Последний артефактор. Академия Заклятий (СИ) - Геярова Ная - Страница 38

Мари стояла в изголовье кровати и пристально наблюдала за моими манипуляциями.

— Жаль твою зверушку, — проговорила задумчиво.

Я попыталась услышать в ее голосе иронию. Даже посмотрела в лицо вампирши. Ничего подобного. Она с грустью глядела на ящерку.

— Правда жаль, — повторила. — Хозяйка дура, а зверьку досталось.

Я облегченно выдохнула. Ну да, ничего в Мари не изменилось. Она все так же меня недолюбливает, причем это мягко сказано.

В комнату вошла с подносом, загроможденным снедью, леди Дамиан. Аккуратный чайничек, красивые плюшки на голубой тарелочке и фрукты в вазочке, яблочки и груши.

Вампирша мельком глянула на меня, на распластанную на одеяле ящерку. Отставила поднос на низкий прикроватный столик.

— И что с вами все так носятся? Вы же совершенно никчемная ведьма. И артефактор, думаю, выйдет такой же.

Взяла в руки ящерку. Посмотрела на нее внимательно и под мой вскрик и визг химеры прокусила зверушке шею.

Мари успела меня поймать, иначе матушке очень не поздоровилось бы. Причем девушка и химеру за ирокез схватила. Та от возмущения чуть язык не проглотила.

Леди Дамиан снисходительно посмотрела на нас.

— Отпусти их, Мари, — поморщила носик и неприязненно обратилась ко мне: — Не собираюсь я убивать ваше животное. Я такими не питаюсь.

Мари хихикнула. Девона сложила лапы на груди и нахмурила лоб. Недобро глянула на вампиршу и на ее руку, держащую ирокез, очень зло покосилась. Мари поспешила поставить мифа на кровать. И только успела ладонь убрать, как зубы химеры клацнули мимо пальцев. Так, чтобы показать: мы тоже можем кусаться. Ну, если что.

Я едва дышала и через плечо матушки Мари смотрела на ящерку. Высшая леди вампиров стояла, с глубоким интересом глядя на Знойку. Лизнула оставленную ею рану, и… Брови женщины полезли вверх.

— Откуда, говорите, у вас эта… Это существо?

— Из лесу, вестимо, — буркнула я, исподлобья смотря на леди.

Она хмыкнула.

— Ну-ну… — и на ящерку дыхнула.

Тонкий писк раздался с ладоней леди.

— Принимайте свою животину, живую и невредимую, — проговорила, протягивая мне пришедшую в себя Знойку.

Я схватила ящерку, прижала к себе. Она тыкалась мне в щеку мокрым носом и тихо возмущалась.

— Я знаю, что ты была права и не нужно было ходить в дом Кира, — соглашалась я.

— Во! — вскинула руку в нравоучительном жесте леди Дамиан. — Хоть у кого-то из вашей безумной компании мозг в полном порядке. Идти в логово оборотней! Одной… Про Мари вообще молчу. Дуры!.. Молодые дуры! Но с Мари мы сами разберемся. А вашу дурь, надеюсь, быстро выправит ректор Ален. Я уже поставила его в известность.

У меня задрожали руки. Вот совсем не хотелось с ректором объясняться. А еще неудобно было. Как я ему в глаза смотреть буду? Как рассказывать, что в чужой дом забралась?.. А ведь придется рассказать и то, зачем забралась. Я покосилась на химеру и ненароком подумала, что вот теперь ее точно заберут и… Вздохнула тяжко. Девона очень хорошо меня поняла. Потупила глаза и, понурив плечи, к стене отошла, уже оттуда посмотрела на всех горестно и смахнула со щеки одинокую слезинку.

— Бродячий театр! Вот куда всей вашей кампанией нужно было, а не в академию, — резюмировала матушка Мари и очень демонстративно отвернулась. — И не нужно мне спину сверлить взглядом. Я по статусу не жалостливая. Сидите и ждите… — Сузив глаза, пристально посмотрела на меня. — И никаких глупых выходок больше! За вами придут.

Вышла, гулко прикрыв за собой дверь.

Я села на кровать. Вот так… Сходила за книжками. Хотя сама виновата. Виновата? В чем? В том, что в доме Гоше творится явно неладное? У него нежить Розалия была. У него библиотека тайная и артефакты… Они меня… Невесть что со мной сделать хотели. Стаей меня травили и пытались воздействовать темной некромантской магией!

