Королева-дракон (СИ) - Хант Диана - Страница 8

В тот же миг перед глазами возникло лицо отца.

Выдохнув, я отделилась от сознания Джун и наблюдала за драконом и его невестой со стороны.

В золотых одеждах своего клана Мичио Кинриу был великолепен. Не сказать, что за столько лет он сильно изменился, но складка у губ точно не была еще такой жесткой, а во взгляде не притаилось столько холода. Зеленые глаза Мичио Кинриу смотрели на новую игрушку из своего гарема с интересом… и нежностью?

Я перевела взгляд на Джун и вздрогнула. Такая она была юная, хрупкая… и при этом грациозная и просто невозможно красивая! Стройная и гибкая, чего не скрывало длинное голубое платье-кимоно, расшитое золотой вышивкой и жемчугом. Цвет наряда подчеркивал голубые глаза Джун, которые сияли на бледном лице сапфирами.

Я подумала, что именно такую красоту - трогательную и неуловимую хочется запечатлеть на полотне, в картине, в поэме… Должно быть, что-то подобное пришло на ум Мичио Кинриу. Чем дольше он смотрел на новую наложницу, тем больше черты его смягчались.

- Послушная Джун, - наконец, сказал он. - Драконы больше всего ценят послушание.

Я слышала сознание Джун, ее мысли, эмоции, чувства и физические ощущения, как свои собственные. И все, что происходило с ней, было мне знакомо. Гормональный взрыв для слабеющего тела, ядерный удар по эмоциям, нокаут для гордости.

Мир мог исчезнуть, мог лететь ко всем чертям, в Тартарары, или Пекельное тсарство, как говорят здесь… она бы этого не заметила. Все вокруг подернулось сизой дымкой, четким оставался только Мичио Кинриу, верховный правитель Огненного дракарата, который насмешкою судьбы стал хозяином ее жизни.

Стоит ему приказать - неважно что, прыгнуть в жерло вулкана или перестать дышать, послушная Джун с радостью выполнит это.

С оглушающей внезапностью она осознала смысл своей жизни - быть с ним, жить ради него…

Несмотря на боль расставания с семьей, с Эми, Джун влюблялась, на глазах влюблялась в великого крылатого воина, в сильнейшего дракона своей родины… влюблялась и ничего не могла с собой поделать.

Были слабеющие колени, были крылатые флейты в животе, было сбившееся, потяжелевшее дыхание и пульс, сливающийся с единым ритмом вселенной.

И был Мичио Кинриу. Сильный. Красивый. Блистательный. Властный. И кроме него, не существовало ничего и никого в мире.

Пока пальцы дракона касались подбородка, Джун думала, сойдет с ума от счастья. А когда дракон, улыбнувшись, отпустил, испытала почти физические страдания.

- Ты придешь в мои покои вечером, Джун, - тихо, хриплым голосом сказал Мичио Кинриу, наклонившись к Джун так близко, что она ощутила щекой его дыхание.

Не в силах поднять взгляд, девушка склонилась перед своим господином.

А вернувшись в комнату, Джун обнаружила, что все ее вещи, весь новый, «взрослый» гардероб, все до последнего платка, изрезано... Разноцветные обрывки летают по комнате, гонимые сквозняком, кружат хороводом по полу...  

Пока джошу ахали, охали, звали на помощь, Джун опустилась прямо на пол, стремительно побледнев. Она понимала одно: она не сможет пойти вечером в покои повелителя. Традиции предписывают ритуальные одежды для такого случая. А ее лишили возможности быть сегодня с Мичио Кинриу. Более того, когда она ослушается его, он придет сам…

Кажется, пророчество должно было исполниться. Джун бросит вызов дракону, хозяину своей жизни. Не по своей воле. По нелепой насмешке судьбы.

Истерику прервало прикосновение к плечу и властный голос.

- Что здесь происходит?

Джун подняла голову и, сглотнув, уставилась на высокую стройную женщину в роскошных розовых одеждах, расшитых золотом. Черные, как смоль, волосы женщины были уложены в некую сложную прическу, напоминающую корону. Джун часто заморгала, настолько гостья была красивой и величественной, словно небожительница, которая сошла на землю с Вершины мира.

