Наследие Иштар. Печать Страсти (СИ) - Хант Диана - Страница 16

Никогда не забуду глаза своего отца, когда он впервые их увидел. Хмурый, задумчивый взгляд, полный потаенной боли от потери любимой жены, словно потух совсем. И по его губам, которые бесшумно открылись, я прочла одну-единственную фразу:

- Она не вернется…

Глава 3.7

Настойчивый, и как будто обеспокоенный голос капитана, выдернул меня из детских воспоминаний, и ощутив его руку на своей, я поняла, он трясет меня, пытаясь привести в чувство, и трясет уже давно.

Я вырвала руку, и, кажется, это его успокоило. Я решила сменить тему.

- Так откуда все эти разговоры про клады и сокровища, мистер Эддар? Судя по вашей беседе с Демом, мы не просто так летим на самую маленькую и неинтересную планету Системы Волосы Вероники?

К моему удивлению, капитан ответил.

Кажется, даже честно.

- Я ищу сокровища Иштар более двадцати лет, Тара. В семь лет меня продали в служители в Замок одного из верховных кхастлов на отсталой планете Зиккурат. К твоему сведению, не всегда моя планета была отсталой, это я понял, получив доступ к священному архиву. Какая-то беда случилась с Зиккуратом, но десятилетний мальчишка был слишком слаб и слишком глуп, чтобы разгадать эту загадку и помочь своему народу… Когда мне исполнилось тринадцать, я сбежал с Зиккурата, прихватив из священной гонгмы единственное, что мог на тот момент – тот самый древний отрывок рукописи, что ты видела в моей каюте. В нем – ключ к сокровищам богини.

В восемнадцать я поступил в Межпланетную Академию Космоса, Земной филиал.

В двадцать восемь совершил свою первую экспедицию в качестве капитана корабля третьего ранга.

В тридцать два года купил Персефону, собрал свою собственную команду и направил все усилия на поиск сокровищ Иштар. Не так-то это оказалось просто, Тара.

За каждое из сокровищ коллекционеры любой из планет Содружества заплатят миллионы, и каждое является сильнейшим артефактом. Но есть еще кое-что, что скрывает каждое из них.

– Что же?

- Для ответа мне нужно собрать их все. Не все из них спрятаны на Зиккурате, и сначала я направился по ложному пути. Через три года понял, что начинать надо было именно с него.

Мистер Эддар улыбнулся, и впервые я не увидела в его улыбке ни бесстрастной надменности, ни выводящего из себя высокомерия. Обычная человеческая эмоция. И хоть странно сидеть вот так, запросто с тем, кого я еще вчера считала злейшим врагом, да и просто опасным типом, менять ему повязки и слушать неожиданные откровения, я подумала, что этот капитан, открывшийся с неожиданной стороны, не вызывает чувства опасения и тревоги. Интересно, сколько у него масок?

- Ты понимаешь, я одержим именем «Иштар» с самого детства. На моей планете она воплощает всех женщин мира – абсолютное женское начало. Встретив в Сети девушку, выбравшую этот ник, я не удержался и взломал твой компьютер. Через несколько минут я знал, что это твое настоящее имя. Любопытство заставило увидеть тебя, и я захотел узнать тебя. Ближе. А я всегда получаю, что хочу. И вот, ты на моем корабле! – опять это бесячье выражение победителя! Недолго же он пробыл в амплуа человека, гладкую поверхность маски прорезали клыки!

- Надеюсь, ваш бывший научный сотрудник в порядке? – не удержалась, чтобы не съязвить.

- К недомоганию Мими не имею никакого касательства. В нем скорее виноват Левочка. Ну и токсикоз. Несколько психологических приемов специальной техники к Римме – и я знал, что ты займешь место в моей команде. А узнав тебя поближе, я пришел к выводу, что совершенно не представляю, что с тобой делать. Если раньше я просто хотел тебя, то сейчас сомневаюсь.

Возмущение на моем лице, наглым образом то ли не заметили, то ли вовсе проигнорировали!

 - Мне никогда не нравились женщины, злоупотребляющие алкоголем, - доверительно поведал этот мерзавец.

Я огрела его кислородной подушкой и приступила к поиску чего-то более весомого, когда сдержанные спазмы смеха объяснили, что он просто издевается надо мной. Видимо, сказалось все напряжение последних дней, потому что в следующую минуту мы хохотали в два голоса.