А я всего лишь защищалась! Я право на выживание свое отстаивала. Ну, залезла в чужой дом, так для дела. Да, книжки украла, так я их из неумелых злых рук спасла, вырвала с боем. Это мой трофей! Я за него чуть головой и честью не поплатилась. Но ведь меня никто слушать не станет! Да и должна ли я кому-то что-то объяснять? Я, ведьма самарийская!

— Где она? — пронесся гулом по комнатке голос входящего ректора и заставил меня с кровати подскочить, как ужаленную. Мысли о гордой ведьме самарийской вмиг испарились, уступив место мыслям о том, куда бы скрыться.

Мари испуганно отскочила к стене. Они с Девоной и Знойкой очень быстро ретировались за портьеру. Мне, простой человечке, их скорость была недоступна. Поэтому застыла посреди комнаты, с глазами, полными наивности, и лицом совершенной невинности.

На лорда Алена было страшно смотреть. У него было настолько яростное лицо, что я ненароком подумала: «Не убили оборотни, так ректор прикончит».

— Это было глупо! — бросил он с порога.

Как часто я за последние сутки о собственной глупости слышу!

«Спасибо всем, спасибо!»

Я и сама понимаю, что сглупила, нужно было более тщательно подготовиться.

— Безрассудно! — У лорда Алена в глазах сверкали молнии.

«Ну вот, что-то новенькое, а то все глупо, да дура!» — снова кивнула.

— Вы понимаете, как вы себя подставили? Если бы не Дамиан, академии пришлось бы приложить очень много усилий, чтобы вызволить вас! И вполне возможно, что… это было бы просто невозможно!

«Согласна. Жду кары!»

В очередной раз кивнула.

— Что вы молчите и головой мне киваете? — Лорд снес рукой противень у прикроватной тумбочки. Звякнул жалобно чайничек, проливая так и не испитый мною чай. Булочки по комнате разлетелись. Яблоко куда-то под кровать закатилось. На столике осталась одинокая груша, и ту лорд Ален схватил и в гневном порыве о стену шмякнул. По гладкой поверхности шелковых обоев расползлось желтое пятно. Это хорошо, когда ты ректор, можно вот так обои чужие портить. Вот если бы я…

— Леди Тана, вы язык поглотили?

«Нет. Просто я с вами, уважаемый лорд ректор, совершенно согласна и сильно раскаиваюсь. А еще спать хочу и есть, и… мне страшно на вас смотреть».

Я все-таки подняла на него виноватый взгляд.

— Простите меня.

Ну вот, я сказала это. Сказала темному лорду Шеванской академии.

Он сокрушенно выдохнул, вдруг шагнул навстречу мне и прижал к себе. Я растерялась, но не отстранилась. Лорд Ален обнял меня. Слишком крепко. И нужно было оттолкнуть, отойти. А я вместо этого ему в грудь лицом уткнулась и глаза прикрыла. Я слышала его сердце, тяжело бьющееся. И собственное, враз затрепетавшее, тоже слышала. И мне казалось, его стук разносится по всей комнате. Только мне было все равно. Пусть слышат, пусть… Только не отпускайте меня, лорд Ален. Стойте и держите в своих объятиях. Потому что в них хорошо и спокойно, надежно так, как не было на протяжении всего времени моего нахождения в Шеване.

Он наклонился и с особой нежностью, от которой у меня внутри все сжалось и задрожало, проговорил:

— Вы о себе думать не хотите, подумайте о своем народе и об… — запнулся, смолк. За портьерой раздалось легкое шевеление и обалдевшее покашливание.

— О ком? — спросила я тихо, не поднимая головы и не смотря темному лорду в глаза. Про себя ругая всех лишних, находившихся в комнате.

— О ящерице своей, — резко ответил ректор, с вытянувшимся от удивления лицом уставившись на портьеру. И хотя ни шевеления, ни кряхтения больше слышно не было, носки туфель Мари нагло выглядывали из-под шторы. — О вашей химере-недоросле… Что было бы с ними, вы подумали?

«Вот о химере как раз и думала больше всего», — хотелось ответить мне, но я сдержалась. А ректор очень торопливо отстранился. Мне совсем не хотелось терять тепло его рук. Так хорошо было… Как тогда, в танце, на балу в академии. Хорошо и будто под защитным куполом. Было в ректоре нечто притягательное и… О чем я? У меня в будущих супружниках правитель-дракон значится.

Я подняла голову и встретилась взглядом с лордом Аленом. Я, наверное, покраснела. Очень сильно. До корней волос. И стыдно стало.