Что и говорить, бамбук вообще одно из самых удивительных и полезных творений природы. Срежьте одно только звено, примерно в три фута длиной, удалите один конец — и вот вам прочный и изящный сосуд: хотите — называйте кувшином, хотите — вазой. Разрежьте звено пополам и удалите лишнее — и вот вам две отличные чаши; разрежьте в длину — вот вам большая пепельница, а если угодно, карандашница, закладочница или что хотите.
Мы осмотрели место, где сооружались кухня и жилые помещения. Работы здесь начались в первую очередь, и мы пленились этим зрелищем. Сначала лопатами выкапывались ямы для установки столбов. Вообще же лопата была единственным применявшимся на этой стройке инструментом, если не считать мачете. Этот последний — родня абордажной сабли, паранга, кри и ятагана, а также старший брат опасной бритвы — в руках умелого воина или работника становится едва ли не частью его тела, продолжением его руки. Он может легко отрубить человеческую руку или расколоть надвое череп, а может и разрезать надвое травинку.
Скорость и аккуратность, с которой местные жители работали этими смертоносными орудиями, казалась невероятной. Следующим шагом за рытьем ям являлась установка опорных столбов из бамбука, которые сначала очищались от листьев и мелких веток. А вот за этим процессом нужен был глаз да глаз: мы опасались, что малорослые мальгаши построят такой дом, в котором поместятся разве что семь Белоснежкиных гномов, — ходить, постоянно стукаясь головой о потолок, как в елизаветинском коттедже, нам совсем не хотелось. Определив высоту конструкции, верхний конец бамбука расщепляли надвое, в виде римской цифры пять, устанавливали в яму и засыпали, а землю хорошенько утрамбовывали. Между тем другие рабочие тщательно сдирали прочную кору с гигантского бамбука — из нее делалась надежная веревка для связывания потолочных балок. Как только балки водрузили, началась заготовка пальмовых листьев для крыши. Пальмовый лист надрезался вдоль, чтобы его можно было сложить, как палатку. Потом, укладывали поверх балок и закрепляли на месте.
К обеду была готова базовая структура и половина крыши. Скорость работы представлялась немыслимой. Когда мы вернулись с обеда, конструкция была готова полностью. Ко времени же чаепития были установлены и палатки. Мы разместили свою под хлебным деревом, телевизионщики же поставили свои роскошные зеленые палатки в ряд, как в военном лагере, а Фрэнк воздвиг свой расписанный оранжевыми и белыми полосами шатер прямо на песчаном берегу. Это совершенно испортило вид из нашей палатки, но кто мы такие, чтобы спорить с директором? Теперь осталась самая малость — «кабинеты задумчивости», мусорная яма и прочие подобные мелочи. Мы выгрузили наше разномастное оборудование и покидали в только что возведенный дом для сортировки. Что же касается обитателей самой деревни, то настроение у них было такое, будто к ним приехал цирк.
Пока в лихорадочном темпе велись работы, на холме чуть выше лагеря, где строился домик для животных, собралась, кажется, вся детвора Антанамбаобе. Осмелев, они спустились и обступили нас плотным кольцом человек в двенадцать толщиной. Здешние дети, правда, спокойны и послушны, но по мере того как распространялась весть о нашем появлении, детей сбегалось все больше и больше и кольцо становилось все теснее и теснее. Даже при самом отличном их поведении нам становилось все труднее сортировать поклажу и обустраиваться. Кроме того, из-за присутствия такой массы человеческих тел температура поднялась на целых пять градусов.
Детей, конечно, можно было понять — в их глазах мы были чем-то совершенно не от мира сего. Даже пришельцы с летающей тарелки и те, наверное, не произвели бы такого впечатления. Мы были одновременно цирком Барнума и Бейли, выступлением лорд-мэра, сменой караула у королевского дворца и фестивалем диснеевских фильмов, вместе взятыми. Было интересно вглядываться в их изумленные лица, пытливые глаза, следившие за нами с жадностью телемана, которого часами не оттащишь от голубого экрана. Наше непостижимое оборудование было в их глазах примерно тем же, чем для нашего брата является оснащение агента-007. Только когда мы начали доставать понятные для них вещи — одежду, ламба, банки сардин и тушенку, блестящие золотистые бутылки растительного масла, рис и печенье, по их рядам пронесся шепот: мол, эти вещи нам знакомы. Дети следили за каждым нашим движением, точно детективы из Скотланд-Ярда. От их сияющих глаз, похожих на тутовые ягоды, не ускользнуло ничто — и все это конечно же будет рассказано родителям сегодня же вечером. В свою очередь, я сам наблюдал за детьми, порой невзначай наступая им на ноги.
— По правде, я не хотел бы лишать этих детишек удовольствия, — сказал я Ли. — Это явно самое большое событие в их коротких жизнях. Но лучше будет, если они отойдут на несколько шагов, а то мы тут задохнемся. А еще лучше будет, если они сейчас отправятся по домам, а придут завтра. Надо, чтобы кто-нибудь сказал им, что мы пробудем здесь несколько недель и не испаримся к ночи. Ты можешь пойти к месье Жерому и посоветоваться с ним, что делать? Дай ему понять, что мы любим детей, но всему же есть предел.
- Предыдущая
- 29/44
- Следующая