И хоть неприятно было слышать, что мы с Риммой оказались всего-навсего пешками в чьей-то игре, на ослабевшего капитана, рисковавшего жизнью, чтобы защитить меня, невозможно было злиться.

- А можно взглянуть на этот самый отрывок рукописи, мистер Эддар?

*

Спустя час мы стоим перед сейфом в его каюте. Оранжевый листок с обгоревшим краем манит к себе, зовет прикоснуться… Словно тихо, очень тихо… поет?!

Протягиваю руку – и в следующую секунду обе татуировки вспыхнули синим цветом! Отпрянула назад - свечение погасло.

Мистер Эддар смотрит на меня так, словно видит впервые, и кажется, не верит собственным глазам.

- Кто ты, Тара?!

Глава 4.1

Тяжелой походкой путника, утомленного долгой дорогой, Яклин вошел в открытые врата города-крепости Цала Исиды.

Вошел один, без привычных хранителей и сопровождения из слуг и наложниц, которые неизбежно сопровождают це-Цали в пути. В этот раз Яклин путешествовал с небольшим количеством людей, оставив пышный эскорт далеко позади, – едва ли насчитать двадцать слуг.

Десять верблюдов для поклажи и дюжина низкорослых быстроходных лошадей, годных для перемещения по пустыне. Что касается женского общества, Яклин ограничился в дороге лишь тремя невольницами. Тишу оставил в качестве подарка эпарху встречного селения – Тришкуу.

Яклин расстался с Тишей без сожаления. Белокожая невольница, вроде бы она попала на Зиккурат с неба, что-то сломалось в ее звездном корабле – Яклин не сильно вдавался в подробности, когда покупал, в последнее время стала надоедать.

И виной тому слабохарактерность Яклина, в которой, конечно, це-Цали никому и никогда не признается, пусть его даже оставят наедине в круглой комнате с медной лисицей! Яклин просто был добр к красивой женщине, и, как всегда, доброта к недостойному предмету вышла боком! И языка-то толком не выучила, а говорить с ней на космолингве Яклин отказывался принципиально – еще не хватало, чтобы хозяин говорил на языке рабыни, а уже возомнила себя госпожой над остальными наложницами и даже женами своего господина. Ничего, поживет в шатре погонщика верблюдов, и с нее враз слетит спесь и самоуверенность!

Яклин почти никогда не бьет рабов ради забавы и иногда это ему же выходит боком! Вот и сегодня утром, когда заявил, что намерен войти в город-крепость пешком и в одиночестве, три оставшиеся невольницы подняли вой до небес… Хотя, может, они подумали, что он и их бросает, как Тишу… Все может быть, таков уж характер це-Цали – все слишком быстро надоедает ему.

Отец, великий цали Сумузи, иногда даже шутит над ним. Мол, ему, Яклину, надлежит не управлять Цалом, а стать бродячим умемом, ученым, который совершенствует свою мудрость, путешествуя от гонгмы к гонгме, изучая священные писания и толкуя их для людей. Очень уж Яклину нравится толковать рукописи, и это единственное, что никогда ему не надоест, но сегодня рукописи – редкость на Зиккурате.

Говорят, у Цалибу Девы-Иннатхи их целая тысяча… Вопреки насмешкам отца, Яклин ценит рукописи наравне с самоцветами, хорошими лошадьми и верблюдами, не говоря о женщинах. Гарем будущего Цали насчитывает более восьмидесяти невольниц, и нередко он берет их по нескольку за ночь, отсутствием жизненного сока Яклин не страдает!

В город-крепость Цала Исиды Яклину надлежало въехать, как подобает: со всеми почестями, присущими его высокому положению. Но це-Цали решил отложить пышный въезд на потом: сейчас у него иная цель.

Приказав сопровождению остановиться на не слишком богатой, но и не слишком бедной окраине, и ждать его распоряжений, Яклин направился на главную площадь города-крепости Исиды, где в это время года идет базар.

Базар города-крепости Цала Исиды обрушился на Яклина миллионом одномоментных звуков, запахов, ощущений! Пышные носилки со страусиными перьями, обитые бархатом, соседствуют здесь с потемневшими от ржавчины невольничьими цепями, розовое золото браслетов в зеленых, голубых и желтых искрах драгоценных краков – с тщательно отполированными живой плотью кандалами, великолепные, с изображением райских птиц с раздвоенными хвостами, изразцы оттенены серой рваниной рубищ, тончайшие ароматы розового, снежного, карминового масла перемешаны с вонью мускуса, грязных, потных тел, гнилых зубов и испражнениями животных.