Я же без труда узнала госпожу Митсуко, вторую жену папахена. В отличие от самого папахена и от мамочки она ничуть не изменилась за эти годы. Я невольно вспомнила о чудодейственных свойствах драконьего семени.    

- Джун, да? - уточнила госпожа Митсуко, и, дождавшись кивка, продолжила: - Почему ты плачешь? Почему сидишь на полу? Разве тебе не приказано сегодня быть у господина?

Джун развела руками по сторонам.

- Мне не в чем пойти, - пробормотала она. - Джошу куда-то сбежали, должно быть, побоялись навлечь на себя гнев повелителя. Я их не виню. После того, как меня коснется немилость, девушкам придется несладко… Их нет. А больше я здесь никого не знаю.

Слушая сбивчивую речь Джун, госпожа Митсуко подняла изящную бровь.

-  Я так и знала, что Хитоми так отреагирует на твое появление, - сказала она, когда Джун замолчала. Помогая девушке встать с пола, пояснила: - Она ревнива сверх меры. А даже слепой заметил бы, как ты понравилась повелителю.  Не нужно быть пророчицей, чтобы понять, ты станешь седьмой, младшей женой.

Помолчав, Митсуко задумчиво добавила:

- Любимой женой.

Джун хлопала ресницами, слушая вторую жену хозяина своей жизни. Ей и в голову не могло прийти, что такая высокая госпожа придет к ней в комнату и примется вытирать слезы, интересуясь ее бедой.

- Госпоже Хитоми не понравились мои дары? - дрогнувшим голосом спросила Джун.

По прибытию во дворец приданного она в первую очередь щедро одарила всех шестерых жен Мичио Кинриу, не обидев также наложниц. Мать объяснила ей, что ее благополучие зависит теперь не только от доброй воли господина, но и отношения старших жен. Поэтому самые роскошные дары достались госпоже Хитоми, первой жене Мичио Кинриу.  

- Конечно, понравились, - ответила Митсуко и неожиданно провела ладонью по щеке Джун. - И мне тоже.

Девушка захлопала ресницами. Вторая жена ее господина смотрела на нее без злобы, не то, что остальные. В глазах Митсуко скорее был интерес… и сочувствие?

Брюнетка поднялась столь стремительно, что рукава ее кимоно взметнулись крыльями бабочки. Подхватив со стола колокольчик, она наводнила, казалось, весь дворец звоном. Толпой набежавших джошу она руководила, как опытный пастух стадом овец.

Джун сама не успела понять, как набежавшие девушки (как она поняла, из свиты самой госпожи Митсуко) принялись готовить ее к ночи с повелителем. Пока одни омывали ее, насухо растирали какими-то листьями, делали массаж и наносили на кожу легкий маслянистый крем, другие сбегали куда-то и вернулись с самым роскошным кимоно, когда-либо виденным Джун. Нежно-голубое в белоснежных лилиях, расшитое самоцветами и жемчугом, оно было легче паутинки и колыхалось в такт каждому движению Джун, словно живое. Белья под наряд не полагалось.  

На светлые волосы Джун нанесли какое-то масло - и они легли тяжелыми, сверкающими в свете магических мотыльков, локонами.

Поглядывая на часы на стене, госпожа Митсуко попросила Джун повернуться вокруг, и, видимо, посчитав усилия своих джошу удовлетворительными, кивнула.

- Повелитель будет доволен, - сказала она.

- Почему ты помогаешь мне? - вырвалось у Джун. - Разве не любишь его? Не ревнуешь?

Госпожа Митсуко посмотрела на нее, пожав губы и чуть нахмурившись.  

- Как ты еще юна, - сказала она после небольшой паузы. - Как можно не любить его?

- Почему тогда помогаешь мне? - тихо спросила Джун.

- Потому что понимаю, - ответила Митсуко. - Нельзя не любить дракона.

- Таши Кинриу, - раздалось словно издалека. - Адептка Таши! Вы меня слышите?

Я скривилась, узнав голос госпожи Мэну. Не вполне понимая, что делаю, а также что здесь делает преподша по магии предсказаний, я попыталась окружить себя зеркальным щитом. Откуда-то я знала, что сделай я это, госпожа Мэну нипочем не нашла бы меня.